Сообщение Черная курица » Ср май 28, 2025 10:30 pm
День тянулся, как старый вол тащит кривую телегу. Без шума, без крови, без смысла. Даже мухи летали вяло, будто раздумывая: сесть — или сразу сдохнуть.
Еда — как обычно. Гороховая похлебка, хлеб. Хлеб стал твёрже. Или я стал грубее. Разницы нет.
Она треснула уже давно. Волос тонкий, почти невидимый, шёл от края ко дну. Я заметил — не сказал. Пусть держится, сколько сможет. Мы все держимся, пока не треснем.
После еды плошку оставили на солнце, кто-то её смахнул локтем — случайно, или просто не глядя. Она упала на камень и разошлась, как спелый гранат. Без звона — только глухой хруст. Никто ничего не сказал. Тот, кто уронил, засмеялся. Не громко — так, будто ничего не случилось. Как будто глина — не труд, не вещь, а просто мусор. Я ничего не ответил. Не моё — не жаль. Но я запомнил смех.
После отбоя я нашёл один из кусков. Дно. На нём ещё осталось немного остатков еды. Я провёл пальцем по трещине. Острые края впились в кожу. Хорошо. Лучше, чем пустота.
Плошки не плачут, когда их ломают. И я — тоже.
Ночью снова скребутся крысы. Кто-то кидает в них камни. Я не двигаюсь. Пусть жрут, что найдут. Моя ночь — для того, чтобы не думать.
Завтра, может быть, что-то изменится. А может, и нет. Мне всё равно. Главное — дышу. Пока дышу — я здесь. Этого достаточно. Остальное не моё дело.
если отрубить курице голову, она может ещё немного бегать без неё