Психиатры в депрессии

[Леся Михайловна]

Психиатры в депрессии, но никто из них не связывает свои чувства с нарушениями химического баланса в мозгу

статья Джессики Тейлор https://substack.com/@whatwouldjesssay
Вчера был опубликован новый содержательный отчет Medscape, и его результаты меня поразили.
Как я уже сказала в заголовке этой статьи, психиатры сообщают о полном выгорании, подавленности и депрессии, но никто из них не объясняет свои объяснимые реакции на травму теорией биомедицинской модели «химического дисбаланса мозга».

Более того, никто из них не сообщал о желании принимать антидепрессанты, и многие из них боялись, что они будут патологизированы, если расскажут о своём состоянии работодателю или коллегам. Как будто этого было недостаточно, психиатры сообщили, что они использовали физические упражнения, проводили время с близкими, медитировали и заботились о себе, чтобы справиться со своими мыслями, подавленностью и депрессией - в то время как сами говорят людям, что такие действия не помогут (или, что еще хуже, эти подходы активно высмеиваются психиатрами и специалистами в области психического здоровья, которые считают их бесполезными или опасными).

Что всё это значит? Почему психиатры говорят другим, что их «депрессия» является биохимической, а сами анализируют своё окружение травмы, чтобы понять свои переживания?
В опросе приняли участие более 9000 практикующих психиатров, и результаты выявили глубокий когнитивный диссонанс в профессии.
Здесь я изложу некоторые ключевые результаты опроса, а затем рассмотрю их с точки зрения анти-патологизирующего и признающего травмы подхода (APTI).
Прежде чем начать, я хотела бы сказать, что, хотя эта статья будет посвящена диссонансу, лицемерию и конфликту между анонимными ответами психиатров и их отношением к лечению пациентов, я верю, что психиатры выгорают, страдают, борются и чувствуют себя ужасно в своей жизни и своих ролях. Их травма, страдания и выгорание реальны и действительны. Они такие же люди, каждый день переживающие человеческие страдания – а также причиняющие их другим каждый день. Вполне вероятно, что работа приносит им вред в дополнение к их личным травмам (признают они это или нет).

Основные результаты опроса, которые я хотела бы здесь обсудить, заключаются в следующем:

· Психиатры назвали девять основных проблем, которые вызывали у них депрессию, и ни одна из них не была биологической. Они заявили, что 99% их депрессии и выгорания были вызваны их работой – но никто из них не говорил о серотонине, химических веществах мозга или биологических причинах депрессии.
· Только 1% психиатров заявили, что их депрессия и выгорание не мешают их повседневной жизни.
· 79% психиатров сообщили, что их чувство депрессии и выгорания негативно повлияло на их личные отношения.
· Хотя 40% психиатров заявили, что им помогло бы поговорить о своих чувствах со своими коллегами, они скептически и/или цинично отнеслись к предположению о том, что они могли бы на самом деле получить от тех какую-либо поддержку.
· Наиболее часто используемые механизмы преодоления депрессии и эмоционального выгорания, используемые психиатрами, были немедицинскими и нетерапевтическими.
· Психиатры боятся, что их патологизируют и осудят свои же коллеги.
· 55% психиатров заявили, что они не будут обращаться за какой-либо помощью от депрессии и выгорания. Из них, 34% сообщили, что никогда не обращались за помощью в связи с депрессией и выгоранием и не будут обращаться за помощью и в будущем.

Результат 1. Психиатры назвали девять основных проблем, которые вызывали у них депрессию, и ни одна из них не была биологической.
Однозначно, один из наиболее важных выводов в этом отчете относится к тому, как психиатры, по-видимому, способны идентифицировать дистресс и травму в своей жизни, объясняют ими свою депрессию и не считают, что у них есть биохимический дисбаланс или расстройства психики, которые требуется лечить медикаментами.
Психиатров спросили, какие проблемы существенно способствовали их депрессии, и они назвали следующие:

Выгорание на работе – 66%
Обязанности врача - 48%
Проблемы со здоровьем - 26%
Финансовые проблемы - 26%
Мировые события - 23%
Проблемы в романтических отношениях - 17%
Личность - 16%
Собственная неуверенность - 15%
Семейные проблемы - 15%

Что чрезвычайно увлекательно в этих ответах, так это то, что психиатры могут объяснять свои собственные страдания внешними (абсолютно обоснованными) факторами, такими как работа, финансы, мировые события, проблемы взаимоотношений, проблемы со здоровьем и семейные конфликты - но миллионам своих собственных пациентов говорят, что их депрессия вызвана низким уровнем серотонина в мозге, генетическим риском и биологическими проблемами, которые требуют лечения и приёма успокоительных.

Как психологиня, работающая в анти-патологизирующем и признающем травмы подходе, я считаю, что эти психиатры правильно определили настоящие источники своей «депрессии». Но почему они смогли так легко сделать это в отношении себя – но им так сложно поверить своим пациентам и клиентам?
Почему они могут составить список внешних причин, стрессоров и травм, вызывающих их чувства, но приписывают страдания своих клиентов и пациентов набору абстрактных психических заболеваний?
Почему пациентам и клиентам говорят, что их депрессия — это психическое заболевание, вызванное биологическими факторами?

Результат 2. Всего 1% психиатров заявили, что их депрессия и выгорание не мешают их жизни.
Это открытие заинтересовало меня в связи с тем, что психиатры часто определяют «психическое расстройство» как чувство или переживание, настолько сильное, что оно «мешает повседневной жизни». Всего 1% психиатров заявили, что их чувства не мешают их повседневной жизни.
Это кажется таким простым и очевидным – это потому, что так оно и есть. Большая часть человеческих страданий проста – и если кто-то страдает, это влияет на его повседневную жизнь. Это не означает, что у человека психическое заболевание, тем не менее, именно так человека часто характеризуют.
Когда я преподаю критические аспекты психиатрии и психологии, я часто говорю своим студентам, что это один из самых больших недостатков этой дисциплины. Нет никаких норм, средних значений, тестов, верхних или нижних пределов чего-либо – все основано на субъективных наблюдениях и самоотчётах. Вопрос «Мешает ли это чувство вашей повседневной жизни?» приведет к чрезвычайно высоким положительным результатам, потому что большинство страданий воздействуют на нас ежедневно. Это не является свидетельством болезни. На самом деле это ничего не значит.
Однако самое любопытное то, что, хотя психиатры и признали, что их собственная депрессия и выгорание влияют на них каждый день, отчёт не предполагает, что у кого-либо из них присутствует психическое расстройство.

Результат 3: 79% психиатров сообщили, что депрессия и выгорание отрицательно повлияли на их личные отношения.

Я с интересом отметил, что большинство психиатров сообщили, что их ощущение депрессии и выгорания влияет на их личные отношения, и это заставило меня задуматься о том, как проблемы в отношениях используются в психиатрии, чтобы диагностировать (преимущественно у женщин) расстройства личности, расстройства привязанности и биполярное расстройство.
Я лично встречала много женщин, которым диагностировали EUPD (эмоционально-неустойчивое расстройство личности) и BPD (пограничное расстройство личности) на основании их «дисфункциональных» отношений, отсутствия близости, доверия, чувства единения, безопасности в их отношениях и разрыва отношений. Психиатры говорили им, что у них фундаментальное расстройство, и что их отношения страдают из-за их проблем с психическим здоровьем. Я видела, как это происходило неоднократно, даже когда женщины сообщали о серьёзных травмах и переживаниях в своей жизни, которые явно влияют на их отношения.
Опять же, почему психиатры способны признать, что их косвенная травма и выгорание на работе и в жизни влияют на их отношения, но, похоже, не могут признать это же в отношении своих клиентов? Может, они верят, что и у них развились расстройства личности и расстройства привязанности?
Кажется, нет.

Результат 4. Хотя 40% психиатров заявили, что им помогло бы, если бы они могли поговорить о своих переживаниях с коллегами, они скептически и/или цинично относились к возможности на самом деле получить от коллег хоть какую-либо поддержку.

Я хотела обсудить этот результат, потому что у меня много друзей и коллег, работающих в сфере психиатрии, и никто из них не доверяет окружающим их коллегам. У меня есть друзья среди медработников и медсестёр в психиатрических отделениях, врачей, клинических психологов – и даже несколько психиатров. И они не раз говорили мне, что не могут будут доверять своим коллегам, что их рабочая среда токсична, там сплошь и рядом травля, а они не говорят со своими коллегами ни о чем личном.

В индустрии, которая вроде как поощряет людей открыто рассказывать о своих проблемах, довольно показательным оказывается, что сами профессионалы не доверяют друг другу и регулярно становятся свидетелями издевательств и оскорблений между коллегами. 60% психиатров заявили, что им не поможет открыто говорить о своей депрессии и выгорании на работе, а авторы отметили высокий скептицизм и цинизм психиатров по отношению к своим коллегам и коллективам.
Какая польза от команды психиатров, которые скрывают друг от друга, кто они и что они на самом деле чувствуют? Как эти отделения и службы могут быть безопасными, чтобы люди могли раскрывать свои чувства, если даже профессионалы не могут этого сделать безопасно?

Результат 5: Наиболее распространенные механизмы преодоления депрессии и эмоционального выгорания, используемые психиатрами, оказались немедикаментозными и нетерапевтическими.
Одним из наиболее интересных результатов этого отчёта оказалось то, как психиатры пытаются справиться с чувством депрессии и выгорания. Может, они принимают СИОЗС? Может, у них бесконечные сессии КПТ?
Вовсе нет. Вместо традиционного фармакологического подхода или терапевтических вмешательств психиатры используют следующее:

Общаюсь с семьёй или друзьями – 52%
Больше сплю – 49%
Провожу время в одиночестве - 48%
Физические упражнения - 40%
Исполняю или слушаю музыку – 38%
Ем фастфуд – 35%
Медитирую - 30%
Переедаю - 18%
Употребляю алкоголь - 16%
Принимаю рецептурные лекарства - 9%
Курю сигареты - 6%
Курю травку - 2%

Об этих ответах можно так много сказать, что я могла бы написать о них целую статью. Во-первых, я был удивлена, увидев столь холистические подходы у группы людей, которые так громко и публично их отвергают. Только в прошлом месяце в твит-ветке, посвященной психическому здоровью, разгорелся неприятный спор, потому что один профессионал написал, что физические упражнения очень помогают при депрессии. Психиатры высмеивали, троллили и опровергали её утверждение дольше недели. Её называли опасной. Её характеризовали как идиотку.
Но, согласно опросу более 9000 практикующих психиатров, физические упражнения являются одним из наиболее распространенных способов борьбы с их собственной депрессией и выгоранием. Фактически, их наиболее распространенные подходы к борьбе с депрессией и выгоранием были антипатологическими, основанными на травмах - и даже отдаленно не из области психиатрии. Даже если мы посмотрим на 9% психиатров, заявивших, что они принимают рецептурные лекарства, мы видим, что этот ответ далеко не так распространён, как другие (и мы не можем точно знать, что это за лекарства, поскольку это могли быть снотворные, обезболивающие или антидепрессанты/ нейролептики).

Так почему же психиатры говорят одно, а делают другое? Почему бы им не предположить, что их депрессия вызвана «низким уровнем серотонина» и не принимать постоянно увеличивающиеся дозы СИОЗС на протяжении десятилетий? Зачем они занимаются спортом, если высмеивают это публично? Почему они спят дольше? Зачем они медитируют, если это всего лишь чушь хиппи, как они часто заявляют?

Может ли это быть потому, что в глубине души они знают, что их депрессия и выгорание вызваны реальными внешними стрессорами, и они знают, что им нужна поддержка, помощь, сон, покой, поддержка и физические упражнения, чтобы чувствовать себя лучше?
Или может быть, они считают своих пациентов ниже себя? Сломанными? Безнадежными людьми, которым нужно заткнуться, принять таблетки и перестать тратить чужое время зря?
Откуда этот диссонанс? И как он поддерживается?

Результат 6: Психиатры боятся, что их патологизируют и будут судить свои же коллеги.
Как психологиня, которая много лет твердил о силе патологизации, я был просто потрясена, прочитав результат по этому вопросу. Более 9000 психиатров спросили, почему они никому не рассказывают о своей депрессии.

Полученные данные подтверждают всё, что я когда-либо говорила о патологизации, но также вызывают некоторые вопросы. Давайте посмотрим на их ответы:
50% психиатров заявили, что никому не рассказывали о своей депрессии, потому что боялись, что об этом узнают «медицинская комиссия или работодатель».
48% сказали, что никому не сказали, потому что «люди могут усомниться в их способностях как врача».
27% сказали, что никому не сказали, потому что «люди станут хуже ко мне относиться».
27% заявили, что никому не рассказали, потому что «это негативно характеризует меня лично».
6% сказали: «Я считаю депрессию слабостью».

Итак, здесь есть что обсудить.

Моими первыми мыслями было то, что психиатры знают, насколько стигматизирующими являются диагнозы психических расстройств, и явно их боятся. Они работают в отрасли, которую сами боятся. Они не хотят, чтобы их работодатель знал, что они испытывают трудности; они не хотят, чтобы их патологизировали; они не хотят, чтобы их считали неполноценными или недееспособными; они не хотят, чтобы их осуждали; они считают свои полностью обоснованные чувства слабостью и негативом.
Мне, на самом деле, было грустно это читать. Тысячи умных, способных профессионалов, борющихся со своими чувствами и мыслями, слишком напуганы, чтобы признать это, потому что знают, что их собственная профессия охарактеризует их как психически больных.
Диссонанс. Лицемерие. Конфликт. Полнейший внутренний хаос.

Как мы можем верить, что психиатрия приносит пользу человечеству, если люди, которые работают в ней каждый день, так её боятся? Они знают, что произойдёт, если они признают, что не справляются. Они знают, что произойдёт, если они признают свои страдания и травмы. Разве это безопасная рабочая среда?
Патологизация широко распространена в психиатрии – не только по отношению к клиентам и пациентам, но и между коллегами. Я уже неоднократно это говорила и могу ещё раз повторить: не существует такого понятия, как «покончить со стигмой в области психического здоровья», если мы полностью не депатологизируем человеческие страдания и не отвергнем психиатрию как концепцию. Несчастные люди не являются психически неуравновешенными.
Мы построили карточный домик и заперли психиатров внутри него.

Результат 7: 55% психиатров заявили, что они не будут обращаться за какой-либо помощью в случае депрессии и выгорания. Из них, 34% сообщили, что никогда не обращались за помощью в связи с депрессией и выгоранием и не будут обращаться за помощью в будущем.

Последний вывод, который я хотела бы обсудить, — это количество психиатров, которые сообщили, что не будут обращаться за помощью. Я хотела поднять этот вопрос, потому что считаю важным нормализовать то, сколько людей (даже психиатров) не могут говорить о своих чувствах или обращаться за помощью. Представители наших профессий (психиатрия, психология и психическое здоровье) годами повторяли мантры о необходимости обратиться за помощью, поговорить с кем-нибудь, пойти к врачу или на терапию – и в то же время многие специалисты не следуют своим же собственным советам.
Кроме того, многие профессионалы пережили ужасный опыт терапии, приёма лекарств и обращения за поддержкой, но не осмеливаются сказать об этом вслух, опасаясь запятнать свою собственную профессию. Я подписана на женщину, которая рассказывает о плохой терапии, вредной психотерапии и вредных подходах к травмам – и её постоянно критикуют терапевты и психологи, утверждающие, что она наносит вред отрасли и нападает на профессию. Кажется, запрещено даже признавать, что наши специалисты могут причинить большой вред, не говоря уже о том, что мы, как профессионалы, вероятно, тоже имели такой плохой опыт обращения за помощью, что избегаем этого и будем избегать.

Что сказала бы Джесс?

Мои последние мысли по этому поводу продолжают возвращаться к обоснованности психиатрии как концепции, как дисциплины, как службы для людей, находящихся в беде. Биомедицинская модель не подходит для этой цели. Убеждать страдающих людей в том, что их опыт не имеет значения, утверждая, что они психически больны, нуждаются в долгосрочном вмешательстве и могут даже быть «резистентными к лечению» - это газлайтинг. Психиатры, кажется, ищут причину своих страданий вне себя, но утверждают, что причина страданий других людей находится внутри них самих.

Это напоминает мне теорию когнитивной психологии, которую я регулярно преподаю, и которая называется «фундаментальная ошибка атрибуции». ФОА – когнитивный феномен, при котором человек приписывает внешние причины своим страданиям, а страданиям других – внутренние причины. Например, они могут верить, что их отношения продолжают рушиться, потому что все их бывшие – придурки, но считают, что у их пациентов отношения не складываются, потому что у них расстройство личности.
Что останется от психиатрии и биомедицинской модели, если психиатры не применят ее к себе?
Почему безопасные, основанные на травмах подходы к депрессии и стрессу высмеиваются психиатрами в социальных сетях, но используются ими же для себя лично?
Почему вредные и вызывающие привыкание лекарства выдаются миллионам людей, находящихся в депрессии и страдающих от выгорания, но не используются самими психиатрами?
Почему психиатры стремятся диагностировать у миллионов людей всё больше и больше психических расстройств, но не хотят, чтобы кто-то ставил им такие же диагнозы, потому что они боятся оказаться патологизированными?
Мою работу критикуют и высмеивают каждый день. В основном психиатры, клинические психологи и люди, работающие в службах охраны психического здоровья. Я предполагаю, что человеческие страдания обоснованы и реальны, а психические расстройства – нет. Я утверждаю, что патологизация – это вид стигмы, угнетения и навешивания ярлыков, которая оказывает огромное влияние на людей. Я полагаю, что существуют более эффективные подходы избавлению от человеческих страданий, чем медикаментозное лечение и психиатрическая диагностика.
Я даже открыто и последовательно говорю о косвенных травмах и выгорании на рабочем месте, а также о том, как профессионалов патологизируют, что они слишком напуганы, чтобы обращаться за помощью, считая, что их сочтут неполноценными.

Похоже, что этот отчет подтвердил всё, что я говорила, и на этот раз результаты были получены от 9000 психиатров.


Ну и что теперь?
Скажем ли мы психиатрам заткнуться, принять таблетки и выправить дисбаланс серотонина? Должны ли мы также навешивать на них ярлыки и патологизировать? Дать им понять, что нужно просто быть более стойкими на работе? Отправить их на бесполезную КПТ? Предположить что у них СДВГ, и им нужны стимуляторы, чтобы они могли продолжать работу?

Или мы поможем им справиться с их обоснованными чувствами, токсичной рабочей средой и полным выгоранием, используя этический, антирепрессивный, антипатологический и учитывающий травмы подход?

Я знаю, что предпочла бы я.



Отчет Medscape: Отчет психиатров о выгорании и депрессии за 2024 год

Размер выборки: 9266 человек

Период набора опрашиваемых: 5 июля 2023 г. – 9 октября 2023 г.

[Keynol]

Крутой материал, спасибо огромное!