Говоря о признаке Рейнина Аристократизм-Демократизм, можно не разводить большое вступление, а сказать кратко, что аристократизм в соционике – это восприятие человека через его принадлежность к какой-либо группе или группам, а демократизм, соответственно - это восприятие, в котором группы и принадлежность людей к ним вторичны, являются важными не сами по себе.
Сама суть этого признака в общем-то в так называемых соционических клубах, то есть в делении ТИМов на Практиков (логики-сенсорики), Гуманитариев (этики-интуиты), Исследователей (логики-интуиты) и Социалов (этики-сенсорики). Практики и Гуманитарии являются аристократами, потому что для них интуитивное связано с этическим, то есть потенциал и развитие связаны с людьми, поэтому сами люди воспринимаются, так сказать, по ступенькам – в соответствии с тем, каков их потенциал и каким может быть их развитие. Исследователи и Социалы являются демократами, так как с этическим у них связано сенсорное, они не разделяют людей на ступеньки по потенциалам, а как бы выделяют каждого из них или всех сразу в пространстве, при этом интуитивное для них связано с логическим, то есть потенциал и развитие связаны для них с мышлением, информацией, деятельностью и много чем ещё, но только не с тем, что можно прямо увязать с группами и категориями людей.
Можно выделить два момента в мышлении и восприятии «аристократов». Во-первых, они действительно уделяют много внимания тому, к каким человек относится большим и малым группам, социальным или не очень. Это не является предвзятым отношением, просто незнание о том, где работает или учится человек, откуда он родом и тому подобной информации порождает у людей с этим признаком чувство, что человек им не знаком. Знание о принадлежности человека к группам выступает как каркас, на котором уже размещается вся остальная информация о нём. Во-вторых, даже говоря о человеке, что тот хороший/плохой, громкий/тихий, активный/пассивный и тому подобное, «аристократ» воспринимает это не просто как атрибут, а как принадлежность к некой условной группе «хороших», «тихих» или «активных».
Получается, что информация о человеке в целом для «аристократа» - это своеобразная матрица, совокупность тех групп, как вполне реальных, так и условных и искусственных, к которым этот человек относится.
Таким образом, соционический «аристократизм» не имеет ничего общего с обычными ассоциациями с этим термином вроде манерности, высокомерия, предвзятого отношения к человеку и тому подобного. Однако, существует следующее: «аристократ» с его восприятием людей через принадлежность к группам будет предвзято относиться к какой-либо группе, если в него это вбито, и проявлять высокомерие, если в нём появилось представление, что он, лично он, лучше других людей, в то время как человек с противоположным признаком, демократизмом, может избежать этих проблем даже при соответствующих внешних предпосылках (внутренние оставляем за скобками, если человек сам по себе такой, то ему даже демократизм не поможет). То есть признак «аристократизм» не порождает проблем вроде высокомерия, субъективного отношения и неуважения, но усугубляет эти проблемы, когда они есть сами по себе.
Демократы, на контрасте, воспринимают не людей через группы, а группы через людей. Никакой матрицы в их голове нет, каждый человек для демократа воспринимается отдельно, с тем, какие в нём видятся качества и возможности, а группы людей могут возникать как вторичное, чаще всего как технический инструмент мышления – когда влом говорить о нескольких людях подробно, демократ выдаёт общую информацию о них как о группе. Отдельно хочу подчеркнуть, что это именно восприятие, и демократы по соционике далеко не всегда являются демократами по жизни: а частности отсутствие деления людей на множество ступеней часто оборачивается их упрощённым делением на достойных и не очень. Это, например, хорошо заметно по Драйзерам, которые буквально всё позволяют «своим» и впихивают в жёсткие ограничения «чужих», не учитывая многие другие особенности; или, например, по Донам, которые в своём восприятии могут прийти к выводу, что не отдельные группы людей недостойны хорошего отношения, а все вокруг сразу, с соответствующими дальнейшими суждениями о потенциале и возможностях людей.
Отрыв человека от группы, к которой он принадлежит объективно или не очень, влияет на мнение демократа о многих вещах. С одной стороны, часто им легче развиваться в условиях надуманных, искусственных ограничений и границ, просто рассматривая себя и других людей в отрыве от этого. С другой стороны, часто демократы бывают намного негативнее аристократов к людям, которые не смогли добиться успехов по объективным причинам вроде происхождения, среды формирования и так далее, причём в обе стороны, в частности у этиков-сенсориков восприятие НЕ через группы часто оборачивается тем, что они думают, что люди вокруг только на своей принадлежности к какой-то категории населения пытаются выезжать в жизни.
Внешне этот признак больше всего проявляется в оценочных суждениях о других людях. С одной стороны, «аристократы» не стесняются много смотреть на людей вокруг, оценивать их, обсуждать, что это тут за фрукты собрались и с чем их кушать. С другой стороны, сами «аристократы» воспринимают свои оценки других людей не более чем оценки, понимают, что это не более чем обсуждение при взгляде со стороны, в то время как «демократы» свои оценки и мнения нередко преподносят как истину в последней инстанции, пусть и высказывают их реже. Кроме того, рассуждения «аристократов» о людях часто носят обобщающий характер, сопровождаются фразами вроде «это типичный представитель» и «они все такие».
Отдельно хотелось бы сказать об ИЭЭ и ИЛЭ.
Для Гексли принадлежность к «аристократам» и соответствующее групповое восприятие играет важную роль и, как ни странно звучит, является одной из основ его индивидуального подхода к людям. Дело в том, что именно проводя параллели между людьми, отнесёнными Гексли в одной группе, Советчик накапливает и совершенствует свои знания о тонкой человеческой организации. А имея общее представление о людях какой-то группы, причём часто одному только Геку известной группы, он может предположить, какие могут быть черты у вполне конкретного человека. Есть правда в этом и большой минус: если в своих суждениях о человеке Гексли допустит ошибку, то через сравнения, аналогии и условные группы эта ошибка может распространиться сразу на очень многих людей.
Для Дона его демократизм может быть важен как, если можно так выразиться, фанатизм. В продвижении своих идей, найденных логических связей и потенциальных возможностей Доны часто сталкиваются с необходимостью провести это через людей, в том числе принимающих решения. Болевой БЭ бывает сложно это воспринять, но именно отталкиваясь от своего демократизма, как бы поднимаясь выше статусов и положения тех или иных людей, Дон может продавить свои идеи через всех и всё.
Интересно то, что признак «аристократизм» объединяет противоположные квадры, особенно эта противоположность внутри одного признака любопытна у аристократов. Получается
что-то вроде одинаковой формы при разном содержании. Например, перед нами Габен и Достоевский, и окружающие их аристократы будут воспринимать их как «тихих», но дельтийцам это будет видеться как миролюбие и адекватность, а бетанцам как мягкотелость и трусливость. Или же есть Максим, и аристократы записывают его в группы «логичных» и «правильных», но бетанцы это воспримут хорошо, в то время как дельтийцы посчитают занудством и скукой. Представители и той, и другой квадры будут видеть людей вокруг в составе групп и общностей, будут даже видеть примерно одни и те же общности, но отношение к ним будет разным из-за различных квадральных ценностей.
Признак Рейнина Аристократизм-Демократизм - это не хорошо и не плохо. Не нужно гордиться тем, что вы попали в число избранных, или сокрушаться над тем, что с этим признаком вы не в теме в окружающем мире, ибо и то, и другое неверно. Просто примите и познайте это как часть себя, как часть своей индивидуальности.
