Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева

[Сключики]

Глава 3.

После обеда мы еще побродили по центру Владимира, любуясь древними стенами и видами с обзорных площадок. День выдался идеальный: не слишком жаркий, по небу бродили облачка, то и дело закрывая солнце, порывами налетал освежающий ветерок.

Мы никуда не торопились и не ставили перед собой цели непременно осмотреть достопримечательности по списку. Было время, когда я в каждом путешествии стремилась отметиться в максимальном количестве мест, чтобы на любой вопрос из серии «А ты видела?» с гордостью ответить «Да».

Строго говоря, в этом не было ничего плохого. Я и сейчас вспоминала об этом периоде с удовольствием. Но сейчас мне вдруг захотелось замедлиться, увидеть мало, но как следует. Поэтому мы больше не пошли ни в какие музеи, а просто бродили по улицам, наслаждаясь погодой и обществом друг друга. И это было прекрасно!

Уже вечером мы вернулись к нашей машине и отправились в Суздаль. По дороге увидели такое количество живописных пейзажей, что я буквально не отрывалась от окон. А однажды даже попросила мужа остановиться – у дороги стоял гостиный двор, а из-за деревянного забора виднелись Змей Горыныч и добрый молодец с мечом, тоже на вид деревянные. Я радовалась, как ребенок, чуть в ладоши не хлопала.

В Суздале нам пришлось немного понервничать. Навигатор утверждал, что мы едем по бульвару, а мы видели деревья слева и луга справа. Потом за деревьями все же замелькали крыши домов. Наконец, показались привычные нашим глазам городские кварталы. Хотя все же не совсем привычные. Оказалось, что в Суздале нельзя строить здания выше четырех этажей, чтобы не портить историческое лицо города, поэтому здесь и бульвар можно было за деревьями не заметить.

За окном промелькнула «Пятерочка», которую упоминала Катя. И действительно, на стене дома мы увидели нужный номер. Олег свернул во двор и остановился.

– Иди на разведку, общайся с хозяйкой, а я тут подожду, – он с наслаждением потянулся.

Я выбралась из машины и пошла к подъезду, оглядываясь по сторонам. Двор был большой и ухоженный. В палисадниках цветы, кусты жасмина. В центре двора детская площадка, в песочнице валялись яркие ведерки, совки и прочие игрушки. Наверное, здесь всегда играют одни и те же дети, все друг друга знают и не забирают свое добро с собой.

Домофон пискнул, пропуская меня в подъезд. Хозяйка уже ждала меня в дверях квартиры на первом этаже.

Осмотр не занял много времени, мы вместе прошлись по кухне, по комнате, заглянули в санузел. Хозяйка сообщила, что живет в соседнем подъезде, у сестры, я всегда могу обратиться к ней по любому вопросу. Особенно ее волновал телевизор в комнате:

– Если не будет работать, сразу звоните, я приду. Там иногда с антенной проблемы.

Я пожала плечами.

– У вас же два телевизора, мы на кухне посмотреть можем. И вообще, нас не будет целыми днями. Не беспокойтесь.

Телевизоров и правда было два. Один стоял на холодильнике в кухне, второй – огромный – на тумбочке в комнате. Я бы с удовольствием обменяла один из них на микроволновку, а второй – на москитные сетки на окна, потому что сама я практически не смотрела телевизор. К тому же в квартире был вай-фай, а у меня с собой планшет, мне вполне хватит интернета.

Я заплатила вперед за все четыре дня, получила комплект ключей и мы вместе вышли из подъезда. Хозяйка направилась ко второму подъезду, а я – к качелям, на которых, уткнувшись в телефон, сидел мой муж.

– Хорошие качели, не скрипят, – одобрительно сказал Олег при моем приближении. – Все нормально?

– Пойдем за вещами, – позвала я. – Ключи у меня.

[Сключики]

Глава 4.

Квартира, которую мы сняли в Суздале, отличалась очень своеобразным цветовым решением. У меня сложилось впечатление, что у хозяйки есть два любимых цвета – сиреневый и малиновый. Они царили вокруг, возникая в самых неожиданных местах.

Комната была сиреневой. А также фиолетовой и свекольной. И лавандовой, пожалуй. Эта гамма кричала со всех сторон. Обои нежно-сиреневые с фиолетовыми цветами. Потолок бледно-сиреневый. Ковер всех оттенков фиолетового, рисунок в виде абстрактных разводов. Диван с обивкой цвета вареной свеклы. Подушки на нем белые. Видимо, для разнообразия. Второй диван чисто фиолетовый. Над ним модульная картина из пяти частей. На картине орхидея крупным планом. Фиолетовая.

Цветочные горшки, шторы, тюль, плед в ящике шкафа, постельное белье… Видимо, хозяйка при выборе всего этого считала, что проявляет изысканный вкус. А получилось агрессивно и утомительно для глаз. И все эти оттенки совсем не сочетались между собой. Хотя кухня была еще лучше.

Малиновый кухонный гарнитур дополняли прихватки – алые. На фотообоях во всю стену красовались красные тюльпаны – макросъемка. На столешнице рисунок в виде клубники. Алые шторы. На картинках на стенах – арбуз и малина. В шкафу красные кружки.

Санузел представлял собой пограничное явление. Вполне нейтральный коричневый кафель на стенах был разбавлен бордовыми ковриками, сиреневым тазиком и шваброй с фиолетовой ручкой. Малиновые мыльницы и стакан для зубных щеток завершали декор.

Олег бродил по квартире, с некоторым удивлением оглядывая этот колористический беспредел. Плюхнулся на один из диванов и неожиданно заявил:

– Мне нравится!

– Что именно? – поинтересовалась я, продолжая разбирать вещи.

– Расцветка такая… смелая. Жить в такой постоянно – с ума сойдешь, а для разнообразия очень даже неплохо. Ведь это совершенно не похоже на нашу квартиру. Где еще такое увидишь?

Это была весьма оригинальная точка зрения. Подумав, я пришла к выводу, что муж прав. В путешествии мы ищем разнообразия, новых впечатлений. Так пусть их будет как можно больше, включая сиреневый потолок над головой.

Позже мы пили на кухне чай с купленными во Владимире пирожками с черникой и обсуждали планы на завтра. Я предлагала начать с самого центра, осмотреть торговые ряды и потом отправиться в кремль, муж не возражал. У нас так было заведено, что за культурную программу в любой поездке отвечала я. То есть я заранее выбирала, что мы будем смотреть, а супруг со мной во всем соглашался. Это было удобно нам обоим.

– Надо будет что-нибудь типа «Раптора» купить, – прервал Олег мои рассуждения о достопримечательностях. – Как они живут без сеток на окнах? Первый этаж, под окнами трава некошеная. Там комары табунами роятся.

– Купим, – откликнулась я. – А сегодня, наверное, придется с закрытыми окнами спать.

Я открыла небольшой блокнот, купленный специально для этой поездки, и на первой странице вывела крупный заголовок «Купить». Ниже поставила единичку и записала «Раптор». Больше пока ничего не требовалось. Мы взяли с собой небольшой запас продуктов на эти четыре дня: начатую банку кофе, чай, немного сахара и соли, даже растительное масло в маленькой баночке. Еще у нас были бумажные салфетки и туалетная бумага. Олег меня уверял, что все это ни к чему, купим на месте или будет в квартире, но я не хотела бегать в поисках элементарных вещей. Мы же на машине, не на себе тащим.

Во Владимире мы купили хлеб, яйца и колбасу. На завтрак будем жарить яичницу или варить яйца вкрутую и делать к кофе бутерброды. Обедать в кафе. А насчет ужина решим в течение дня.

Я вымыла и убрала в шкаф кружки, Олег в этом время стоял с задранной головой, изучая потолок.

– Тебе не кажется, что потолок бледно-розовый? – поинтересовался он.

Я тоже посмотрела.

– Нет, не кажется. Завтра при дневном свете разглядим.

Когда мы уже легли спать на фиолетовый раскладной диван, укрывшись бледно-сиреневой простыней, муж предупредил:

– Если ночью тебе станет душно, просто открой форточку. А то любишь ты радикальные методы проветривания.

Я вспомнила банку с краской на веревочке, разбившую окно в квартире тети Нины, и хмыкнула.

– Спокойной ночи!

[Сключики]

Глава 5.

Следующие четыре дня пролетели с такой скоростью, что я и оглянуться не успела. Как прилежные туристы, мы вставали с утра пораньше. Ну, как пораньше? В десять утра в отпуске – это, я считаю, очень рано. Вообще, забавно получается, что я каждый год мечтала в отпуске отоспаться и полениться, а в результате постоянно куда-то спешила, что-то осматривала и жалела тратить время на сон.


Позавтракав, мы отправлялись в центр города. Идея поехать в Суздаль на машине оказалась очень удачной. Здесь все было вроде бы близко, но каждый раз требовалось преодолеть километр-другой. Пешком это было бы утомительно, тем более что дни стояли жаркие и безветренные.

Город был хорош. Как и говорила Катя, время здесь словно остановилось. Невысокие дома скрывались среди деревьев, на заборах сидели важные коты, а собаки провожали нас ленивыми взглядами. Повсюду буйно цвели пионы, наполняя горячий воздух сладким ароматом. Отовсюду лился колокольный звон, купола мелькали тут и там, звучала речь на самых разных языках. Местные жители повсеместно торговали сувенирами, петушками на палочке, малосольными огурцами, вареньем и медом. Мы с удивлением читали надписи: варенье из огурцов, из шишек, из хвои…

– Некоторые умельцы из чего угодно самогон гонят, а здесь варенье варят, – веселился Олег. – Давай что-нибудь попробуем?

– Я хочу малосольные огурцы и медовуху, – ответила я, с сомнением глядя на небывалое варенье. – А эту экзотику не хочу, там, наверное, сплошной сахар.

Олег не настаивал. Он был равнодушен к сладкому и вполне мог без него обходиться. Медовуху мы купили в первый же день и собирались попробовать на ужин дома.

Торговые ряды, с которых мы начали осмотр города, оказались вроде как двойными: это было длинное старое здание с множеством магазинчиков, а вдоль него на площади протянулись палатки с сувенирами. Сама площадь была прекрасно знакома мне по фильму «Женитьба Бальзаминова». Именно здесь Бальзаминов мечтал о том, как он был бы не то царем, не то генералом. А еще на этой площади он танцевал в заключительной сцене фильма.

– Как он сумел? – поражались мы с мужем, пересекая площадь. Она была вымощена камнями, крупными и мелкими, очень неровными. Мы шли и смотрели себе под ноги, потому что даже в нашей удобной обуви здесь запросто можно было заработать вывих или растяжение. А уж танцевать, да так легко, как это делал Вицин, вообще немыслимо.

Из сувениров мне так ничего и не приглянулось. Я переживала своеобразный кризис – мне все казалось лишним, ненужным. Здесь, в обстановке старинного города, многое выглядело уместным и привлекательным, но я немедленно задумывалась о том, куда я это поставлю или повешу в своей квартире, будет ли это смотреться и сочетаться с уже имеющимися вещами. И каждый раз признавала, что нет, все это мне ни к чему.

Это было непривычно и в то же время мне нравилось. Осознанное отношение к покупкам давало странное чувство свободы. Оказывается, раньше в таких ситуациях я считала себя прямо-таки обязанной что-нибудь купить. Ну как же? Вот множество туристов, все крутятся возле палаток, что-то выбирают, покупают. А я что, хуже? Я тоже должна. Точнее, была должна.

В то же время я понимала, что осознанность – это не так уж просто. Это пока мне в диковинку, я нахожусь под впечатлением от заваленной хламом квартиры тети Нины. Но в дальнейшем, видимо, сохранить это отношение будет нелегко. Гораздо проще поддаться привычке и набрать полные руки всякого пестрого ненужного добра.

[Сключики]

Глава 6.

Видя мое нежелание тратиться на сувениры, Олег предложил не экономить на еде и впечатлениях. Поэтому мы каждый день обедали в другом месте и старались брать какие-нибудь фирменные блюда. А еще ходили во все музеи, какие видели, в том числе в музей восковых фигур. К слову, мне там совершенно не понравилось, фигуры казались мне покойниками и производили жуткое впечатление. Я сбежала раньше времени и невежливо отмахнулась от предложения смотрительницы пройти в зал, где демонстрировались средневековые пытки. Олег, конечно же, пошел, но я пресекла его попытки рассказать об увиденном.


Еще мы прокатились в карете, запряженной лошадью по кличке Малышка. Карет было множество, на любой вкус, они стояли в ряд на улице, ведущей к кремлю, и хозяева активно зазывали туристов. Я уже видела все это в передаче про Суздаль, которую посмотрела, когда планировала поездку, и подумала, что такая прогулка будет сплошным удовольствием. На деле карета вблизи оказалась обшарпанной и скрипучей, а от Малышки очень плохо пахло.

Я вспомнила, как в раннем детстве представляла себе лису: непременно пушистая и огненно-рыжая, она гуляла по лесу в сарафане, бусах и платочке на голове. Как в мультфильмах. Но однажды летом мы с родителями ехали на машине по трассе и вдруг папа воскликнул:

– Смотри, лиса!

И я увидела, как дорогу перебегает тощая грязно-бурая собака. Ничего общего с прекрасным образом в моей голове. Объяснения, что сейчас лето и все звери линяют, меня не убедили. Я чувствовала себя обманутой.

Вот и сейчас образ поездки по Суздалю в карете, запряженной нарядной лошадью, оказался куда приятнее действительности. За десять минут мы заплатили пятьсот рублей. Олег покрутил головой.

– Знаешь, мне кажется, что жители таких городов, где много туристов, очень неправильно о нас думают, – заговорил он, шагая рядом со мной по направлению к очередной достопримечательности. – Мы для них – такие кошельки на ножках, которым деньги девать некуда. Посмотри, они за любую ерунду заламывают такие цены, что глаза на лоб лезут. Им и в голову, похоже, не приходит, что мы получаем примерно те же зарплаты, что и они, копим на отпуск, выбираем – поездка или ремонт, к примеру. И для нас десять рублей за крохотный малосольный огурчик – это грабеж!

Да, малосольные огурцы здесь и правда продавались поштучно. Мы с Олегом взяли парочку на пробу и схрумкали прямо по дороге. Вкусно, но я делаю не хуже. Так муж сказал, а я ему верю.

С медовухой тоже вышла история. Мы попробовали ее в первый же вечер за ужином. Она оказалась сладкой, газированной, с отчетливым вкусом меда и запахом трав. Олег выпил половину бокала и больше не стал, все-таки он за рулем. А мне он все подливал и за разговором я не заметила, как уговорила всю бутылку до конца. Там и было всего ничего, даже не литр.

Я встала из-за стола и с удивлением заметила, что слабенький алкогольный напиток дал-таки о себе знать. Ноги сделались ватными, в голове запрыгали невнятные мысли. И тут из подъезда донеслось мяуканье. Мне вдруг захотелось посмотреть на кошку, я вышла в коридор и открыла входную дверь.

В подъезде обнаружился серый полосатый котик, типичный Васька. При виде меня он отбежал от двери, потом остановился и нерешительно оглянулся. Я стояла неподвижно. Васька подумал, изготовился и в два мощных прыжка преодолел расстояние до дверей. Промчался мимо меня, кинулся на кухню, вскочил на подоконник и выпрыгнул на улицу. Сеток-то на окнах не было.

Я озадаченно поморгала. Олег, сидевший лицом к окну, даже не шелохнулся. Я закрыла дверь, вернулась на кухню, выглянула в окно… Потом подумала и робко спросила:

– Олег, ты видел кота, который только что выпрыгнул в окно?

Муж вытаращил на меня глаза.

– Кота? – повторил он недоуменно. – Нет…

Вот я допилась! Какая коварная эта медовуха! Смущенная и даже слегка расстроенная, я села на табуретку, но тут муж не выдержал и заржал на всю квартиру:

– Ой, видела бы ты себя! Что, думаешь, твоя белочка нарядилась кошечкой?

Я смерила его гневным взглядом, встала и не говоря ни слова с достоинством вышла из кухни. Но на пороге споткнулась, так что эффект был испорчен. Нет, все-таки опасный напиток!

[Сключики]

Глава 7

Уезжать из Суздаля даже было немного жаль. Хотя мы успели увидеть многое, пусть и не все. В последний день мы ужинали в кафе и делились впечатлениями. Мы оба были довольны, и это радовало.

– Здесь, наверное, золотая осень необыкновенно красивая! – вздыхала я, оглядываясь по сторонам. Мы сидели на открытой площадке под тентом. – Смотри, сколько рябины, кленов… Давай сюда еще осенью приедем?

– Если только на выходные, – откликнулся мой практичный муж. – Но в сентябре нет праздников, значит, нет длинных выходных. А два дня с учетом дороги – это очень мало. Приехать и уехать.

Я согласно кивнула. Что ж, мы прекрасно провели время, но нас ждет Турция. Надо же, какие разнообразные у меня в этом году впечатления. И наследство в квартире хордера, и сумасшедшая соседка с идеями о трупе, и древний русский город, и вот еще берег турецкий!

Мне вспомнилось, как я рассказала о фантазиях Клавдии Матвеевны вернувшемуся из командировки мужу. На мое удивление, он отреагировал довольно скептически:

– Это та самая старуха, которая советовала мне домового прикормить и батюшку позвать? Она еще не то придумает, у нее единственная проблема – слушателя найти на свой бред!

– То есть ты думаешь, что этого не может быть? Что у дяди Вити не было никакой любовницы?

Олег задумался.

– Чисто теоретически у него могла быть и любовница, и ребенок от нее. И даже не один. Но если смотреть в суть дела… Ты и сама говоришь, что там нет никаких надежных фактов. Машина – мало ли их одинаковых! Женщина с осанкой балерины – что она, одна на весь город? Это все фантазии старой женщины!

– Ну а вдруг? – настаивала я.

Муж вздохнул и почесал затылок.

– Хорошо. Допустим, что по соседству с сыном Клавдии Матвеевны живет женщина, которая была любовницей дяди Вити, и их общий ребенок. Ты хочешь знать, что я собираюсь предпринять по этому поводу?

– Да, – я уже и сама не знала, чего я хочу. Наверное, до конца понять позицию мужа по этому вопросу.

– Ничего я не буду делать. Дядя Витя не был мне родным, он муж моей покойной тети. И я наследую за ней. Если у него была семья на стороне, он должен был сам о ней позаботиться. Да, он хорошо зарабатывал, но он был женат и все их имущество было совместно нажитым. Я вовсе не обязан разыскивать эту Ирину и делиться с ней тем, что завещала мне моя родная тетя.

Я подумала. Все было логично, но все же мне не хотелось так просто закрывать эту тему.

– А вдруг они пропадают в нищете? – предположила я робко.

Олег от души рассмеялся.

– Ага, а еще девочка нуждается в срочной дорогостоящей операции в израильской клинике! Женя, ты смотришь слишком много глупых сериалов. Сама подумай: если считать всю эту историю правдой, то у этой Ирины есть как минимум квартира. Она наверняка работает, у нее есть родственники, друзья – целая нормальная жизнь. Она ведь должна была понимать, что старый любовник не будет жить вечно. Он умер в семьдесят лет, по российским меркам это приличный возраст для мужчины.

– Интересно, сколько лет этой девочке, – проговорила я, вспоминая разговор с соседкой. – Вполне возможно, что она уже сама работает и вообще замужем.

– Вот именно, – подытожил муж.

Больше мы к этой теме не возвращались.

[Сключики]

Глава 8

В Бодруме во время обзорной экскурсии нас привезли в магазин местной керамики. Там я, наконец, с удовольствием нарушила свой негласный запрет на сувениры и купила очаровательную пиалу ярко-желтого цвета, расписанную орнаментом из тюльпанов, листьев и завитушек. Увидев ее на витрине, я немедленно представила себе, как хмурым осенним утром поставлю перед собой чашку кофе и эту пиалу с печеньем или конфетами. Из нее получится замечательная вазочка, которая будет поднимать мне настроение. Вот это – лучшее напоминание о поездке!


Заплатив за покупку, я почувствовала настоящую радость. Я нашла именно то, что надо. С улыбкой на лице я отправилась на поиски Олега и нашла его возле витрины с магнитами и статуэтками. Он вертел в руках большую кружку и беседовал с нашим гидом.

– Здесь это никому не нравится, но это бизнес, люди делают это для туристов, – услышала я голос Эльдара. – Вы это покупаете, мы делаем и продаем. Хотя нам смотреть на это противно.

Я с интересом присмотрелась к кружке. Что там такого противного? Ой! На ее дне была прилеплена фигурка мужика с огромным детородным органом!

– Что, это кто-то покупает? – изумился мой муж. – Но зачем?

Гид пожал плечами.

– Как сувенир, наверное. В шутку. Не знаю.

Олег заметил меня и поставил кружку на место.

– Ты что-то выбрала?

– Да, только мне уже все упаковали, я тебе в отеле покажу. Это пиала. А ты что-нибудь присмотрел?

– Нет, – пожал плечами муж и снова ухватил кружку. – Вот ты можешь предположить, зачем такое покупать?

Я не знала. В Италии в винном магазине я видела целую выставку бутылок в форме фаллоса. И тоже не поняла, кому и зачем это может быть нужно. Я не ханжа, просто не могу себе представить, что я куплю такую бутылку и привезу ее в подарок, скажем, подруге. И что я при этом скажу? «Тебе понравится!» или «Я знаю, ты такое любишь»? И что это будет означать? Что у нее все плохо с личной жизнью? Или что у меня все плохо с чувством юмора?

– Наверное, из-за твоего наследства мы стали слишком критично ко всему относиться, – сказала я, еще раз заглядывая в кружку. – А люди видят такую вещь, говорят «О, прикольно!» и покупают. И веселятся при этом. Я вот купила пиалу, чтобы она мне настроение поднимала, а кто-то улыбнется, увидев вот такого мужика.

– Возможно, – муж неожиданно загрустил. – Похоже, я просто старею и становлюсь занудой.

– Неправда, – горячо возразила я, хватая его под руку. – Ты не зануда, просто ты серьезный и не любишь примитивного юмора.

– А разве это не одно и то же?

Мы вышли из магазина и направились к нашему автобусу. Я продолжала радоваться тому, как удачно я нашла пиалу. Что интересно, при виде нее я не задумалась о том, будет ли она сочетаться с моей кофейной чашкой. Это было неважно. Значение имело то, что она сразу мне понравилась и тут же вписалась в мою жизнь. Стала частью моей повседневной картины мира. И ни к чему создавать соответствующий интерьер, подбирать подходящие салфетки или шторы. Пусть на моей кухне будет один маленький кусочек Турции. Как часть мозаики под названием «Моя счастливая жизнь».

Но, обдумывая эту мысль, я неожиданно для себя поняла, что этого мало. Мозаику пока многое портило: то, что было лишним, ненужным, что не нравилось, но уже вроде как примелькалось и притерпелось.

Надо будет посмотреть на кухню свежим взглядом и многое поменять, решила я.

[Сключики]

Глава 9.

Сидя рядом с мужем в нашей машине, я с удовольствием смотрела в окно.

– Хорошо все-таки возвращаться домой! Смотри, березки! – я любовалась родными пейзажами так, словно уезжала на год, не меньше.

Олег хмыкнул.

– Ты еще русскую народную песню затяни. «Ой, мороз, мороз», например.

– Не могу, я ем банан, – возразила я, откусывая приличный кусок.

– Ну да, банан – это очень по-русски, почти как березка.

Я покосилась на мужа. И чего он язвит? Ага, не выспался, а теперь за рулем. Наверное, опять вспомнил, как уговаривал меня учиться в автошколе и сдавать на права. Сейчас вели бы машину по очереди.

Мое категорическое нежелание учиться вождению было напрямую связано с лишним весом. Я стеснялась учиться, не хотела пыхтеть и каждый раз настраивать под себя сиденье после более стройных учеников. Мне казалось, что у меня за спиной все будут говорить что-то типа «раздавит машину», «как она за руль пролезает» и все в таком духе. У меня вообще было много комплексов, возникших из-за полноты. Я не умела плавать, ездить на велосипеде, крутить обруч, кататься на коньках. И все это из-за веса.

Эта цепочка мыслей проскользнула у меня в голове в одно мгновение и ушла, оставив тяжелый шлейф испортившегося настроения. Мне надо было худеть. А как? Я не знала.

Мне не хотелось думать на эту тему, поэтому я энергично встряхнула головой и буквально заставила себя переключиться на квартиру тети Нины. Родной город становился все ближе, а вместе с ним и наше наследство.

Похоже, Олег тоже счел эту тему вполне уместной и заговорил первым:

– Что у тебя по плану в квартире?

Я даже не удивилась. Мы начали замечать, что частенько думаем «в одну сторону», когда только поженились. Один думает, а другой заговаривает об этом вслух. Муж любил повторять, что у нас на двоих одна голова. Мне казалось, что этим он намекает на мою досвадебную безголовость, но я не обижалась. Мужчине полезно верить, что он умнее жены, это поддерживает его самооценку.

– Надо заканчивать на кухне, – ответила я. – Там еще много всего.

– Я буду ходить туда вместе с тобой, – решительно сказал Олег. – Коридор пуст, на кухне, как я понял, тоже вся середина свободна. И к тому же окно разбито. Ты можешь мной располагать, я вполне смогу там находиться.

А ведь и верно! Олег спокойно работал в коридоре, когда вместе с Саньком ломал стенку. Если нет нагромождений у стен, нависающих над головой, его клаустрофобия не проявляется.

– Так это же совсем другое дело! – с азартом откликнулась я. – Мы можем сделать так: ты будешь выносить все из кухни, а я забурюсь в комнату. Буду вытаскивать хлам частями в коридор и там уже разбирать.

– Ладно, – согласился муж. – А вот ты мне рассказывала про этих хордеров, что они как-то все слоями забивают, но я забыл. Напомни, а?

– Вот представь себе нашу комнату, – охотно начала я, устраиваясь на сидении поудобнее. – В ней в основном вещи, которыми мы пользуемся, они нам нужны и они хорошие. Так?

– Почему «в основном»? У нас все вещи хорошие.

– Это так кажется. На самом деле, если копнуть, найдется множество откровенного барахла. Это то, чем мы никогда не пользуемся и пользоваться не будем, но и выбросить жалко. Или то, чем мы перестали пользоваться, но оно еще хорошее и опять же не выбрасывать это. Это дубликаты имеющегося. Это, наконец, тара для хранения того, что я уже назвала. Да мало ли что еще.

Муж выглядел озадаченным.

– Да нет у нас ничего такого! Приведи хоть один конкретный пример!

[Сключики]

Глава 10

Я почувствовала, что встаю на очень скользкую почву. Мне и самой была нова эта мысль, я не успела окончательно ее додумать, а Олегу она наверняка не понравится. Но я все же рискнула.

– Полное собрание сочинений Достоевского, например! – выпалила я, словно в омут головой бросилась.

Муж, как я и ожидала, вытаращил глаза.

– Жень, да ты что? Это же классика!

– Вот-вот, – мрачно кивнула я головой. – Все так думают, все так говорят и в итоге держат дома никому не нужные книги, раз в год вытирают с них пыль, а в остальное время просто не замечают их.

– А ты предлагаешь выбросить?

– Я не знаю, – честно ответила я. – Тут целая проблема. В советское время считалось, что книга – лучший подарок. Хорошие книги были дефицитом, за ними охотились, а собрание сочинений вообще считалось статусной вещью. Мы привыкли беречь книги, нас так воспитали.

– И что, это плохо?

– Наверное, хорошо. Но я не уверена. Понимаешь, сейчас стали издавать огромное количество книг. Они стоят немалых денег, но при этом среди них масса однодневок. Прочитал и забыл. Но книга остается на полке, она никуда не девается, она занимает место. А если она совсем не понравилась? Фильм или сериал мы удаляем с компьютера или еще проще – чистим закладки браузера. То же самое с музыкой. И с книгами в электронном виде. Даже если мы их не скачали, а купили в интернет-магазине, мы расстаемся с ними довольно легко. А бумажные книги – другое дело. Они ведь не изнашиваются от одного прочтения, выглядят хорошо, за них деньги заплачены. Поэтому мы ставим их на полку. И больше никогда не открываем.

– Можно подумать, они занимают много места! – пожал плечами муж.

– Немного, – согласилась я. – Каждая из них занимает немного места, но вместе они уже представляют из себя нечто весомое. О них надо заботиться, для них требуется место хранения, их надо чистить. Сейчас все больше аллергиков, а книжная пыль – очень сильный аллерген. При переезде книги надо упаковывать, а они тяжелые. И потом на новом месте им опять требуется уделить время.

Было очевидно, что мои рассуждения совершенно не проняли Олега. Он меня не понимал.

– Хорошо, допустим, мы выкинем Достоевского. Или вон Саньку отдадим на макулатуру. Получим взамен туалетную бумагу. И что? Счастье наступит? А без этого никак? Достоевский мешает?

– А вот ты когда-нибудь будешь его читать?

– Нет, ну и что? Это же книги! Нельзя выбрасывать хорошие книги! Мы же не дикари, не фашисты. Я еще понимаю, что можно сдать в макулатуру библиотечные книги, которые откуда-то натаскала тетя Нина. Они старые, желтые, затрепанные. Но собрание сочинений!

– Ты хоть помнишь, откуда оно вообще у нас взялось? – сделала я последнюю попытку.

– Помню, – неохотно признал муж. – Моя бабушка нам привезла на новоселье. Сказала, что в доме должны быть хорошие книги, от них добро и свет исходят. Может, она и не совсем была права, но и вреда от этих книг точно нет.

Я грустно вздохнула. К сожалению, пока у меня не находилось нужных слов. Даже Олег, страдающий клаустрофобией, не мог понять, как я после разбора всего только прихожей и части кухни стала физически ощущать вес каждой вещи, имеющейся в нашей квартире. Они съедали наше пространство, наше время, наши силы, внимание, деньги. И многие из них ничего не давали взамен. Только минутное удовольствие от их приобретения. А мне хотелось пустоты, простора и свободы. Чтобы все, что я имею, дарило мне или пользу, или радость. Или и то, и другое одновременно.

И да, я не любила Достоевского.

[Сключики]

Глава 11

– Ладно, неважно, – пробормотала я, не желая продолжать эту тему. – О чем мы говорили?

– Я попросил тебя напомнить, как хордеры забивают свое пространство. Какая у них система?

– Ах да! Примерно так: сначала они перестают выбрасывать свои вещи, которые им уже не нужны. Газеты старые или журналы, например. Неработающие приборы. Сношенную одежду или обувь. Потом не выбрасывают мусор типа упаковок, коробок, банок. Вообще, тара – это бич почти любого хордера. Они обожают всяческие емкости. И часто именно с них начинают превращение своих жилищ в помойку.


– А дальше?

– Дальше – больше. Им уже повсюду мерещатся нужные вещи. Они подбирают на дороге какие-нибудь проволочки, шнурки, болтики. Берут то, что другие оставляют возле помоек – старую мебель, одежду, те же банки. Крайняя степень – начать рыться в самих мусорных контейнерах.

– Поэтому в квартире получаются слои? И чем ближе слой, тем хуже его качество?

– Да. Вот у тети Нины в прихожей это было очень наглядно. Последними она принесла тюки с тряпками и закинула их на самый верх. Там было тряпье, вонючее, отсыревшее, гадость. А ниже были отдельные вещи, хоть и ни на что не годные. Их она приносила поштучно, выбирала из того, что видела. На самом нижнем этаже – коробки с книгами и кафельной плиткой. Здесь даже какой-то смысл можно найти. В книги она деньги спрятала. А кафель, может, хотела на свой ремонт пустить. В любом случае, чем дальше я разбирала, тем менее отвратительные вещи находила.

Олег слушал меня с брезгливой гримасой. А зачем тогда вообще спрашивал, если ответ слушать противно?

– Наконец, в шкафах были вещи самой тети Нины и ее покойного мужа, – я все же решила завершить свой рассказ. – Сверху все было накидано в беспорядке, а в самом низу вещи лежали аккуратно.

– Понятно, – муж перестал кривиться. – А почему ты не разбирала так, как оно было натаскано в квартиру? Сначала самую дрянь по верхам, потом дальше?

– Потому что дверь не открывалась, – несколько раздраженно ответила я. – В нее ничего нельзя было вытащить, надо было первым делом расширить проход.

– А, ну да!

Вот ведь, сначала самоустранился от собственного наследства, потому что у него, видишь ли, клаустрофобия, а теперь критикует мои методы!

– Я почему спрашиваю, – продолжал муж. – Сейчас у нас в прихожей совсем свободно. Там можно сортировать и упаковывать мусор. Почему бы нам не нанять кого-нибудь в помощь? Чтобы снять из комнат верхний слой, самый мерзкий? Ты, например, выволакиваешь порцию барахла в коридор, помощник его запихивает в мешок, а я выношу на помойку. По твоим рассказам получается, что наверху не может быть ничего ценного.

Я задумалась. Деньги у нас еще были. Турция – не самое дорогое удовольствие, а мы оба получили отпускные. Олегу еще и премию накинули за удачную командировку. Может быть, действительно стоит взять помощника? Дело сразу пойдет быстрее.

– Лучше так, – поправила я, представив себе весь расклад. – Я вытаскиваю мусор из комнаты, упаковываю его, а вы вдвоем с помощником несете на помойку. Вынос из квартиры – это самое долгое, тут и нужен второй человек. Пока вы ходите, я набью еще четыре мешка.

– Тогда нужен мужчина, – подытожил Олег. – И загружать его по полной.

– А у нас не будет проблем из-за того, что мы возьмемся забивать контейнеры под завязку? – забеспокоилась я. – Разве в таких случаях не полагается нанимать отдельную машину?

[Сключики]

Глава 12

Муж ответил не сразу. Взглянув на него, я поняла, что он не знает точного ответа, но не хочет в этом признаваться. Олег очень не любил чего-то не знать.

– Можно выносить мешки не на одну и ту же помойку, а на две или три. Наверняка по соседству их найдется несколько. И в чем проблема, если мы выносим бытовой мусор в мешках? Вот когда начнем крушить мебель в комнатах, придется подумать.

– Возможно, мебель из комнат удастся отдать даром, самовывозом. Конечно, не мягкую, она вся пропахла помойкой. Но шкафы, тумбочки и все такое можно попробовать пристроить. У меня же забрали стол и табуретки для мастерской.

– Тем более. То есть ты согласна взять помощника и разбирать слоями?

– Согласна. По-моему, отличная идея. Только где мы его возьмем?

Олег пожал плечами.

– Дадим объявление на Авито, например. Или можно эту твою безумную старуху спросить – вдруг она знает кого-то прямо в подъезде, кто бы заинтересовался. Так было бы лучше всего, чтобы человеку было удобно прийти и уйти, а не ехать через весь город.

Мне не очень понравилось последнее предложение, но так и правда было бы лучше. Легче договариваться о времени работы.

– Хорошо, я поговорю с Клавдией Матвеевной. Но все равно надо зайти на Авито. Хоть посмотреть, сколько платят за такую работу.

– Посмотрим, – кивнул муж.

Мы замолчали. Олег смотрел на дорогу, а я замечталась о том, как быстро пойдет разбор завалов, если мне будут помогать двое мужчин. Я постараюсь как можно быстрее добраться до окна в гостиной, чтобы можно было его открыть.

Потом я вспомнила, что вход в спальни завален напрочь. Его вообще не видно под мусором. Так что, скорее всего, в самих спальнях даже узких коридоров нет. То есть это практически два контейнера, набитые хламом под завязку. Сколько же это кубов?

В математике я была слаба. Бухгалтерские расчеты давались мне легко, но здесь требовалось что-то другое. Алгебра или геометрия? Без разницы, единый темный лес. И зачем мне эти кубы? С ними ничего не прояснится. Лучше скажем так: очень большая мусорная куча. Две. Быстро все равно не получится, даже втроем.

Ничего, все равно мы будем продвигаться. Я постараюсь работать в квартире как можно больше, пока не закончится отпуск. Отдохнули мы хорошо, теперь не грех и делом заняться. И дело-то для своей же личной пользы.

– Интересно, а Санек ездил сдавать макулатуру, пока нас не было? – вслух подумала я. – Вы с ним как договаривались?

– Я ему сказал, чтобы он нашу туалетную бумагу тоже сестре в магазин отдал, – откликнулся Олег. – И, похоже, правильно сделал. Судя по твоим наездам на Достоевского, ты всю дядину библиотеку на макулатуру пустишь.

– А у него что, большая библиотека? Ты не говорил.

– Большая. Из тех дальних комнат одна – это спальня, которая направо, с лоджией. А слева был дядин кабинет. Там стоял его письменный стол, диван, кресло, торшер. А вдоль стен – стеллажи с книгами. Много книг.

– Зачем ему кабинет? – удивилась я. – Я думала, он был чиновником?

– Да, чиновником. Но что им было устраивать в третьей комнате? У других там детская, а у них детей не было. Гостиная есть, спальня есть, а третья комната стала библиотекой и кабинетом заодно. Он там, конечно, не работал, просто читал, дремал в кресле, валялся на диване, кроссворды разгадывал. И телевизор смотрел. Да, точно, там был еще один телевизор!

– А сейф тоже там?

[Сключики]

Глава 13

Муж пожал плечами.

– Я никогда не видел у них в квартире никакого сейфа, – признался он. – Когда дядя Витя показал мне в фильме сейф и сказал, что у него точно такой же, я подумал, что он говорит о кабинете у себя на работе. И только из завещания тети Нины я понял, что этот ящик где-то в квартире. Но где, я не знаю, где.

– Логичнее всего держать сейф в кабинете, мне кажется. Если уж завел кабинет, то все солидные предметы должны быть там. Может, там была какая-нибудь тумбочка, накрытая скатертью? Они вполне могли не выставлять сейф напоказ, а маскировать чем-нибудь.

– Жень, я там был раз или два, – ответил Олег вроде как с досадой. – Не помню никаких тумбочек. Хорошо, что хоть что-то помню.

– А в спальне что? – наседала я.

– В спальню я вообще ни разу не заходил. Что мне там делать? Я бывал в гостиной и на кухне.

Хм. Я отстала от мужа и погрузилась в размышления. Новое дело – сейф отодвигается в глубины хламовника. Когда мы до него доберемся? А книги все выкину, обязательно. Они, наверное, плесенью покрылись. Их и в макулатуру не сдашь. Хотя попробовать можно.

Если сейфу самое место в кабинете, то где может быть завещанная мне шкатулка? В спальне, пожалуй. Например, на туалетном столике. На стене висит зеркало, а на столике стоят духи, помады, шкатулка с украшениями… Да, и поверх навалено тряпье с ближайшей помойки! Что же я никак не перестану думать об этой квартире как о нормальном человеческом жилье?

Документы на квартиру тоже вполне логично держать в сейфе. Тогда будем действовать так. Наймем помощника и начнем, как выразился Олег, снимать верхний слой. Расчистим гостиную от самого жуткого мусора, потом раскопаем вход в кабинет и спальню. Дальше снимем верхний слой в каждой из этих комнат. Хотя бы до состояния «смотри-ка, здесь нашелся шкаф!» То есть чтобы в комнаты можно было зайти и не умереть на пороге. Кладовку и лоджию трогать вообще не будем. Пока, разумеется. Да, и кухню тоже временно оставим в покое. Бросим все силы на комнаты.

Я вдруг почувствовала такой прилив энтузиазма, что даже заерзала на сидении. Захотелось засучить рукава и набить барахлом десяток-другой мешков. Хорошо, что у нас еще почти две недели отпуска. За это время можно будет сделать очень много.

Не теряя времени, я схватилась за смартфон и открыла Авито. Так, работа, вакансии, а дальше? Посмотрим раздел «Домашний персонал». Нет, лучше не вакансии, а резюме – их больше.

Уже через пять минут я сообщила Олегу, что мужчину без особых профессиональных навыков можно нанять для простой работы за сто рублей в час. Если мы будем работать на квартире по пять часов в день, то за две недели заплатим нашему помощнику семь тысяч.

– Годится, – ответил муж, подумав. – Мы его за пять часов загоняем, как воробья в чистом поле!

– Ага, а он будет уходить с мешком в руках и пропадать по полчаса, – хихикнула я. – Сядет где-нибудь в тенечке покурить, а мы его ждать будем.

– Мы будем ходить вместе, а я, как тебе известно, не курю! Так что, ты позвонишь по объявлению или поговоришь с соседкой?

– Поговорю. Может, в подъезде живет студент. Молодой, шустрый. Сейчас каникулы.

Муж посмотрел на меня неодобрительно.

– Голодные студенты – это из анекдотов советских времен. Нынешнее студенчество ездит на иномарках и стажируется за границей.

– Ну не все же?

[Сключики]

Глава 14

Когда мы въехали в родной город, солнце уже садилось. Усталые с дороги, мы ввалились в квартиру и побросали чемоданы прямо в прихожей. Муж сразу ушел ставить машину в гараж, а я ринулась в душ.

Освежившись и переодевшись в домашнее, я немедленно занялась ужином. Собственно, заниматься особо не пришлось: по дороге мы купили две огромные шаурмы в знакомой придорожной забегаловке. Я поставила чайник, положила шаурму на тарелки. Все, больше делать было нечего. Подумав, я взяла ключи и вышла в подъезд проверить почтовый ящик.

Там было несколько рекламных листовок и штраф мужу за превышение скорости. Я бросила почту на диванчик и занялась завариванием чая. Когда ставила заварочный чайник на стол, в глаза мне бросился рекламный стишок, напечатанный большими красными буквами:

Огнетушитель в доме каждом –

То не причуда и не блажь,

А загорится дом однажды,

Полжизни за него отдашь.

Я невольно хмыкнула. Да, литературный шедевр, ничего не скажешь. И какое странное выражение – отдать полжизни. А как это вообще выглядело бы?

Вот, например, мне тридцать лет. Проживу я, допустим, восемьдесят. То есть мне осталось пятьдесят. Половина оставшейся жизни – двадцать пять лет. И вдруг у меня загорелся дом. А огнетушителя нет. Я в ужасе кричу: «Меняю полжизни на огнетушитель!» И бац! – у меня в руках эта красная фиговина, а мне пятьдесят пять лет. Ну нафиг! Пусть лучше горит!

Кстати, еще не факт, что одного огнетушителя хватит погасить весь пожар. Можно и полжизни отдать, и дом впридачу не спасти.

И вообще, странная идея измерять ценность чего бы то ни было временем, жизнью. Жизнь – это главное, что есть у человека. Хотя, с другой стороны, жизнь – это время, а время мы вообще не бережем. Не умеем. Вечно торопим его: скорее бы выходные, быстрее бы зарплата. Или еще масштабнее: скорее бы школу закончить, замуж выйти, родить, в садик отдать…

Ладно. А если зайти с другой стороны? Ах, мы не бережем время! И как его беречь? Вот, например, я сижу перед ноутбуком, смотрю сериальчик и ем бутерброд с колбасой. Вполне можно сказать, что я впустую трачу свою жизнь. А что надо сделать, чтобы это было не впустую? Пойти белье погладить? Это умнее, полезнее? Не думаю. Как измерить? Что вообще считать критерием качественно прожитой жизни? Можно предположить, что если человек доволен тем, как он проводит время, тратит свою жизнь, то и все в порядке. Чья жизнь – того и правила. Но как часто бывает, что потом мы ругаем себя за то, что чего-то не сделали, не успели. То есть сию минуту все хорошо, а в перспективе уже выглядит иначе.

Олег вернулся из гаража и немедленно плюхнулся на диванчик. Увидел штраф и поморщился.

– Иди хоть руки вымой, если душ лень принять, – проворчала я, видя, как он нацелился на шаурму.

– Мне не лень, просто я голодный, – муж все-таки встал и пошел в ванную. Вышел через три минуты в полотенце, с мокрой головой и довольной улыбкой. Он всегда очень быстро принимал душ и оставлял за собой лужи, пену и прочий беспорядок.

Я разлила чай по чашкам, поставила на стол сахарницу и корзинку с салфетками. Олег присоединился ко мне и тут же впился зубами в шаурму.

– Ууммм, горячая!

Когда первый голод был утолен, я озвучила мужу свои размышления. Он, в отличие от меня, заморачиваться не стал.

– Если человек доволен сейчас, значит, он все делает правильно. Точнее, если он в основном доволен, потому что бывают перепады настроения, недомогания и всякие мелочи, которые искажают восприятие окружающего мира. Если он сейчас доволен, а потом начинает каяться, что надо было все сделать иначе, то это иллюзия. Может, и надо было, но он бы не сделал. Как вышло – так и вышло. Вокруг вообще одни сплошные иллюзии. Белье гладить – иллюзия, что глаженное лучше. А перед лицом вечности глаженные трусы ничтожны.

– Перед лицом вечности вообще все ничтожно, – возразила я. – Хоть трусы, хоть бриллианты.

– Ну да, об этом я и говорю. Поэтому каждый выбирает себе то, что для него важно, и тратит свою жизнь именно на это. И провести ее в погоне за шмотками ничуть не лучше, чем читать умные книги. Или даже глупые. Вопрос выбора, ничего больше.

[Сключики]

Глава 15.

Остаток вечера мы провели за разбором чемоданов. Я сразу запустила стирку, Олег закинул пустые чемоданы на антресоли. У меня даже хватило энергии помыть полы и вытереть пыль с мебели и подоконников.

Когда мы собирались ложиться спать, я с удовольствием оглядела комнату. Кругом царил порядок. Из нашей поездки мы привезли много фотографий, а еще три бутылки медовухи на подарки, мне серебряные серьги с янтарем, пиалу и туалетную воду из дьюти-фри Олегу. То есть практически одни расходники. Пиалу я поставила на открытую полку на кухне, а взамен выбросила вазочку для конфет, у которой был сколот край. А серьги я очень люблю, у меня их много, но я ношу их все и меняю каждый день. У меня есть и бижутерия, и серебро, и золото, и всякие камни. И даже бриллианты, если я их отыщу.

Мы не привезли ни одного сувенира. Магниты, ложки, картинки, брелочки, расчески, изделия из ракушек – все это осталось в Суздале и Бодруме, разошлось по чемоданам туристов со всего света. Но мы ничего этого не купили, и теперь я немного гордилась собой. Но в то же время сомневалась: а правильно ли? Чем бы мне помешал симпатичный магнит? Или парочка? И поймут ли нас мои родители и мама Олега, когда мы подарим им медовуху? Хотя с этим, пожалуй, проблем быть не должно.

Я спала крепко и спокойно, но под утро мне приснилась Клавдия Матвеевна. Она стояла над кучей магнитов и швыряла их палкой, приговаривая:

– А бриллианты-то где?

Во сне я испугалась, что она их сейчас найдет. Потом у нее и не отнимешь. Я хотела наклониться и собрать магниты, чтобы потом где-нибудь их перебрать, но тут рядом с соседкой появилась женщина в балетной пачке и на пуантах. Сделав изящное па, она рассмеялась.

– Зря ищете! Они мои!

Я проснулась и села в постели. За окном было совсем светло, пели птицы. Муж безмятежно похрапывал рядом. Я аккуратно выбралась из-под одеяла и пошла на кухню. Выпила воды, посмотрела в окно. Я никогда не относилась к сновидениям всерьез и не могла припомнить в своей жизни хоть одного вещего сна. Обычно я смотрела бредовые, бессвязные картинки, в которых мелькали люди и события из прошлого и настоящего. Я регулярно от кого-то убегала, что-то теряла, куда-то падала, иногда тонула. Если утром мне удавалось что-то вспомнить, то все равно это скоро забывалось и ничего для меня не значило. Поэтому я не задалась мыслью, не достались ли мои серьги Ирине-балерине. Как-никак тетя Нина пережила своего мужа на пять лет и знала, что именно лежало в ее шкатулке.

– Чего не спишь? – раздался голос мужа у меня за спиной.

– Сон глупый приснился, – честно ответила я. – Я вот думаю, может, все же узнать что-нибудь об этой Ирине?

– А я думаю, надо пойти спать, а не торчать у окна в половине шестого утра, – ответил Олег и потянул меня за руку. Я послушно двинулась за ним и уже на полпути к кровати почувствовала, что мои глаза слипаются. Стоило мне опустить голову на подушку, как я уснула и больше никого во сне не видела.

А хорошо бы было, если бы мне приснилась тетя Нина и рассказала, где и что искать!

[Сключики]

Глава 16.

В следующий раз я проснулась в девять часов, бодрая, полная сил и желания свернуть горы. Олег, похоже, моих порывов не разделял и продолжал похрапывать.

– Вставай! – потребовала я и пощекотала мужнин бок. Бесполезно. Он был абсолютно бесчувствен к щекотке, даже обидно. Меня практически нигде нельзя было тронуть, я немедленно начинала визжать и отбрыкиваться, а Олега можно было щекотать до умопомрачения, он бы еще и бока подставлял.

– Проснись, милый! – сменила я тактику. – Ранняя пташка поймает червя!

Муж приоткрыл один глаз.

– Я не хочу червя! – капризно ответил он и повернулся на другой бок.

– Это образное выражение, – пояснила я, ласково запуская пальцы в его шевелюру. – Оно означает, что тот, кто рано встал, поймает свою удачу. А уж выглядит ли она червем или еще как, неважно.

– Я бы поспорил, – Олег совсем проснулся и широко зевнул. – Это справедливо не для всех. Некоторым ранний подъем очень вредит.

– Кому, например?

– Да хоть червю. Он вот тоже рано встал, пополз по своим делам – и пожалуйста, его сожрала ранняя пташка!

Я засмеялась.

– Сочувствую червяку, но предпочитаю сравнивать себя с пташкой. Вставать будешь?

Вместо ответа муж потянулся, словно кот, и ловко выпрыгнул из постели.

– Какие у нас планы?

Я немедленно постаралась принять деловой вид.

– Надо заплатить за квартиру и за интернет. Поехать в наш хламовник, а по пути купить еще несколько упаковок мешков для мусора. Дальше мне надо поговорить с Клавдией Матвеевной насчет помощника. Получится его найти или нет, в любом случае будем работать на квартире как можно дольше.

– Пока ты будешь готовить завтрак, я все оплачу, – муж удалился в ванную, а я убрала постель. Как же удобно оплачивать счета онлайн, вроде уже давно появилась эта возможность, а я до сих пор каждый раз радуюсь.

Разделавшись с завтраком, счетами и прочими утренними делами, мы сели в машину.

– Уже половина одиннадцатого! – ужаснулась я. – Можно сказать, полдня потеряли!

– Ничего не потеряли, – возразил мой безмятежный муж. – Пока за мешками заедем, пока с соседкой поговоришь – уже обедать будет пора. Пойдем в торговый центр, там поедим, по магазинам пройдемся, а потом закопаемся в помойку, как два клопа, до самого вечера.

– Лучше как три, – поправила я. – Надеюсь, я уже сегодня найду помощника.

– Хорошо, как три, – покладисто откликнулся муж.

Мы остановились у «Фикс Прайса» и основательно закупились мешками для мусора, я еще прихватила большую катушку скотча и пять пар хозяйственных перчаток. Взяла крем для рук – мазать под перчатки. Пятилитровую бутыль воды – раз уж мы надолго, то не из-под крана же пить. Олег потребовал купить и кружку с Машей и медведем из мультфильма. Вот всегда подозревала, что он неравнодушен к мультикам, но он ни за что не хотел признаваться. На всякий случай я еще взяла большую пачку влажных салфеток. В последний момент, уже на пути к кассе, муж небрежно смахнул с полки в корзинку упаковку чипсов. Он что, рассчитывает есть в квартире?! Ладно, я не стала спорить, сам посмотрит, будет ли у него аппетит.

Рассчитавшись, мы загрузили покупки в машину и отправились прямиком к нашему наследству. В подъезде Олег с удовольствием оглядел входную дверь квартиры.

– Другое дело! – одобрительно сказал он и даже пакеты на пол поставил. Подергал дверную ручку, изучил замки. – Отлично!

За нашими спинами открылась дверь соседней квартиры. На лестничную площадку вышла женщина лет пятидесяти, одетая в длинную юбку, простую белую блузку и платочек. Я сразу подумала, что это активная прихожанка церкви, потому что на ее лице не было ни грамма косметики, зато имелось строгое выражение и слегка поджатые губы.

– Здравствуйте! – жизнерадостно сказал Олег, оглянувшись на звук.

[Сключики]

Глава 17.

Женщина остановилась, окинула нас внимательным взглядом и неожиданно приветливо улыбнулась.

– Вы новые владельцы квартиры? – спросила она звучным голосом. Небось, еще и в хоре поет. – Здравствуйте!

Я тоже поздоровалась и сразу подумала, что надо спросить о возможных помощниках у нее. Вдруг не придется идти к Клавдии Матвеевне?

Олег, похоже, подумал о том же самом и заулыбался еще шире.

– Да, я племянник покойной Нины Аркадьевны, меня зовут Олег, а это моя супруга, Женя.

– Татьяна Ильинична, – представилась соседка. – Очень приятно.

– Взаимно, – Олег сиял не хуже медного самовара. – В квартиру, уж простите, не приглашаем, там гостей принимать невозможно.

Соседка перестала улыбаться и кивнула с понимающим видом.

– Догадываюсь…

– Вот, разбираем завалы мусора, таскаем понемногу на помойку. Но тяжело вдвоем. Не знаете здесь, в подъезде человека, которого можно было бы нанять в помощь?

– Знаю! – очень решительно заявила Татьяна Ильинична. – Мой муж Степан, он как раз дома. На все руки мастер, только вот без работы сейчас. Степа-а-ан! – повысила она голос.

На зов явился мужичонка, с виду очень хлипкий. Определение «на все руки мастер» сочеталось с ним примерно так же, как со мной – звание «невесомая быстроногая лань», например. Мы оглядели его с большим сомнением и невольно переглянулись. Вот так Степан, скорее Степашка.

– Это он с виду слабый! – немедленно вступилась соседка, увидев наши косые взгляды. – А вы не смотрите, он хваткий, жилистый, на любую работу ловкий.

Степашка заморгал от таких комплиментов и решился-таки подать голос:

– Здрасьте!

Мне тут же стало неловко, что мы разглядываем человека, словно товар на витрине, даже не поздоровались. Я немедленно кинулась исправлять ситуацию:

– Добрый день, Степан! Мы вот вашей супруге говорили, что нам надо бы нанять помощника для уборки квартиры, а она посоветовала к вам обратиться. Вы как на это смотрите?

Степашка открыл рот и тут же закрыл. Вместо него ответила Татьяна Ильинична:

– Хорошо он смотрит, замечательно! Ему уже давно надоело без дела сидеть, он рад поработать!

Ни одно из этих утверждений не вязалось с унылым выражением, которое появилось на лице Степашки, но спорить он не стал. Видимо, право голоса он утратил еще в загсе.

– Вот и хорошо, – сказал Олег странно булькнувшим голосом. Откашлялся и продолжил. – Мы с Женей сейчас осмотримся, наметим фронт работ, а после обеда, часа в два, приступим к делу. И вам в дверь позвоним, годится?

– Конечно, он будет готов к двум часам! – ответила соседка, а мужичок почесал впалый живот и не то зевнул, не то попытался что-то сказать.

– Прикрывай рот, когда зеваешь! – строго сказала ему супруга. Он вроде как заблеял и тут же затих.

– Тогда до встречи в два часа, – Олег энергично кивнул, чуть не поклонился, и повернулся к дверям нашей квартиры. Я улыбнулась новым знакомым и следом за мужем вошла в пропахшее помойкой помещение.

– Обалдеть! – прошептал мой потрясенный супруг, закрыв дверь на замок. – А дышит он тоже с разрешения?

– Вот как надо с вами обращаться! – тоже шепотом откликнулась я. – А то распустились, понимаешь!

– Ну, попробуй! – развеселился Олег. – Посмотрим, что из этого выйдет.

Пробовать мне было неинтересно. Не понимаю, что за радость обращаться с мужчиной, как с младенцем. Одергивать на каждом шагу, указывать, что можно и что нельзя. Я не за придурка замуж вышла, а за самостоятельного человека, так зачем пытаться воспитать его обратно в дитя? Хотя, возможно, в этом есть свое удовольствие, мне недоступное.

[Сключики]

Глава 18.

К моему огромному удивлению муж начал с того, что распорол один из приготовленных на выброс мешков и вынул из него банку с закаменевшим сахаром. Я про нее забыла напрочь, а он, выходит, помнил и всерьез думал, что там может быть что-то спрятано.

– Это минутное дело, – сообщил муж, увидев мое изумление. – Я просто залью сахар теплой водой.

Он прошел на кухню, я за ним следом. Олег поставил банку в пустую, хоть и грязную раковину и открыл кран. Тот откликнулся утробным рычанием, а потом напрягся и плюнул в банку ржавчиной. Мы отступили на шаг, но от крана не отстали. Подумав, он неохотно выдал струю ржавой воды, которая постепенно очистилась и стала практически прозрачной.

– То-то же, – сказала я, наблюдая, как вода проникает в монолит.

Мы оставили банку в раковине и огляделись по сторонам.

– Какая ты молодец! – восхитился Олег. – Здесь стало так просторно!

– Тут еще полно работы, – скромно ответила я, польщенная, что он заметил и оценил мои труды. – Но хотя бы находиться можно.

Из-под разделочной тумбы выскочил таракан, за ним другой. По диагонали они пересекли кухню, направляясь к встроенным шкафам.

– В догонялки играют! – предположила я и наступила на догоняющего.

– Это неспортивно! – возмутился муж и прикончил убегающего. – Вот, теперь ничья.

Он вернулся к раковине и взболтал банку со всем содержимым. Верхний слой сахара отмок и стал отделяться, но до полного растворения было еще далеко.

– Значит, нанимаем этого заморенного подкаблучника и приступаем к разбору комнаты, – заговорил Олег, рассматривая банку.

– Он сильный, – вступилась я. – Хваткий и это… жилистый!

– Ага, – хмыкнул мой широкоплечий муж. – Богатырь в гриме. Геракл сушеный.

– Если будет плохо работать, поищем другого. Но уж мешки на помойку он сумеет таскать?

– Сумеет. Если будет лениться или отвлекаться – вызовем его маму. То есть жену.

Мы пошли в комнату, чтобы решить, с чего лучше начать. Точнее, я пошла одна, а муж остановился в двух шагах от двери и замер.

– Не ходи, тебе сюда нельзя! – я нашарила на стене выключатель и щелкнула им. Темные пространства пещеры озарились слабым светом единственной лампочки. Я отыскала свой пакет с вещами, достала медицинскую маску, капнула на нее аромамаслом и аккуратно растерла. Приложила к лицу и двинулась по коридору, стараясь дышать как можно реже.

Это можно было назвать пещерой или кротовой норой. Узкий коридор и стены из хлама по обе стороны. Мусор был накидан до самого потолка, внизу он слежался и спрессовался. Я дошла до пятачка с диваном, табуретом и телевизором на тумбочке и тяжело вздохнула. Нет, это немыслимо!

Мне было очень непросто работать в коридоре, где рядом была входная дверь. И на кухне, где почти сразу же я разбила окно. А здесь было намного хуже. Стены мусора давили на психику, грозили обрушиться в любой момент. Просто невозможно было поверить, что это квартира, что где-то за телевизором есть окно, а в противоположной стороне – вход в две другие комнаты. Помойка выглядела бесконечной, всепоглощающей, абсолютной.

Я осторожно двинулась обратно. Уже у самого выхода моя нога за что-то зацепилась. Я замерла, опустила глаза и увидела что-то вроде ручки половника. Она торчала из нагромождения мусора, причем на довольно приличное расстояние. Вытащить ее без риска обвалить гору мусора было невозможно, поэтому я взяла эту помеху себе на заметку, твердо решив помнить о ней каждый раз, как пойду в этот кошмар.

Олега в коридоре не было. Через мгновение его голос донесся из кухни:

– Опа, а ты говорила, нет тут ничего! Смотри, это записка!

Войдя в кухню, я увидела на ладони мужа мокрую бумажку, сложенную пополам. Один угол был отогнут, и мы прочитали первые буквы записки «ОЛ».

– Это мне! – торжествовал муж. – Это начало моего имени!

[Сключики]

Глава 19.

Олег буквально засыпал меня попреками:

– Ты хотела выбросить этот сахар! А там записка! Мне!

Я смотрела на мокрую находку с ощущением, что это уже слишком. Прятать записки в окаменелый сахар? Тетя Нина решила устроить нам квест по розыску сокровищ?! Закопала бумажку в сахар, а потом полила его водой, чтобы он слипся?!

Очень осторожно я развернула листок прямо на ладони мужа. И через мгновение захохотала во все горло.

Буквы «ОЛ», с которых начиналась записка, означали «Оладьи на кефире» и были началом рецепта, записанного на обрывке тетрадного листа.

К счастью, моему мужу хватило чувства юмора, чтобы увидеть всю курьезность этой ситуации. Вскоре он смеялся вместе со мной, но успокоился раньше и вроде как обиделся.

– Чего она рецепт в сахар засунула?

Я пожала плечами. Искать смысл в отдельных поступках тети Нины было нелогично, поскольку вся квартира была верхом бессмысленности.

– Может, у нее со временем уже привычка сформировалась все куда-нибудь засовывать? Для сохранности, а потом сама же забывала, что и где.

– Может быть, – проворчал муж. Он выглядел смущенным и слегка расстроенным. Я решила его поддержать.

– С этими сокровищами можно с ума сойти. Мы уже столько всего нашли, причем в таких странных местах, что я не знаю, чего и ждать. Если к зиме не разгребемся, я совсем рехнусь. Буду разгадывать морозные узоры на стекле и видеть в них карту квартиры.

– Да уж, запросто. Пойдем обедать?

Мы покинули квартиру и отправились в торговый центр пешком, он был недалеко. По дороге мы оба молчали, погруженные в свои мысли. Я думала о том, как подступиться к жутким завалам в комнате. И как много времени понадобится для того, чтобы вынести всю явную помойку. Отпуска не хватит, это понятно. Но теперь я стала опасаться, что мы вообще не доберемся до конца эпопеи с нашим наследством.

После обеда мы прогулялись по магазинам, а потом не спеша пошли в сторону дома. Я невольно замедляла шаг, возвращаться в квартиру не хотелось. Но деваться было некуда. Я хотела проверить себя, совершить что-то значительное? Хотела. Вот теперь флаг мне в руки, а заодно мешок для мусора.

Степашка открыл нам дверь в старом трико и линялой футболке. Татьяны Ильиничны, видимо, не было дома, поэтому наш сосед получил право голоса. И воспользовался им на полную катушку. Пока он запирал свою дверь, а мы открывали свою, он успел нам рассказать, что Нину Аркадьевну в подъезде не любили, считали ненормальной. А он к ней относился хорошо и жалел, что не смог пойти на похороны. Просто в тот день он ходил воровать горох на поле и не знал про поминки.

Запах Степашку не смутил, он продолжал болтать и в квартире, но потом увидел в дверном проеме мусорные стены, слабо освещенные забытой нами лампочкой, и притих.

– А это… чего? – спросил он наконец слегка севшим голосом.

– Это то, за что мы вам будем платить, – пояснила я. – Мусор, который надо вынести.

– Да, работенки-то надолго хватит! – с трудом приходя в себя, проговорил наш сосед. Заглянул в комнату и отшатнулся. – Мне чего делать?

Для начала мы решили, что я буду выносить мусор из комнаты в коридор, а мужчины станут рассовывать его по пакетам. Когда наберется четыре мешка, они пойдут на помойку, а я продолжу свое дело. Дальше видно будет.

[Сключики]

Глава 20.

Перчаток хватило на всех, я переоделась на кухне, повязала голову платком, надела медицинскую маску и неохотно вошла в комнату. Аккуратно обогнула торчащую из стены мусора железку. Огляделась по сторонам.

Сразу обнаружилась очень серьезная проблема. Если в коридоре тряпье было связано в тюки, то здесь каждая вещь была отдельно. Каждая тряпка, каждая бумажка, каждая непарная обувь – все было само по себе. И выносить это пришлось тоже в основном поштучно.

На то, чтобы набить четыре мешка, ушло немало времени. Я сновала туда-сюда, швыряла в коридор то драное пальто, то кастрюлю, то истертый до ручки веник. Мужчины все это пихали в мешки. Степашка вызвался было таскать барахло из того, что было рядом со входом, но я ему запретила. Не хватало еще вызвать обрушение и замуровать меня в этой кошмарной комнате!

Когда они ушли, волоча полные мешки, заклеенные скотчем, я вышла на кухню отдышаться. Я была совершенно вымотана, а прошло чуть больше часа. Сначала я хотела добраться до окна и брала мусор из этой части комнаты. Потом попыталась расширить проход. Потом хватала то, что видела, беспокоясь лишь о том, чтобы мусор не посыпался с потолка. Четыре мешка, набитые мусором под завязку, ровным счетом ничего не изменили в комнате. А у меня уже не было сил. Меня измотала духота, резкий запах масла апельсина, давящий на мозги полумрак, страх оказаться заваленной помоечным мусором. Что же делать?

В дверь позвонили. Я открыла и увидела Татьяну Ильиничну с пакетом, сквозь который проглядывали продукты.

– Не помешала? – спросила она, пытаясь заглянуть мимо меня в квартиру. – Вот, решила посмотреть, не нужна ли вам моя помощь.

Я была подавлена и растеряна, поэтому просто посторонилась и дала ей пройти. Она пристроила свой пакет в углу и с любопытством огляделась.

– Ой, а в коридоре совсем пусто! – удивилась она, но тут ее взгляд упал на вход в комнату. – Ох…

В подъезде раздались голоса. Через мгновение в квартиру вошли Олег и Степашка. Сосед при виде супруги заметно напрягся.

– Танечка, ты чего тут? – спросил он заискивающим тоном.

Татьяна Ильинична не обратила на его вопрос никакого внимания. Она заглядывала в комнату и нервно потряхивала головой, словно муху отгоняла. И вдруг, словно ее что-то заинтересовало, она сделала шаг по кротовому проходу.

– Осторожно! – крикнула я, но было поздно.

Татьяна Ильинична зацепилась ногой за торчащую из хлама железку, потеряла равновесие, взмахнула руками и задела стены пещеры. И случился он – оползень. Потревоженный мусор двумя лавинами, слева и справа, сошел на нашу соседку, сбил ее с ног и засыпал всю.

На мгновение наступила полная тишина. Я стояла с раскрытым ртом, забыла закрыть его после того, как кричала об осторожности. Мужчины окаменели рядом со мной.

Но уже через секунду мы ожили. Степашка нелепо заломил руки и запричитал:

– Танечка! Дорогая!

Я заметалась по прихожей, не зная, что делать. Один Олег сохранил полное хладнокровие. Шагнув вперед, он ухватился за ногу Татьяны Ильиничны, единственно оставшуюся не погребенной под мусором, и решительно потащил ее на себя. Это действие вызвало новые движения мусора, но зато показалась и вторая нога. Теперь уже Степашка вцепился в супружескую конечность. Вдвоем они быстро выволокли потерпевшую из-под завалов. Юбка ее задралась до ушей, волосы растрепались, но она была жива и в полном сознании.

Татьяна Ильинична села, одернула юбку и выругалась классически, без новомодных фантазий. От души.

[Araucaria]

Всё, не будет продолжения?..

[Сключики]

А, кто-то это всё-таки читал? ну тогда конешно будет ))

[Сключики]

Глава 21.

Поначалу я испугалась, что соседка тут же уведет мужа из опасной квартиры. Но Татьяна Ильинична, видимо, решила, что хваткий супруг здесь не пропадет. Да и деньги заработает. Поэтому она, хоть и постаралась убраться к себе домой как можно быстрее, мужа с собой не позвала.

Степашка от этого приключения явно развеселился. В присутствии жены он ахал и качал головой, но после ее ухода пару раз сдержанно хихикнул. Мы с Олегом, не сговариваясь, сделали вид, что ничего не заметили.

В комнату теперь было вовсе не зайти. Да никто и не стремился, сказать по совести. Мы втроем топтались в коридоре, разглядывая мусор, вывалившийся из дверного проема, когда наш помощник подал голос:

– Здесь вот как надо. Очистить всю кухню, чтобы там совсем пусто стало. А потом в нее заносить мешки с мусором из комнаты. Все упаковать, сложить в кухне.

– А смысл? – удивился Олег. – С места на место таскать? Лучше уж сразу на помойку.

– Так все просто! – с азартом воскликнул Степашка. – У меня есть строительная лебедка, мы ее подвесим к крыше и на ней спустим весь мусор прямо в мешках. Если еще и наймете грузовик, то вообще красота будет. Хозяйка в окно мешки подает, вы принимаете, я на грузовик ношу. За час-полтора управимся. А так-то все ноги стопчем, на помойку бегать.

Мы переглянулись. Идея выглядела здраво, но у нас не было достаточно информации, чтобы понять, будет ли это работать. Что за лебедка? Как ей управлять? Сколько стоит грузовик?

Олег задумался, нерешительно взглянул на меня. Я пожала плечами. Наконец, муж принял решение:

– Давайте так. Сейчас мы со Степаном возьмемся за кухню: вытащим все из шкафов и тумбочек, мебель разберем и вынесем. Женя, ты выбирай. Или с нами, или здесь с краю мусор упаковывай.

Я бы охотно пошла на кухню, а то вдруг там еще что-то найдется, да и воздух около разбитого окна гораздо приятнее, но три человека на одну кухню – это было многовато. Поэтому я решила остаться в коридоре.

Дальше все было скучно и однообразно. До самого вечера я вытаскивала из дверного проема мусор и засовывала его в мешки. При этом я сидела на толстом поролоне, прислонившись к стене, чтобы спина и ноги меньше уставали. Мне не попалось ничего интересного, только откровенное барахло с помойки, на которое было противно смотреть.

Мужчины орудовали на кухне. Опустошили один из навесных шкафов, тут же его сняли и разобрали. Дверцы и прочие части вынесли в коридор. В шкафу была посуда, Олег попросил у меня мешок и несколько грязных тряпок, набил посуду поверх и заклеил скотчем. Степашка был удивлен:

– Так хорошая же посуда! Берите домой! Пригодится!

– Хорошая – бери себе! – немедленно отозвался мой муж. – Вот прямо сразу бери и неси.

Сосед предпочел отмолчаться. Наверное, подумал о реакции Татьяны Ильиничны. Так что следующая порция посуды отправилась в мешок уже без его комментариев.

Мешков в прихожей становилось все больше, а еще мебель в разобранном виде. Я с тоской оглядывала все это барахло, думая о том, что это лишь малая часть всего мусора в квартире.

Мы проработали до семи часов вечера. У меня затекли ноги, устали руки и окончательно испортилось настроение. Когда Олег в очередной раз вышел из кухни с мешком в руке, я как раз вяло боролась с грязной вонючей тряпкой, по размерам напоминающей палатку или чехол для автомобиля. Муж подошел ко мне и молча помог запихать этого монстра в мешок.

[Сключики]

Глава 22.

– Я хочу домой, – грустно сказала я.

Олег кивнул.

– Бросай все и пойдем. Мы со Степаном вынесем часть мешков, а ты пока переодевайся.

Он протянул мне руку. Я с трудом поднялась, едва не повалив его на пол. Заглянула в комнату. Там практически ничего не изменилось. Когда я вытаскивала что-то более крупное, мусор сползал дальше и вновь заполнял проем. Поэтому сейчас не было видно абсолютно никаких результатов моего труда.

– Да уж, конца-края не видно, – озвучил мои мысли Олег.

Я поплелась на кухню, захватив пакет с одеждой. Степашка попался мне навстречу и вжался в стену, уступая дорогу.

Мужчины ушли, взяв по два мешка каждый, а я переоделась и засунула рабочую одежду в пакет. Привычным движением заклеила его скотчем от тараканов. И вдруг вспомнила про духовку. Я же хотела в нее заглянуть!

Пришлось снова надевать перчатки. Хвататься голыми руками за жирную ручку духовки я бы не стала, даже если бы увидела свои бриллианты через ее мутное стекло.

А-а-а-а! Там были тараканы! Полчища, толпы, стада! Лучше всего было бы бросить туда гранату и сразу закрыть. Пусть бы все взлетели на воздух. И вообще вся эта квартира! Чтобы больше сюда не приходить, не видеть этой бесконечной свалки, этого ужаса!

Мне было жаль себя, жаль отпуска, жаль Олега. Мы словно влипли в навязанную нам игру со скверными правилами. Деваться было некуда, не отказываться же от наследства. Но и сил у меня не было тоже. Суздаль и Бодрум, такие разные, но такие красивые, уже казались мне миражом. Неужели я и правда гуляла по старинным улочкам, лежала в шезлонге на берегу моря? В какой жизни это было?

Олег вернулся один.

– Я рассчитался со Степаном и договорился с ним на завтра, – бодро сообщил он. – А ты чего такая кислая? Проголодалась? Я тоже.

– Даже не понимаю, хочу ли я есть, – уныло ответила я. – Зато я точно больше не хочу сюда приходить.

– Да ты что?! – удивился муж. – Все так хорошо пошло, Степан вот теперь помогает, не ленится, нормальный мужик.

Из последних душевных сил я сдержалась и не набросилась на мужа с упреками, которые так и вертелись у меня на языке. Конечно, он только сейчас подключился к активным работам, а я уже проторчала здесь не один вечер! Ему просто не успело надоесть!

Но я предпочла не обострять. Муж горел энтузиазмом, как я раньше, так зачем его по рукам бить и настрой сбивать? Пусть трудится. Может, мне выходной сделать? Надо подумать.

Мы вышли из подъезда и остановились, с наслаждением вдыхая свежий вечерний воздух.

– Дома есть нечего, – сообщила я.

– Пойдем в торговый центр?

– Лучше давай купим роллов на вынос и поедим дома. Мне хочется тишины и покоя.

Мы так и сделали. Пока ждали наш заказ, я поинтересовалась у Олега:

– А что ты думаешь по поводу идеи Степашки? Вся эта схема с лебедкой и грузовиком?

– Степашка? – переспросил муж. – А что, ему подходит. Про идею надо подумать. Лебедка – это может оказаться очень удобным, чтобы не бегать взад-вперед по лестнице на четвертый этаж. Экономия сил и времени, даже если не нанимать грузовик. Но лучше, наверное, нанять. Смысла нет заморачиваться с этой лебедкой ради пары мешков, а если вытащить на улицу много мусора, то его будет сложнее пристроить. Даже на две-три помойки. Ну, мне так кажется. Я пока ничего наверняка не знаю.

[Сключики]

Глава 23.

Вечером после ужина Олег посмотрел в интернете несколько роликов про лебедку и пришел к выводу, что нам она не пригодится. Я не стала вдаваться в детали, все равно мало бы что поняла. Нет – и ладно.

Меня гораздо больше интересовало, смогу ли я устроить себе выходной. Подумав над этим вопросом, я подступилась к мужу:

– Ты сможешь завтра обойтись на квартире без меня?

– Смогу, – не раздумывая, откликнулся Олег. – У тебя какие-то дела?

– Хочу наготовить еды на несколько дней, а то в торговом центре хоть и вкусно, но вредно. И для организма, и для кошелька.

– Тогда я завтра приеду на обед домой. Борщ сваришь?

– Конечно, – я была очень рада, что муж так легко воспринял мой отгул.

В этот момент зазвонил мой телефон. Взглянув на экран, я увидела, что это мама. А я ей даже не сообщила, что мы вернулись. Надо же, какой сумбур в голове из-за всех этих забот!

А еще я вдруг поняла, что мои родители до сих пор не в курсе нашего с мужем нереального наследства. Когда умерла тетя Нина, они только что уехали в Кисловодск на три недели. В одном из разговоров с мамой я мельком упомянула, что мы занимаемся похоронами, но больше ничего рассказывать не стала, решила подождать личной встречи. Я вообще всегда больше любила живые беседы, когда видишь глаза собеседника, его реакцию.

Потом мы уехали в отпуск, а родители в наше отсутствие вернулись. Пора их навестить и отнести медовуху.

Все эти мысли промчались у меня в голове, а руки уже схватили телефон. Я соскучилась по родителям.

Мама начала с приглашения в гости. Завтра на ужин. Я с радостью согласилась, пообещала грандиозные новости и почти сразу попрощалась. Какой смысл разводить болтовню, если завтра мы увидимся?

– Завтра ужинаем у родителей! – сообщила я мужу.

Олег улыбнулся. У него были прекрасные отношения с моими родителями. Он уважительно называл их на «вы» и по имени-отчеству, но никому это не мешало. С первых дней знакомства с ними Олег вошел в мою семью так, словно был близким человеком, уезжал ненадолго и вот вернулся.

– Тогда я закончу работу на квартире, приеду домой, приму душ и мы поедем в гости, – проговорил муж с видимым удовольствием. – В обед борщ, на ужин какое-нибудь коронное блюдо Светланы Ивановны. Хороший будет день!

Я тоже была довольна. Завтра не буду рыться в помойке, вместо этого схожу в магазин за продуктами, сварю борщ и еще много всего приготовлю. Чтобы потом можно было разогревать и есть домашнее. А еще повидаюсь с родителями.

От этих перспектив я ощутила прилив энергии и кинулась инспектировать холодильник. Ну, там мало что нашлось. Все-таки мы совсем недавно вернулись из поездки. Я открыла блокнот и начала составлять список. Пунктов получилось так много, что у меня возник сильный соблазн попросить мужа с утра не ездить на квартиру, а помочь мне с покупками. Но вместо этого я сократила список, оставив в нем самое необходимое. Лучше пусть Олег разгребает кухню, это важнее. Иначе мы никогда не закончим.

Вернувшись в комнату, я застала мужа за изучением книжных полок. Его задумчивый взгляд был устремлен на собрание сочинений Достоевского. Не говоря ни слова, я занялась своими делами. Всему свое время.

[Araucaria]

Читали, ага. Я ещё по ассоциации вспоминала какую-то книгу майнрида, где мальчика забаррикадировали случайно грузами в трюме корабля и он всю книгу пробивал себе путь наверх.
upd
Спасибо)

[Сключики]

Глава 24

Весь следующий день я провела как образцовая домохозяйка. Сходила за продуктами, убралась в квартире, сварила борщ, нажарила котлет, навертела две дюжины голубцов. Половину из них затушила в мультиварке, половину отправила в заморозку. Между всем делами накормила примчавшегося на обед мужа, выслушала отчет о достижениях, похвалила.
Вечером Олег, усталый, но довольный собой, ворвался в квартиру, стремительно принял душ, оделся и вытаращил на меня глаза:
– Ты еще долго? Я умираю от голода!
– Съешь котлету с хлебом, – предложила я, вертясь перед зеркалом. – А то не доедешь.
Олег кинулся на кухню, зашуршал, хлопнул дверцей и через пару секунд появился на пороге с набитым ртом. Я постаралась как можно быстрее застегнуть босоножки, подхватила сумку и мы помчались вниз по лестнице, словно за нами гнались собаки. Олег на ходу дожевывал котлету.

По дороге он подробно рассказал мне о результатах за день. Они со Степашкой сокрушили навесные шкафчики в количестве двух штук. Вынесли сами шкафчики, те открытые полки, что были между ними, а также все содержимое. Среди посуды был кофейный сервиз, в чайничке которого нашлись две бумажки по сто рублей.
– Мелочь, а все равно приятно, – веселился Олег.
Я была с ним согласна. И вообще, было увлекательно слушать о том, как квартира очищается в мое отсутствие. Такое случилось впервые и очень мне понравилось.
В гостях, после всех восторгов по поводу встречи и обмена подарками из поездок, мы уселись за стол. Медовуха привела моих родителей в восторг, а я, в свою очередь, удивилась и обрадовалась, получив в качестве сувенира из Кисловодска не магнит, а пакет с чурчхеллой.
– Мы каждый день покупали ее у одной и той же продавщицы, она была там лучшая, – рассказывала мама. – И я подумала, что нет никакого смысла везти какие-то сувениры, надо купить эту вкуснятину и порадовать наших детишек.
Второй детишка в лице моего мужа радостно кивнул:
– Вы, Светлана Ивановна, словно сговорились с дочерью. Она мне все уши прожужжала, что магниты у нее в глазах рябят и ухудшают геомагнитную обстановку в квартире.
– Я так не говорила! – запротестовала я со смехом.
Когда мы уже покончили с ужином и перешли к чаю, папа поинтересовался:
– Ты вроде какие-то сногсшибательные новости обещала?
Родители уставились на меня так, словно знали, что именно я им скажу, но не хотели портить мне сюрприз. У обоих были взволнованные, радостные лица. И я поняла. Они думали, что я сейчас сообщу им о своей беременности!
Сердце болезненно екнуло, я опустила глаза и сказала:
– Олег унаследовал квартиру.
Возникла неловкая пауза. Родители растерянно молчали, я тоже не спешила что-то добавлять. Вдруг муж воскликнул:
– Да какую! Вы не представляете!
Все разом заговорили, как мне показалось, с преувеличенным оживлением. Я встала и вышла на кухню. Налила в стакан воды, грустно повертела в руках, вылила в раковину. Беременность. Дочка, которой еще даже не намечается, но у которой уже есть бриллиантовые серьги. Впрочем, серег тоже не намечается. Все в перспективе, причем весьма туманной. Может, будет, может, нет.
Надо хотя бы отыскать серьги. Как говорится, «будет зайка – будет и морковка». Может, если будут серьги, то и уши к ним приложатся? В смысле, обладательница этих ушей.
Ладно, что толку грустить. Пойду к родным.