ТИМные и отношенческие проявления в любви

[Speranza]

Я обешала написать об особенностях проявлений любви в зависимости от принадлежности к одной из четырёх психоаналитических групп по Гуленко: агрессоры, виктимы, заботливые и инфантилы.
Материалов у меня много, и разговор нв эту тему может получиться долгим, завожу тему и буду постепенно выкладывать в ней материалы и делиться своими мыслями.
Для затравки - теория.

Статья Виктора Гуленко "Жизненные сценарии" рекомендуется к прочтению полностью, это соционическая классика, другие соционики активно пользуются данной терминологией, но при этом не ссылаются на первоисточник.
На новом сайте ШГС эта статья не выложена, но есть покамест на одном из сайтов Олега Хрулёва (он собирается продать этот домен, у меня выскакивает такое сообщение при открытии):

https://www.socioniko.net/ru/articles/lifesc.html


6. Соприкосновение с психоанализом.
Если понимать под психоанализом выявления неосознаваемых причин труднопрогнозируемых действий или переживаний человека, связанных в той или иной степени с его либидо, то соционика располагает в своем инструментарии несколькими парами дифференциальных признаков, которые пусть с натяжкой, но все таки позволяют в общих чертах моделировать некоторые психоаналитические особенности личности. Какие же это признаки? Во-первых, ось «сенсорика-интуиция». Действие её полюсов во многом бессознательно. Интуитивные вспышки и озарения – это полная противоположность рациональному опыту, добываемому многими месяцами и годами. Сенсорика же – это, по сути, врожденные инстинктивные реакции на возможные раздражения взаимодействующего со средой организма, которые также коренятся в подсознательной части психики. Кстати, на бытовом уровне сенсорно – иррациональные типы именуют юнговскую функцию сенсорики также интуицией.

Во-вторых, ось «резолютивность-дискутивность». При помощи этой пары признаков социон разбивается на две пары квадр. Вторая и третья квадры оказываются «резолютивными» – решительными (лат. resolvo – разрешаю, распутываю, развязываю), т. е. склонные к жестким, резко разрешающим противоречия волевым актам. Первая и четвертая квадры являются «дискутивными» – совещательными (лат. discutio – обсуждаю, обговариваю), т. е. склонными к открытому и широкому обсуждению возникающих по ходу действий противоречий. Данная пара типологических признаков, тесно связанная с жизненными ценностями квадр, берёт свое начало, по видимому, в юнговских архетипах коллективного бессознательного.

Выделяемые при помощи этих двух осей группы я проанализирую через призму скрытых психосексуальных тенденций социотипов. Обращаю внимание читателей, что сейчас речь пойдет скорее об инстинктивном, плотском аспекте эротических отношений в противовес духовному, платоническому, рассмотрению которого посвящена первая половина данной статьи.

Итак, ось «сенсорика – интуиция», которую я привлекаю для условной репрезентации индивидуальных форм бессознательного, пересекаясь ортогонально с осью «резолютивность-дискутивность», представляющей в первом приближении те психические ориентиры, которые Юнг называл коллективным бессознательным, образуют четыре психоаналитические группы социотипов:

сенсорика
|
АГРЕССИВНЫЕ | ЗАБОТЛИВЫЕ
|
резолютивные-------------|------------дискутивные
|
ВИКТИМНЫЕ | ИНФАНТИЛЬНЫЕ
|
интуиция
Полученным группам присвоим такие названия:

Дискутивные сенсорики Энтузиаст, Посредник, Администратор, Мастер (S-группа) – «Заботливые» – CAREFUL (буквенные обозначения социотипов см. в конце статьи).
Резолютивные сенсорики Координатор, Инспектор, Политик, Хранитель (F-группа) – «Агрессивные» – AGGRESSIVE.
Резолютивные интуиты, Наставник, Лирик, Критик, Предприниматель, (Т-группа) – «Виктимные» (лат. victima – жертва) – VICTIM-LIKE.
Дискутивные интуиты Аналитик, Искатель, Гуманист, Советчик (I-группа) – «Инфантильные» (лат. infantilis – детский, младенческий) – INFANTILE.
Для нашей цели удобнее рассмотреть мужские и женские типы поотдельности.

Женские типы.

«Заботливая» женщина, или «женщина мать». Склонна опекать своего партнёра мужского пола. Испытывает влечение к слабым, но интеллигентным мужчинам, которые ей подчиняются в повседневных делах. Ей приятно их защитить, поддержать, приободрить. Подобные качества характера, которые в массовом сознании не вызывают уважения к лицам мужского пола, эта женщина прощает либо считает вполне приемлемыми.

Женщина – «Агрессор». Все время пытается соперничать с мужчиной, в том числе и в эротических отношениях. Склонна к иронии, насмешкам над противоположным полом. Любит чувствовать себя более компетентной, чем мужчина в любом деле. Во время любовной игры ожидает от мужчины заискиваний, показной слабости, эмоциональной нестойкости.

«Виктимная» женщина. Идеал такой женщины – физически сильный мужчина, напоминающий суперменов из американских боевиков. Она желает испытывать на себе его силу, противостоять его натиску, чувствовать себя жертвой. В любовных играх отдает предпочтение разным формам противоборства, разжигающим страсть партнёра. Женщинам этого типа порой имманентно присущи мазохистские черты. Правда далеко не все из них отдают себе в этом отчёт.

«Инфантильная» женщина, или «женщина-дочь». Идеал этой женщины – это добрый и опытный, хорошо приспособленный к жизни мужчина, обычно старше её по возрасту. В присутствии такого мужчины она чувствует себя маленькой девочкой, почти во всем зависимой от него. В любовной игре предпочтение отдает психологическому фактору – душевной беседе, располагающей музыке, созданию условий для релаксации. Превыше всего ценит снисходительность и заботу.

Мужские типы.

«Заботливый» мужчина, или мужчина-отец. Опытный и внимательный к духовному миру женщины партнёр, умеющий расположить ее к себе покровительственным ухаживанием. В любовной игре очень ценит женскую нежность и незащищённость, ждёт восхищения его жизненным опытом и мастерством.

Мужчина – «Агрессор». Этот социотип имеет склонность к насильственному овледению женщиной. В любовной игре любит демонстрировать борьбу. Может позволить себе грубость, иногда причиняет женщинам боль – как физическую, так и моральную. Ожидает от женщины подчинения силе.

«Виктимный» мужчина. Идеализирует власную женщину. Подстраивается под её вкусы, уважает в ней волевые качества. В поведении то подчеркивает свою зависимость и послушность, то вырывается из-под контроля. В отношениях с женщиной подсознательно ожидает распоряжений, подвохов, упреков. Не получая подобных реакций, невольно провоцирует их проявление.

«Инфантильный» мужчина, или мужчина сын. Несамостоятельный, наивный в житейских делах, ожидает от женщины деловой и эмоциональной поддержки. Невольно подчеркивает свою обойденность вниманием, загубленные способности, неприспособленность к жизненной борьбе. Уважает в женщинах опыт и отзывчивость к его проблемам.


7. Психосексуальная совместимость.

1. «Заботливая» женщина. Не приемлет от мужчины сильных, но грубых ласк. Лишенная прелюдии силовая эротическая игра угнетает ее сексуальность, поэтому мужчины-супермены её разочаровывают. Поведение совместимого с ней мужчины должно быть инфантильным, т. е. несмелым, выжидающеманящим. Такая женщина любит ласки, которые выражаются в нежных, подетски слабых прикосновениях к эрогенным зонам.

Отношения с Виктимным мужчиной её тоже не устраивают, поскольку его капризность, уловки и провоцирование силы её удивляют и отталкивают. Отношения с тождественным по психосексуальным устремлениям Заботливым мужчиной ее с течением времени разочаровывают, хотя, в принципе, она ничего против и не имеет. Рано или поздно среди комфорта, которым её окружили, она ощутит недостаток духовности.

2. «Агрессивная» женщина. Ищет объект для своих власных и активных эротических действий. Больше всего её устраивает мужчина, который ведёт себя с ней послушно, но капризно. Тогда она имеет повод к агрессии. Виктимный мужчина боготворит такую женщину и вместе с тем побаивается ее. Его поведение можно сравнить с поведением пажа, который целиком посвящает себя служению «прекрасной даме». Постоянная игра – лучшее лекарство от пресыщения.

В отношениях с Инфантильным мужчиной ей не будет хватать игровой покорности с его стороны. Его нежелание приспосабливаться к агрессивным выпадам не может не поставить такой союз на грань разрыва. Отношения с «Агрессором» мужского пола ей, с одной стороны, льстят и подстегивают её азарт, но, с другой стороны, и отталкивают, так как не приводят к желаемой победе. Поэтому они могут иметь лишь переменный успех. Заботливый же мужчина будет нервировать её своим отношением к ней как к маленькому ребёнку, которое она воспринимает как унижение.

3. «Виктимная» женщина. Умело играет на своей слабости, незащищённости или неорганизованности, провоцируя тем самым Агрессивного мужчину к активным и решительным действиям. В любовных играх наибольшее значение для неё имеют крепкие объятия и сила мужского тела, уступая которым она демонстрирует свою покорность воле мужчины.

Мужчины Заботливого типа кажутся ей удобными, но слишком скучными партнёрами, а Инфантильных она в душе считает и вовсе 4493312 безвольными слабаками. С мужчинами подобного себе типа Виктимная женщина вступает в сложные, с подтекстом отношения, соревнуясь с ними в жертвенности и требуя за это особых привилегий. Нередко подобные игры буквально изматывают обоих.

В этом месте считаю необходимым упомянуть, что психоаналитические группы рассматриваются без специальной детализации, поэтому отдельные более тонкие различия внутри них исчезают. В частности, среди Виктимных Т типов остается без внимания тот факт, что они обычно подразделяются на «трагические жертвы» (ЕТ и ТЕ) и «комические жертвы» (ТР и РТ).

4. «Инфантильная» женщина. В эротической жизни женщины этого типа наибольшее значение имеют тонкие ласки и психологизм отношений. Она, не имея никаких специальных намерений, демонстрирует своими поступками хрупкость и детскую наивность. Инфантильная женщина легко принимает дела и увлечения партнёра, которому она симпатизирует. В любовных играх она с удовольствием подхватывает инициативу Заботливого мужчины, проявляя собственную утонченность и фантазию.

На суперменов, т. е. мужчин Агрессивного типа, такая женщина, конечно, обращает внимание, но сближаться с ними опасается из-за их инстинктивности и грубоватости. Мужчина Виктимного типа её устраивает только частично: романтично начинает, но затем вводит в недоумение своей демонстрацией страданий и непредсказуемостью. С мужчинами же тождественного Инфантильного типа она обязательно почувствует дискомфорт от недодостатка заботы о её повседневных потребностях. В такой паре степень отчуждения будет медленно возрастать.

[Speranza]

Дальше будут примеры из жизни известных людей, я выкладываю мои материалы, а другие форумчане приглашаются к дискуссии, и если захотите - обсудим и другие примеры отношений, более современные.

Я планировала начать с Гёте и Шиллера - и так и сделаю.

В художественной биографии Гёте Эмиля Людвига (книга из серии ЖЗЛ) есть глава, посвяшённая анализу личностей и отношений двух великих немецких поэтов. Вот что пишет Эмиль Людвиг о их различии в эротической сфере:

Даже в сфере эротики стремление Шиллера властвовать находится в полной противоположности к женственной жертвенности Гёте. Шиллер чувствен и властен в любви. Гёте отдается всем существом своим. Он верен всегда одной женщине, и никогда у него не было двух возлюбленных одновременно. Зато к этой одной он обращается с такими словами, что, когда вдова Шиллера прочитала письма Гёте к госпоже фон Штейн, — она в страхе отпрянула, опаленная их огнем. «Нет, Шиллер никогда так не любил, — признается она. — Да он и не мог так любить. Он был для этого слишком страстен».

Источник: http://lit-prosv.niv.ru/lit-prosv/emil- ... protej.htm

Письма Гёте к Шарлотте фон Штейн (считается, что их отношения много лет были платоническими. Шарлотта фон Штейн как никакая другая женщина повлияла на творчество Гёте в интеллектуальном плане).

https://www.celuu.ru/letters/125.html

Дорогая. Письмо Ваше огорчило меня. Если бы я только мог понять глубокое неверие Вашей души в себя, души, в которую должны бы верить тысячи, чтобы стать счастливыми! На свете ничего не надо понимать, чем дольше я смотрю, тем яснее вижу это. -­ Ваша мечта, дорогая! Ваши слезы! — Это так! Действи­тельность я переношу большею частью хорошо; грезы могут меня растрогать когда угодно. Я вновь увидел мою первую любовь. Что делает со мною судьба! Сколько вещей помешала она мне увидеть во время этого путешествия с полною ясностью! Это путешествие словно должно было подвести итоги моей про­шлой жизни! А теперь все начинается сызнова! Ведь все вы — мои! Скоро приду. Еще не могу расстаться со Шретер. Прощайте! Прощайте! В последний день мар­та 76 года. Лейпциг

Итак, отношение, самое чистое, самое прекрасное, самое правдивое, которое я когда-либо имел к жен­щине, за исключением сестры, — нарушено. Я был под­готовлен к этому, я только бесконечно страдал за прошлое и за будущее, и за бедное дитя, которое ушло, которое я обрек в ту минуту на такое страдание. Я не хочу видеть Вас, Ваше настоящее опечалило бы ме­ня. Если я не могу жить с Вами, то Ваша любовь нуж­на мне так же мало, как любовь всех отсутствую­щих, которою я так богат. Настоящее в ми­нуту нужды все решает, все облегчает, все укрепля­ет. Отсутствующий приходит с пожарным насо­сом, когда огонь уже потушен — и все это ради света! Свет, который не может быть ничем для меня, не хочет, чтобы и Ты была чем-нибудь для меня,­ не ведают, что творят. Рука заточенного в оди­ночном заключении и не слышащего голоса любви, бы­вает тяжка для того места, куда она опускается. Про­щай, дорогая.

Еще слово. Вчера, когда мы ночью возвраща­лись от Апольда, я ехал один впереди, подле гусаров, которые рассказывали друг другу свои проделки; Я то слушал, то не слушал, и, погру­женный в мысли, ехал дальше. Вдруг я подумал о том, как я люблю эту местность, этот край! Этот Эттерсберг! эти невысокие холмы! И душу мне про­низало насквозь — вдруг и тебе когда-нибудь придет­ся все это покинуть! Край, где ты нашла так много, нашла все счастье, о котором может мечтать смерт­ный, где ты переходишь от удовольствия к неудо­вольствию, в вечно звенящей жизни, — если и тебе при­дется покинуть его, с посохом в руках, как по­кинула ты свою родину. Слезы выступили у меня на гла­зах, и я почувствовал себя достаточно сильным, чтобы перенести и это. — Сильным! — значит, бесчувственным.

Твоя любовь — как утренняя и вечерняя звезда: она заходит после солнца и встает до солнца. Словно полярная звезда, что, никогда не заходя, сплетает над нашими головами вечно-живой венок. Я молю богов, чтобы они не заставили ее померкнуть на моем жиз­ненном пути. Первый весенний дождь может помешать нашей прогулке. Растения он заставит распуститься, чтобы вскоре мы порадовались на первую зелень. Мы никогда еще вместе не переживали такой чудной весны, пусть у нее не будет осени. Прости! Я спрошу около 12 часов, что будет. Прощай, лучшая, любимая.

Позволь мне еще поблагодарить тебя за твое пись­мо! Позволь забыть на минуту, что есть в нем болез­ненного! Любовь моя! Любовь моя! Прошу тебя на ко­ленях, умоляю, облегчи мне мое возвращение к тебе, чтобы я не оставался изгнанником среди беспредельного мира! Прости мне великодушно, в чем я пред тобою провинился, и помоги мне подняться! Рассказывай мне почаще и побольше о том, как ты живешь. Скажи, что здорова, и что любишь меня! В ближай­шем письме сообщу тебе план моего путешествия, которое я предпринял, и которое да благословит не­бо! Прошу тебя об одном: не смотри на меня, как на разлученного с тобою! Ничто в мире не может заменить мне того, что я утратил бы, потеряв тебя и мою тамошнюю обстановку. Если бы я привез с собою силы мужественнее переносить все неприятно­сти! Не открывай ящиков, прошу тебя, и не беспокойся! Поклонись Штейну и Эрнсту! Фрица поблагода­ри за письмо! Пусть пишет мне чаще. Я уже начал собирать для него. Он должен получить все, что хо­чет, и даже больше, чем хочет.


То, что ты была больна, и больна по моей вине, так удручает мое сердце, что я не могу этого выразить. Прости мне! Я сам боролся между жизнью и смертью, и никакие слова не могут выразить того, что во мне происходило. Это падение вернуло меня к самому себе. Любовь моя! Любовь моя!

[Восвояси]

Гёте отдается всем существом своим. Он верен всегда одной женщине, и никогда у него не было двух возлюбленных одновременно.

Я ничего не знаю про его брак, поэтому вопрос будет глупый
Он был женат и много лет признавался в письмах в любви другой женщине?
С которой никогда так и не стал близок?

[Восвояси]

Женщина – «Агрессор». Все время пытается соперничать с мужчиной, в том числе и в эротических отношениях.

Да!

Склонна к иронии, насмешкам над противоположным полом.

нууу, к иронии пожалуй, а к насмешкам и унижениям неа
не люблю, ни практиковать, ни наблюдать

Любит чувствовать себя более компетентной, чем мужчина в любом деле.

это похоже на первый пункт
скорее так, я понимаю что с бальзаками в плане знаний соперничать, мягко скажем, не стоит
поэтому соперничаю не в знаниях, а в замыслах
легко берусь за то, на что они не решатся

Во время любовной игры ожидает от мужчины заискиваний, показной слабости, эмоциональной нестойкости.

совсем нет
ничего не ожидаю и уж точно не чего-то показного
и только не заискиваний
похоже, в данном вопросе меня вообще не привлекают заранее известные сценарии

[Speranza]

Как раз сегодня собиралась написать про брак Гёте и его отношения с женой, Христианой Вульпиус.
Отношения Гёте с Шарлоттой фон Штейн начались задолго до его знакомства с Христианой, продлились 10 лет - и закончились, когда Гёте встретил и полюбил Христиану.

По моей версии, ТИМ Гёте - ЭИЭ (Гёте и в соционике считается эталонным Гамлетом), Шарлотта фон Штейн - аналогично, ЭИЭ, а Христиана Вульпиус - СЭЭ, то есть, по интертипным отношениям является подзаказной своего мужа.



С этой женщиной, как сейчас говорят, другого круга, Гете прожил 28 лет, и только последние 10 они были официально женаты. Что их связывало? Попробуем разобраться.

Гете и Вольпиус познакомились случайно. Дело было в 1788 году. Гете в чине советника занимал пост министра при дворе герцога Веймарского. Они дружили, а сам поэт был в зените славы. В то же время брату Кристианы Августу грозило увольнение с работы — он подвизался на посту секретаря некоего барона в Нюрнберге. И парень почему-то решил обратиться за протекцией к Гете. Передать письмо важному чиновнику Август отправил свою сестру Кристиану.

И вот 12 июля 23-летняя девица подловила в парке прогуливавшегося советника (ему тогда было 39 лет) и вручила письмо. Давал ли ей брат инструкции соблазнить Гете или нет — достоверно неизвестно. Но в ту же ночь Кристиана стала любовницей поэта.

Сначала он скрывал пассию, снимая для нее садовый домик. Но меньше чем через год их роман стал достоянием гласности. Кристиана переехала в дом советника, он стал открыто появляться с ней на людях (она, например, обожала театр). Высшее общество было в шоке. Как это возможно? Необразованная цветочница с одной стороны и государственный деятель и поэт — с другой?

А Гете и не думал обращать внимание на снобов. Увлеченный Кристианой, он писал чувственные восторженные элегии, словно заново родившись в объятиях этой «деревенщины».

Браво, Кристиана!
✓ Да, она не была статной и стройной красавицей и не получила великосветского воспитания. Но Кристиана обладала энергичным легким характером и смешливым нравом, она привнесла в жизнь ипохондрика и записного нытика Гете покой и радость, гармонию спокойного быта.

✓ Да, у нее не было образования, она работала на фабрике искусственных цветов, чтобы содержать родителей и братьев с сестрами. Но в письмах к Гете она предстает здравомыслящей женщиной, не только любящей, но и искренней — без толики великосветского жеманства или экзальтированности.

✓ Да, она смиренно жила с Гете не венчанной первые 18 лет, но, когда надо, она умела защитить и себя, и его. Однажды бывшая подруга Гете назвала Кристиану «кровяной колбасой»: женщина отвесила грубиянке оплеуху. А когда в 1806 году к ним в дом ворвались мародеры наполеоновской армии, Кристиана (ей был 41 год) бросилась защищать своего 57-летнего мужа. Затолкала солдат в комнату и заперла до приезда французского начальства. И сразу после этого дня Гете оформил свой брак с Кристианой.

https://lisa.ru/zvezdy/47320-iogann-get ... -zagadoch/

Большой фрагмент из книги Эмиля Людвига, где рассказывается о характере Христианы и её отношениях с мужем:

В те самые годы, когда близость Шиллера так благотворно влияла на мысли Гёте, преданность Христианы, ее наивный, непритязательный нрав радовали его сердце.

Десятилетие, которое Гёте прожил бок о бок с Шиллером, было счастливейшим и в жизни Христианы. Только смерть детей омрачала ее счастье. Но теперь по-настоящему проявился ее спокойный, деятельный и веселый характер.

Когда бы ни вернулся Гёте домой, он видит обращенное к нему лицо — открытое, здоровое, молодое. Всегда довольное, всегда разумное, всегда понимающее. Только один вопрос читает он в ее глазах: «Что ты хочешь? Что тебе дать? Что для тебя сделать? Ничто в мире мне не интересно, только бы заботы не омрачали твой взор».

Христиана добра и благодарна по натуре. «Молю бога, — пишет она на шестнадцатом году их совместной жизни, — чтобы он воздал тебе сторицей за всю твою доброту ко мне… А я буду тебе благодарна даже на небесах».

Она заботится не только о своих сестрах, о братьях, о детях Шиллера, но и о великом множестве неизвестных людей. Никогда Христиана не скрывает, что принадлежит к третьему сословию. В ней нет и тени «девчонки из низов», которая при помощи прекрасных глаз пробилась к богатству и к положению. В разлуке с другом она всегда тоскует о нем. Вероятно, работая в Иене, Гёте не раз улыбался, когда наспех читал ее письма и видел трогательную настойчивость, с которой она старалась заманить его домой: «Твои комнаты и весь дом уже в полном порядке и с превеликим нетерпением ждут своего хозяина. Может, в этот раз тебе будет лучше работаться, чем обычно? Ты и здесь сможешь диктовать в постели, как в Иене, и я не стану входить по утрам к тебе в комнату, покуда ты сам меня не позовешь… Без моего драгоценного, мне в доме тошно… Завтра начну гладить белье, чтобы скоротать время».

Когда от него нет писем, она не ест, домашние жалуются на ее капризы, и даже через тринадцать лет она все еще считает дни и ночи до его возвращения и радуется, что осталось «еще на одну ночь меньше». Иногда она пишет, что ребенок очень тоскует по отцу, но ничего, «пусть он не обращает внимания, ведь мы и вправду были виноваты в том, что он не мог дописать стихотворения».

Гёте с волнением читает ее любовные трогательные письма.

Вместе едут они на Лейпцигскую ярмарку. Вернее, он выехал вперед, а ей приказывает ехать следом в хорошем экипаже; туда едут гости, разряженные в пух и прах.

Шиллер, да и все другие, утверждают, что Гёте не терпит и слова дурного о Христиане. Впрочем, появляться с ней в обществе он начал, только когда ему перевалило за пятьдесят, да и то не в Веймаре. Враги и друзья Гёте по-прежнему враждебны Христиане, и не только Шиллер, но и Гумбольдты повторяют о ней небылицы.

А как прекрасно они понимают друг друга — гений в обличье седеющего светского человека и бюргерша, полная жизни и ясного здравого смысла. Как просто и гармонично, без всяких претензий звучит в письмах их диалог! Христиана всегда быстро приходит в хорошее настроение, и Гёте зовет ее маленьким духом природы, домашним своим духом, и с нежностью улыбается, когда на тюрингском диалекте она пишет ему «единолюбый» выводит каракули на бумаге и придумывает удивительно смешные метафоры, чтобы сообщить ему о своей беременности. Христиана всегда сбивается в обращении, не знает, где писать «вы» где «ты» совсем как госпожа советница, или Лотта Шиллер, или герцогиня Амалия, которые путаются в синтаксисе и в орфографии. Гёте улыбается. Он ведь и не думал искать себе в подруги образованную женщину. Она не нужна ему. А кроме того, он сам, создатель современного немецкого языка, до конца дней своих не мог совладать со знаками препинания.

Что пишет Христиана сегодня? Что еще придумала, чтобы его повеселить? «Досадно, что роман не двигается с места, да нет, конечно же, сдвинется.

Только не надо сразу впадать в отчаяние. Мы прилежно прядем». Какая бодрость, как деликатно сравнивает она его работу со своей! Или, может быть, она делает это бессознательно?

Может быть. Но она умела понимать трудного человека. И это хорошо описала жена Кнебеля, которая так же, как Христиана, долгое время была возлюбленной, потом стала женой человека с загадочным характером и в течение двух десятилетий часто бывала в доме Гёте. «Христиана, — пишет она после ее смерти, — обладала очень большим, естественным, светлым умом, веселым характером. Она умела вливать в него бодрость и прекрасно знала, какой тон оказывает на него благотворное влияние. Гёте, при его характере, не мог сыскать себе более подходящей жены… Он часто говорил нам, что, если в душе он весь поглощен произведением, если идеи так и теснятся в нем и он иногда уже не в силах в них разобраться, он идет прямо к ней, как можно проще рассказывает ей всю вещь и невольно дивится, когда она со свойственной ей естественной проницательностью сразу улавливает именно то, что нужно. Он многим обязан ей, даже и в этой области».

Гёте рассказывал Христиане про «Германа и Доротею» еще прежде, чем начал писать свой эпос. Христиана жарко молится, чтобы он ему удался. Но тут Гёте приказывает прислать ему в Иену дорожное одеяло. И тогда ей вдруг кажется, что замысел ему не удается, и «значит, молитва моя на этот раз не помогла». Она чрезвычайно пластично описывает ему в письмах какого-то бешеного студента, который прямо-таки буйствовал в театре, разные бытовые сцены и типы. Побывавши в каком-то замке, она сразу обращает внимание на картины Кранаха — они там самые лучшие. А потом до полуночи не в силах оторваться от «Геновевы» повести Тика. Гёте вовсе не хочет ее образовывать. Ему нравится ее естественность. Однажды — прошло двадцать лет их совместной жизни — Христиана задает ему какой-то уж очень наивный вопрос. Гёте оборачивается к другу, сидящему с ними за столом, и говорит: «Вот это мне в ней и нравится — видишь, она нисколько не меняется и остается, какая есть».

Разумеется, Христиана состоит не из одних добродетелей.

Она любит вино, как, впрочем, и Гёте. Сначала пьет меньше, потом все больше, тоже как он. Впрочем, никто никогда не видел, чтобы она перешла границы дозволенного. Светское общество не признает ее, и поэтому она заводит знакомства с актерами. Ее можно встретить на всех маскарадах в компании молодых людей.

Она любит смеяться и петь. Больше всего ее влечет театр. Он заменяет ей общество, которого она лишена. Она рассказывает директору Гёте обо всем, что там делается: какие пьесы пользуются успехом, как реагирует на спектакли публика.

Христиана быстра и ловка, любит скакать верхом, в старости научилась править упряжкой. Но больше всего на свете любит она танцевать. Это ее единственная, ярко выраженная страсть. Любой кавалер кажется ей недостаточно прекрасным и элегантным. Она страшно гордится тем, что ее пригласили на десять танцев сразу. Она столько танцевала на балу, что ее новые туфли прохудились до дыр. Но в доме у нее царит полный порядок. Здесь не знают праздности и безделья. Все рано ложатся. В шесть утра хозяин сидит за работой, а хозяйка сажает картофель в саду. Христиана знает толк в лошадях, умеет продать и купить коня, приобрести участок под огород. Она посылает супругу в Иену пиво, вино и мясо, а он шлет ей оттуда фрукты.

Христиана обязана доставать ему нужные книги, распоряжаться деньгами, отвечать на все запросы; и если по пятницам к ней никто не приходит на чай, она сетует, что только даром перевела дрова, топила камин. Она продает спаржу со своего огорода, поношенные платья, перешивает старье.

Такова она, Христиана, очень бережливая, немного тщеславная, работящая, вся отдающая себя другому, чуть похожая на Терезу, которую именно в это время описал Гёте в своем «Вильгельме Мейстере». Но никто не знает, что она может быть и Клерхен. Это ей еще предстоит доказать.

Несмотря на всю прозаическую повседневность, Гёте остается ее возлюбленным и много десятилетий с нежностью служит ей. Правда, не так, как служил когда-то Лили или Шарлотте. Однако повелевать ею, как повелевает женщинами Шиллер, он тоже не хочет. Перед целым светом выражает он свое отношение к этой женщине. Составив завещание и назначив наследником сына, он оставляет ей в пожизненное пользование весь свой капитал.

Он и впрямь относится к ним к обоим, словно к детям, а они к нему, как к отцу. «Ты только вообрази себе, как любят тебя твои оба зайца. Когда ты уехал от нас в Кетшау, вышли мы на дорогу и увидели на горе коляску, она все удалялась. Тут мы оба начали голосить, и оба признались, что нам куда как грустно».

О, он хорошо знает, как они любят его! И преданную мольбу их облекает в нежные стихи.

Проходит пятнадцать лет. «Пришли мне с ближайшей оказией твои последние, новые, до дыр протанцованные туфли, о которых ты мне написала. Мне хочется иметь хоть что-нибудь твое, чтобы я смог прижать к моему сердцу» — пишет пятидесятипятилетний Гёте, отец пятнадцатилетнего сына.

Но все-таки, даже эту свою милость, Тиха не отдаст задаром его трудной жизни. Он и за нее должен будет платить.

Через пять лет после начала его связи, к нему в дом переезжают сестра и тетка Христианы и остаются здесь до конца своей жизни. Да и брат ее живет у них подолгу. Спокойные люди Вульпиусы, а все-таки они целая семья, связанная общими привычками, отношениями, желаниями, совершенно чуждыми Гёте. Они вовсе не хотят жить прихлебателями. Но чем больше они стараются быть полезными в доме, тем больше шума поднимают. Трое скучных мещан вносят нежелательное оживление в аристократический дом. Они не имеют никакого отношения ни к светской, ни к семейной жизни Гёте. Правда, между ними никогда не бывает ссор и даже размолвок. Однако, позаботиться о безработном брате все же необходимо, и Гёте пишет тьму писем. А у сестры Христианы любовник, молодой дворянин; он удрал из отчего дома, и вот является пастор из поместья отца и просит Гёте повлиять на юношу, уговорить его вернуться домой. Гёте приходится всем отвечать, помогать, решать… Врожденная доброта не позволяет ему выгнать из своего дома семью своей подруги.

И поэтому, сами того не желая и не сознавая, они выгоняют его. Свой самый изысканный дом в Веймаре Гёте предоставляет маленьким мещанам, с которыми даже и в родстве-то не состоит, и ведет в близлежащей Иене холостяцкое существование. Иенское его убежище состоит из двух апартаментов во дворце. Отопить их очень трудно. Иногда он снимает комнату у кого-нибудь из горожан. Не будучи женат, Гёте вынужден нести все тяготы женатого человека. Четыре, иногда даже шесть месяцев в году он проводит в Иене. Впрочем, его гонит из Веймара суматоха, постоянно окружающая министра, директора и светского человека. Даже Шиллер, переехавший в Веймар, время от времени убегает работать в Иену. Тут они опять становятся поэтами. Тут воскресает их дух. Стоит только Гёте очутиться в старых, давно пустующих апартаментах Кнебеля, в которых тот давно уже не живет, и ему кажется, что нигде не проводил он столь плодотворных часов. Только приказывает прислать ему сюда штук десять гемм из его коллекции, чтоб иметь «хоть какие-то предметы, на которых можно отдохнуть взором».

По вечерам он дискутирует с Шиллером или сидит в кругу ученых и друзей и называет свое времяпрепровождение «сказкой о феях».

Изредка он разрешает Христиане приехать в Иену с мальчиком или одной. Раза два он и сам тайком приезжает в Веймар поздно вечером, велит не запирать заднюю калитку в саду и спозаранок уезжает, проводя в пути по три часа в конец. Разве не звучит это как рассказ о любовных приключениях наследного принца, который прокрадывается к своей возлюбленной тайком, ибо ее стерегут со всех сторон, и проводит с ней ночь?

И все-таки он вынужден постоянно бежать от Христианы, он с полной ясностью сказал об этом Шиллеру: «Я не мог уехать в Иену, и поэтому уехать пришлось моим домашним. Ибо, раз навсегда, я не могу создать даже самый пустяк не в абсолютном одиночестве. Не только посторонние разговоры, даже присутствие в доме людей, которых я люблю и ценю, заставляет течь мои поэтические источники совсем по другому руслу».

Чем старше он становится, чем ближе ему делаются Христиана и сын, тем чаще и серьезнее приходится ему покачивать головой. Именно он, Гёте, который целых двадцать лет так безупречно держался в этом государстве, вынужден смиренно просить какого-то маленького чиновника выдать «паспорт на проезд госпоже Вульпиус с сыном». Три дня гостят они у его матери во Франкфурте, но он все же считает за благо вызвать их поскорее домой.

Да и вообще, — спрашивает себя иногда Гёте, проводив из Иены жену с сыном и снова в тишине склонившись над страницами рукописи, — разве не странно, что короткая приятная встреча переросла в мою судьбу, а ведь я и не помышлял об этом. Неужели нам никогда не суждено познать мимолетное наивное чувство, чувство, которое исчезает так же, как зародилось, беспричинно, как летнее утро? Неужели и эти античные отношения онемечатся, отяжелеют? Разве не лучше мужественно расстаться, и пусть каждый вернет себе свободу, от которой он сам добровольно отказался? Вероятно, в таком настроении пребывал он в осенний день, когда, уехав в Швейцарию, вдали от подруги, остановился возле ручья у дерева и, глядя на него, увидел воплощение своей любви и своей судьбы.

Мало яблок на нем, а раньше ветки ломились.

Что же виною тому? Ствол обвивает лоза.

К дереву я подошел, сплетенье раздвинул и начал

Острым кривым лезвием гибкие ветви срезать.

Тотчас, однако, я вздрогнул: с глубоким и жалобным вздохом

Дерево стало шептать, скорбно листвой шелестя:

«О, не мучай меня, срывая сплетенные ветви,

Ты жестокой рукой жизнь исторгаешь мою.

Кем иным, как не мной, лоза вскормлена эта?

Листьев ее от моих я не могу отличить.

Как не любить мне лозы, которой я лишь опора?

Тихо и жадно прильнув, ствол мой она обвила.

Сотни пустила она корней и сотни побегов;

Крепче и крепче они в жизнь проникают мою,

Пищу беря от меня, поглощая то, что мне нужно,

Всю сердцевину, она с ней мою душу сосет.

Я понапрасну питаюсь: мой корень, ветвистый и мощный,

Сока живого струит лишь половину наверх…

Крона всего лишена: вершины, крайние ветви

Сохнут, и сохнет — увы! — сук, наклоненный к ручью…

Чувствуя только ее, смертоносному рад я убранству,

Цепким узам я рад, счастлив нарядом чужим…

Сладостно нам расточенье: оставь мне эту отраду!

Тех, кто отдался любви, может ли жизнь удержать?

В этом стихотворении — оно называется «Аминт» — выражена вся сущность гётевского брака. И нам, потомкам, уже нечего добавить к его словам.

Источник: http://lit-prosv.niv.ru/lit-prosv/emil- ... protej.htm

Письма Гёте Христиане:

Сегодня, дорогая крошка, я уезжаю из Франк­фурта и еду в Майнц. Должен сказать тебе, что чувствовал себя хорошо, пришлось только чересчур много есть и пить. Но я буду находить пищу еще вкуснее, когда готовить ее будет мне моя душечка. Раз­ная мелочь отходит также сегодня, и прибудете после, этого письма. Я хотел бы быть мышкой и присутствовать при распаковке. Укладка доставила мне большое удовольствие. Сохрани все в порядке. До свидания, дорогое дитя. Все было довольно бессодер­жательно. Люби меня, как я люблю тебя. До свиданья, поклонись г. Мейеру, поцелуй малютку и пиши мне скорее.

Франкфурт, 21 августа 1792 г.


_______


Я написал тебе уже не одно письмецо, и не знаю, когда они до тебя мало-помалу дойдут. Я прозевал перенумеровать листки и лишь теперь с этого начи­наю. Ты опять узнаешь, что я себя чувствую хорошо, и что я люблю тебя от всего сердца. Если бы ты была сейчас со мною! Здесь повсюду огромные, широкие кровати, и тебе не пришлось бы сетовать, как иногда случается дома. Ах, дорогая! Нет ничего лучше, как быть вместе! Мы будем вечно твердить это друг другу, когда снова будем вместе. Подумай! Мы так близко к Шампани, но не можем достать ни одного стакана вина. Во Фрауэнплане будет лучше, когда моя дорогая крошка будет наведывать кухнею и погребом.
Будь хорошей хозяйкой и приготовь мне уютное жи­лище. Ухаживай за мальчиком и люби меня.
Люби меня! Ибо порою мысленно я бываю ревнив и представляю себе, что тебе может больше понра­виться кто-нибудь другой, так как я нахожу многих мужчин красивее и приятнее меня. Но ты не должна этого видеть, а должна считать лучшим. меня, потому что я тебя ужасно люблю, и, кроме тебя, мне ни­кто не нравится. Я часто вижу тебя во сне, вижу раз­ную путаницу, но всегда вижу, что мы любим друг друга. Пусть так это и останется.
Моей матери я заказал две перины и подушки из перьев, и еще много хороших вещей. Сделай так, чтобы домик наш был в порядке, остальное бу­дет устроено. В Париже будет всякая всячина, во Франкфурте есть еще разная мелочь. Сегодня отослана корзинка с ликером и тючек бисквитов. Буду по­стоянно присылать что-нибудь в хозяйство. Только люби меня и будь верною крошкой, остальное прило­жится. Пока у меня не было твоего сердца, на что мне было все остальное? Теперь, когда оно принадлежит мне, я хочу удержать его. Зато и я — твой. Поцелуй ма­лютку, поклонись г. Мейеру и люби меня.

Лагерь под Верденом, 10 сентября 1792 г.

[Копытное]

Источник цитаты

Статья Виктора Гуленко "Жизненные сценарии" ..... это соционическая классика, другие соционики активно пользуются данной терминологией, но при этом не ссылаются на первоисточник.

Отмечу, что Гуленко как Кваша со своим структурным гороскопом, занимаются беллетристикой. Что является монитизацией в литературном творчестве. Вот есть инстацыгане, вот Гуленко с Квашей инфоцыгане. Пишут типо сказок и мыльных книжек "обязательных для прочтения".
Таких "статей с выводами о отношениях" полно в библиотеках на полках и в книжных магазинах в бочках с книжечками для чтения "на раз".
С названиями типо: "Светлана, королева гавани, учит моряков жизни" или "Умный бобыль и женский батальон"...
Такие книги полны выводов о том кто есть кто и как с этим "умно" овладать. "Выводы", писаками переделаны с тысячелетних изречений.
Можно сказать, архетипы поведения человека вписаны в современную ситуативность.
Само собой это не камень в огород читателей жаждущих познания мира и душ человеческих. Это просто ИМХО.

PS представьте себе Гете в современных реалиях в метро случайно встретил Шарлоту и стал стучаться во все чаты 10 лет о любви к случайно попутчице в метро. Инфоцыгане легко назовут такое поведение юношеской озабоченностью. Но мы имеем взрослого, не первый год женатого писателя. Инфоцыгане назовут такое поведения мужчины, как патологией задрочера.
Мы же имеем великого Гете - немецкий поэт, драматург, романист, учёный-энциклопедист, государственный деятель, театральный режиссёр и критик. Какое из его социальных значений инфоцыгане назовут "старый задрочер"?

[Speranza]

PS представьте себе Гете в современных реалиях в метро случайно встретил Шарлоту и стал стучаться во все чаты 10 лет о любви к случайно попутчице в метро. Инфоцыгане легко назовут такое поведение юношеской озабоченностью. Но мы имеем взрослого, не первый год женатого писателя. Инфоцыгане назовут такое поведения мужчины, как патологией задрочера.
Мы же имеем великого Гете - немецкий поэт, драматург, романист, учёный-энциклопедист, государственный деятель, театральный режиссёр и критик. Какое из его социальных значений инфоцыгане назовут "старый задрочер"?

Копытное, вы невнимательно читали мои посты и смешали Шарлотту с Христианой.
Когда Гёте состоял в отношениях с Шарлоттой фон Штейн, он не был ещё женат.
А вот Шарлотта была замужем и многодетной матерью, это был сугубо брак по расчёту, мужа она не любила.
В то время это было в порядке вещей, но несчастливые в браке женщины как компенсацию заводили себе любовников (и женатые мужчины из высших сословий сплошь имели любовниц).

А вот Шарлотта не позволила Гёте с нею сблизиться, хотя он этого очень хотел. Неизвестно, почему - то ли не любила его как мужчину, то ли не решалась изменить мужу по религиозным соображениям, то ли просто низкая сексуальная потребность.
Зато Христиана была девушка без предрассудков - и стала любовницей Гёте в день знакомства.
Очевидно, у них была прекрасная сексуальная совместимость.

До знакомства с Христианой Гёте много писал стихов о любви, но очень возвышенно, без секса - максимум, описывал поцелуи.
Есть даже такое мнение литературоведов-исследователей, что Гёте не имел сексуальных связей с женщинами до 37 лет, а первой его женщиной стала опытная римская куртизанка, когда он сбежал от мучавшей его Шарлотты и надоевшей придворной жизни в Италию.
Впервые описания секса появляются у Гёте в цикле "Римские элегии", но большую часть цикла он написал не в Риме, а когда уже вернулся домой в Веймар и стал жить с Христианой.

Для сравнения.

Самое известное стихотворение Гёте, посвящённое Шарлотте фон Штейн, перевод Владимира Левика.

О, зачем твоей высокой властью
Будущее видеть нам дано
И не верить ни любви, ни счастью,
Как бы ни сияло нам оно!
О судьба, к чему нам дар суровый
Обнажать до глубины сердца
И сквозь все случайные покровы
Постигать друг друга до конца!

Сколько их, кто, в темноте блуждая,
Без надежд, без цели ищут путь,
И не могут, о судьбе гадая,
В собственное сердце заглянуть,
И ликуют, чуть проникнет скудно
Луч далекой радости в окно.
Только нам прельщаться безрассудно
Обоюдным счастьем не дано.
Не дано, лишь сна боясь дурного,
Наяву счастливым грезить сном,
Одному не понимать другого
И любить мечту свою в другом.

Счастлив тот, кто предан снам летящим,
Счастлив, кто предвиденья лишен,-
Мир его видений с настоящим,
С будущим и прошлым соглашен.
Что же нам судьба определила?
Чем, скажи, ты связана со мной?
Ах, когда-то — как давно то было!-
Ты сестрой была мне иль женой,
Знала все, что в сердце мной таимо,
Каждую изведала черту,
Все прочла, что миру в нем незримо,
Мысль мою ловила на лету,
Жар кипящей крови охлаждала,
Возвращала в бурю мне покой,
К новой жизни сердце возрождала,
Прикоснувшись ангельской рукой.
И легко, в волшебно-сладких путах,
Дни текли, как вдохновенный стих.
О, блаженна память о минутах,
О часах у милых ног твоих,
Когда я, в глубоком умиленье,
Обновленный, пил живой бальзам,
Сердцем сердца чувствовал биенье
И глазами отвечал глазам!

И теперь одно воспоминанье
Нам сердца смятенные живит,
Ибо в прошлом — истины дыханье,
В настоящем — только боль обид.
И живем неполной жизнью оба,
Нас печалит самый светлый час.
Счастье, что судьбы коварной злоба —
Изменить не может нас!

А это одна из римских элегий, посвящённых Христиане, форма античного гекзаметра, перевод мой.

Радостен, счастлив и вдохновлён я классической почвой,
Прошлый мир и настоящий громче со мной говорят.
Следую я тут совету, древних труды пролистаю
Рукою досужей, и наслаждаюся вновь каждый день.
Но по ночам Купидон даёт мне иное занятье;
Хоть не научен вполне, но осчастливлен вдвойне.
Я ль не учусь, когда формы прекрасной груди осязаю,
Словно ваятель, рукою по бёдрам вожу?
Так мне становится мрамор больше понятен: в думах сравненье,
Вижу чувственным оком, чувствую зрячей рукой.
Если любимая пару дневных часов забирает,
То в возмещенье часы мне ночные щедро дарит.
Ласки не только у нас, ведём меж собой разговоры.
Засыпает она - в глубоких раздумьях лежу.
Часто в объятьях её стихи сочинял я,
И отмерял гекзаметра ритм на спине,
Пальцем отстукивая. Она дышит в сладкой истоме,
Дыханье её приникает в глубины моей груди.
А Купидон между тем пригашает светильник,
И вспоминает, как он своим триумвирам служил.

В общем, Гёте был кем угодно, но уж точно не "старым задрочером".
Или какой именно смысл вы вкладываете в это выражение?

[Speranza]

Вот ещё пример мужской виктимности в любви, бард Юрий Лорес по моей версии - Бальзак.
Или, если уж совсем точно - Гамобаль. Это такой подвид Бальзаков, которые хорошо справляются с болевой ЧЭ и успешны в искусстве.

phpBB [video]

phpBB [video]

phpBB [video]

phpBB [video]

[Копытное]

Speranza,

Источник цитаты представьте себе

так начинается мой постскриптум

[Копытное]

Много того как формировались отношения во времена Гете зависело от той формы бытия и ее примерять на сегодняшние отношение, кто и как был праведным или распустным, зависит от чтения той же беллетристики которую Гете оставил нам.

Источник цитаты Положение ценностей в среде Имиджей:
От действительного поступка можно добиться лишь то, что в нём содержится (реализовано).

Источник цитаты Положение ценностей в среде Имиджей:
Тем не менее ценности схватываются вовсе не без учёта реального, но именно при взгляде на «его» ценностность или контрценностность. Дело в том, что ценностное чувство обращается не к фиктивным случаям, но первоначально — только к реальным; вымышленного оно всерьёз не воспринимает. Только тяжесть действительно пережитого имеет силу пробудить его.

Мы же имеем профессионального писаку который не был натуралистом Дарвином. Человек как поэт, драматург, романист всегда инфляцирует реальность бытия.

Источник цитаты Однако и другие всплывающие суждения о нашем времени представляются не менее правильными.
Они являются таковыми постольку, поскольку они являются правильными, ибо они направлены на факты, которые прибывают и наваливаются в массовом порядке, как примеры и вещественные доказательства, и посредством ловко отсортированных цитат из различных писателей могут быть приведены в качестве примеров и доказательств.
Правильным мы называем представление, которое направлено на свой предмет.
С давних пор такую правильность представления отождествляют с истинностью, то есть существо истины устанавливается из правильности представления.

[Speranza]

Копытное, из вашей цитаты трудно понять, считаете ли вы правильным моё мнение о Гёте.
Кажется, я нигде не судила людей той эпохи с точки зрения их праведности или распущенности, а только изложила известные факты.
Ладно, завтра поговорим и о натуралисте Дарвине, каким он был мужем по документальным свидетельствам.

[Копытное]

Источник цитаты Копытное, из вашей цитаты трудно понять, считаете ли вы правильным моё мнение о Гёте.

Наставник (Гамлет, Этико-интуитивный экстраверт, ENFJ) - описание типа ЭИЭ в Гуманитарной соционике

Общее описание. Наставник (ЭИЭ, Гамлет, ENFJ)

1. Обладает глубокой эмоциональностью, тонко чувствует состояние других людей. Романтик в чувствах. Артистичен и возвышен. Легко управляет внешней экспрессией, переходя от драматизма к жизнеутверждению. Настроен исключительно на вежливое общение, без грубости и понуканий.

Смотря на Гете Имиджевую Карту, и выводам Гуленко о ЭИЭ
глубокая эмоциональность свойственна романтикам
им же свойственно артистичность и возвышенность
Но легко управлять внешней экспрессией это не романтизм. Потому что инфляция чувств(что есть романтизм) как суждение о том что легко управляет ими. Это оксиморон. Так как суждение по Эмоциональному Акту есть романтизмом, как инфляцией суждения.
А легкое управление внешней экспрессией есть суждением по контролю бытия, как рефлектировать на встречное бытие мира.
Инфляция суждения и контроль бытия есть оксимороном мышления человека.
Человек может быть фантазером и писать о своих фантазиях. Но если человек сенсорно директивен( как говорит Имиджевая Карта Гете), то он не может в это же время быть инфляционно восприимчив (то есть иметь Эмотивное ЭГО)
Что говорит: - искусство описание бытия как описание идеальной этики бытия отличается от реальность переживания бытия.
Человек образованный опишет идеальное бытие, им управляет директивно образование.
Человек переживший реальные чувства, но директивно следуемый образованием будет их подставлять под надобность толпы как мнением социума. Человек как писатель, зарабатывающий писанием слов, пишет их под потребности толпы (социального мнения).
Человек образованный, даже в личной переписке, будет манипулятором чтецов его письма.
Гете, как Король(змея), и есть волк в овечьей шкуре в реальном бытии.
Но Геленко описывает нам Аристократа плюс как созвучие с социумом.

Код: Выделить всё

ар+ /Адекватность чувств, созвучие душ/

прибывание в прострации к бытию себя и активность к бытию социума называют самоуверенностью
Как мы видим с творчества Гете, человек был не наивен. Его драматургия, поэзия, романтизм не есть наивная инфляция чувств, не есть потоком сознания. А является продуманным суждением о этике бытия(самоуверенностью). Как наставник, тут ему подходит, так как человек образованный.
Но понятие "наставник" и интуит это оксиморон суждения. О том как человек интуитивно чувствующий как вот знаменитые медиумы(Месинг)
можно много говорить и его Имиджевая,карта как раз Короля выносит в ЭГО. Наставником он быть не может, он закрыт к среде, к социуму.
А Гете директивен к социуму, он не может быть интуитом и в то же время публичным писателем.
Интуитивно писать, является потоком сознания. Интуиция исходит из себя. Продвигать свои чувства в массы это быть духовным наставником.
А Гете имеет Имиджевую Карту подобную к знаменитому медийном мотиватору(медиатор). Мотивация словом, это через этику (нравственные ценности) вести диалог с читателем. Что и есть искусством драматургии которым увлекался Гете.

[Восвояси]

Высшее общество было в шоке. Как это возможно? Необразованная цветочница с одной стороны и государственный деятель и поэт — с другой?

в пень всех кто в шоке!
какое им дело, живи и давай жить другим
мы с мужем тоже не сразу поженились, несколько лет прожили вместе прежде чем расписаться
сожительствовали, как тогда говорили ффффу

Да, она не была статной и стройной красавицей и не получила великосветского воспитания. Но Кристиана обладала энергичным легким характером и смешливым нравом, она привнесла в жизнь ипохондрика и записного нытика Гете покой и радость, гармонию спокойного быта.

Да, у нее не было образования, она работала на фабрике искусственных цветов, чтобы содержать родителей и братьев с сестрами. Но в письмах к Гете она предстает здравомыслящей женщиной, не только любящей, но и искренней — без толики великосветского жеманства или экзальтированности.

Да, она смиренно жила с Гете не венчанной первые 18 лет, но, когда надо, она умела защитить и себя, и его. Однажды бывшая подруга Гете назвала Кристиану «кровяной колбасой»: женщина отвесила грубиянке оплеуху. А когда в 1806 году к ним в дом ворвались мародеры наполеоновской армии, Кристиана (ей был 41 год) бросилась защищать своего 57-летнего мужа. Затолкала солдат в комнату и заперла до приезда французского начальства. И сразу после этого дня Гете оформил свой брак с Кристианой.

очень очень похоже на наполеонку!
спасибо за такой симпатичный пример

что до недостатка воспитания, то это у напов обычно компенсируется природным чутьём на принятые в конкретном обществе порядки и на отношения между людьми
большая редкость, чтобы нап облажался с выбором тона и нанёс кому-то непреднамеренное оскорбление

[Восвояси]

кровяная колбаса
где-то я уже слышала это ругательство
это что-то типично немецкое да ведь?

[Speranza]

Источник цитаты кровяная колбаса
где-то я уже слышала это ругательство
это что-то типично немецкое да ведь?

Да, так обзывают в Германии полных и румяных женщин.

[Восвояси]

фрр какой безобразный сексизм и лукизм
а я вроде помню историю что Шольца так назвали

[Speranza]

Источник цитаты фрр какой безобразный сексизм и лукизм
а я вроде помню историю что Шольца так назвали

Шольца украинский посол Мельник обозвал не кровяной (Blutwurst) , а ливерной колбасой (Leberwurst).
Это выражение означает "строить из себя обиженного". У немцев очень много поговорок и идиом про разные сорта колбас.

[Агриппина]

Вот по этим описаниям я в паре себя частенько проявляю как агрессор.
Читала тут в понедельник, думала.
Возможно, влияние матери ЛСИ?
Ну то есть копирую всё-таки сценарий поведения в паре?

Или я сама макса?
Хотя... иррациональность же моя. Максимка с доном обычно несчастлива.
И страдает от иррациональности в первую очередь.

Дополню - нет, всё-таки не всегда я себя так проявляю.
Чувствовать себя равной - да, доминантной с мужчиной - нет.
Пошутить на эту тему вполне могу. Но я должна быть уверена, что меня поймёт партнёр.

А то было дело обижала своим чёрным юмором.

[Speranza]

Я так думаю, психосексуальные особенности не обязательно сцеплены с конкретным ТИМом, как считал Гуленко.
Можно формально принадлежать к виктимам или агрессорам, а фактически проявлять себя в паре как инфантил или заботливый, бывают и смешанные варианты.
Вот Шилллер был в любви властный и хотел повелевать женщинами - то есть, вёл себя именно как агрессор.
А по жизни, при этом, был очень скромным и застенчивым интуитивным интровертом.
Или Гёте - да, виктим в плане самоотдачи и жертвенности, но если судить только по его эротическим стихам - в сексе "заботливый".
У меня тоже проявляются одновременно черты виктимов и заботливых.

[Speranza]

Виктор Гюго и Жюльетт Друэ.






В одном из своих писем к любимой знаменитый французский писатель Виктор Гюго утверждал: «Важнее всего на свете, важнее дочери, важнее Бога – твоя любовь». Кому же были адресованы эти невероятные и почти кощунственные слова?

В это время Гюго уже исполнилось 42 года, и он был знаменит во Франции, да и во всем мире. Его роман «Собор Парижской Богоматери» расходился невиданными тиражами, а пьесы «Эрнани», «Рюи Блаз» и «Король забавляется» не сходили с театральных подмостков. В то же время писатель считал, что его личная жизнь далеко не так благополучна, как литературное поприще.

Он женился еще в юности на Адель Гюго; у супругов родилось пятеро детей, среди которых самой любимой была дочь Леопольдина. Но Гюго мечтал и всеми помыслами стремился только к своей возлюбленной и музе Жюльетт Друэ.

Именно любовь к ней была для него важнее Бога и любимой Леопольдины.

Гюго познакомился с Жюльетт Друэ в 1833 году, когда шла репетиция новой пьесы писателя «Лукреция Борджиа». В этой работе Жюльетт досталась совсем небольшая роль принцессы Негрони.

В это время ей было 26 лет, и она отличалась жгучей красотой. Мужчин привлекал также ее страстный темперамент и независимость в суждениях.

Любимым выражением молодой актрисы было следующее: «Женщина, у которой всего один любовник, – ангел, у которой два любовника – чудовище. Женщина, у которой три любовника – настоящая женщина». Уже по этому высказыванию можно составить некоторое представление о ее жизненном пути. В юности она стала довольно известной парижской куртизанкой и жила за счет богатых любовников.

Жюльетт водили по ресторанам и в театры, для нее устраивали великолепные танцевальные вечера. Немногие женщины умели одеваться так изысканно и с таким несравненным вкусом, как она. Жюльетт тратила деньги и делала долги. Несмотря на низкое происхождение, она обладала юмором, элегантностью и аристократизмом. Ее любили многие, и она пользовалась этим. Всегда находился кто-либо, готовый с радостью оплатить долги очаровательной Жюльетт.

Эта женщина, рано ставшая очень мудрой и опытной, при желании мгновенно могла превратиться в милого и наивного ребенка, и это очень нравилось ее поклонникам. Кстати, среди них был и известный парижский скульптор Прадье, с которым она прожила довольно долго и от которого имела ребенка. Прадье всегда подписывал послания к Жюльетт: «Твой друг, твой любовник, твой отец». Конечно, он был для нее прежде всего любовником, поскольку безумно любил ее тело, но стоило ей улыбнуться, как девушка превращалась в маленькую девочку, так нуждающуюся в ласке и почти родительской опеке. Именно улыбка придавала лицу Жюльетт выражение наивности и чистоты. Причем эта улыбка не была наигранным кокетством или специальной уловкой. Она была искренней, как воспоминание и сожаление о несчастном детстве.

Родителей Жюльетт потеряла очень рано и почти их не помнила. Сначала она жила у дяди, а потом он отдал ее в католический пансионат. Там девочка получила неплохое образование. У нее была возможность много читать, и она извлекла из этого немалую пользу для себя, рассматривая литературные произведения как учебник в отношениях с мужчинами.

Когда обучение в пансионате осталось позади, Жюльетт приняла решение стать актрисой. В XIX столетии данная профессия была скорее вполне определенным образом жизни. Правда, подобный образ жизни подходил женщине до тех пор, пока она молода и хороша собой, однако всю жизнь такое положение вещей сохраняться не могло, и умная Жюльетт отдавала себе в этом отчет. Вероятно, из-за таких мыслей в улыбке прекрасной женщины всегда сквозила легкая грусть, и именно это сразило сердце знаменитого писателя Гюго.

Виктор Гюго познакомился с Жюльетт в момент сильнейшей душевной травмы. Он впервые узнал, что жена изменяет ему с его другом и единомышленником Сент-Бёвом. Писатель воспринял сложившуюся ситуацию как предательство, ибо по натуре был романтиком. Впрочем, мало кто остался бы спокойным, одновременно потеряв и жену, и друга. Его спасала только работа. И вот, работая над постановкой «Лукреции Борджиа», он встретил настоящую любовь, страсть всей своей жизни. Через несколько лет Гюго писал: «У меня два дня рождения, оба в феврале. В первый раз, появившись на свет 28 февраля 1802 года, я был в руках моей матери, во второй раз я возродился в твоих объятиях, благодаря твоей любви, 16 февраля 1833 года. Первое рождение дало мне жизнь, второе дало мне страсть». И он был прав. После знакомства с Жюльетт иным стал стиль писателя, изменилось его отношение к жизни. Впервые он захотел вернуться из прошлого («Собор Парижской Богоматери») в реальную жизнь.

Писатель видел, что Жюльетт – отнюдь не великая актриса, но великолепная любовница и одновременно понимающая подруга. Она никогда не заводила речь о разводе: ей это не было нужно. Жюльетт вдохновляла Гюго и довольствовалась этим. Между любовниками шла активная переписка, ставшая классикой эпистолярного жанра. Они написали друг другу более 15 000 писем, одновременно страстных и интеллектуальных.

Он обрел рядом со своей возлюбленной душевный покой; она же в свою очередь отказалась от карьеры актрисы, перестала посещать светские вечеринки. Жюльетт отказала всем своим многочисленным воздыхателям. Она превратилась в подобие тени классика французской литературы. Встречались они редко, а расставания были исполнены грусти, но между этими моментами сосредоточилась вся жизнь этих двух людей.

В 1834 году Виктор Гюго все еще мог поддерживать видимость благополучия в семейных отношениях. Как обычно, он проводил лето вместе со своей семьей в провинции. В то же время он ни на минуту не забывал, что его любовь находится совсем рядом, буквально в нескольких километрах от него. Гюго и Жюльетт жили тайными встречами. В лесу у них был свой заветный каштан, использовавшийся ими как почтовый ящик. Письма, которые хранило это старое дерево, были исполнены грустной нежности. Изнывая от тоски, Гюго писал любимой: «Да, я пишу тебе! И как я могу не писать тебе… И что будет со мной ночью, если я не напишу тебе этим вечером?.. Моя Жюльетт, я люблю тебя. Ты одна можешь решить судьбу моей жизни или моей смерти. Люби меня, вычеркни из своего сердца все, что не связано с любовью, чтобы оно стало таким же, как и мое. Я никогда не любил тебя более чем вчера, и это правда… Прости меня. Я был презренным, чудовищным безумцем, потерявшим голову от ревности и любви. Не знаю, что я делал, но знаю, что я тебя любил».

В ответ на это страстное и трепетное послание Жюльетт отвечала: «Я люблю тебя, я люблю тебя, мой Виктор; я не могу не повторять этого снова и снова, и как сложно объяснить то, что я чувствую. Я вижу тебя во всем прекрасном, что меня окружает… Но ты еще совершеннее… Ты – не просто солнечный спектр с семью яркими лучами; ты – само солнце, которое освещает, греет и возрождает жизнь. Это все ты, а я – я смиренная женщина, которая обожает тебя».

Таким образом, каждый из супругов Гюго окончательно сделал свой выбор. Адель Гюго при всем желании не могла быть образцом верной жены, хотя ее увлечения не затрагивали глубин ее сердца, но связь мужа с Жюльетт ее тревожила именно потому, что была очень серьезна. Тем не менее она не собиралась отказываться от брака и была готова на отношения чисто формальные.

Жюльетт в то же время совершенно забросила сцену и жила как отшельница. Ее единственным занятием, отнимавшим все свободное время, было переписывание рукописей обожаемого Виктора. Она наслаждалась, поскольку имела возможность первой познакомиться с его шедеврами, которым предстояло завоевать мировую известность.

Летом влюбленные выбирали время для упоительных совместных путешествий. Ради Виктора Жюльетт покидала свое жилище, и они побывали в Швейцарии и Бельгии, Голландии, Испании и Германии, много ездили по Франции.

Во время этих поездок Гюго создал философские и одновременно лиричные, несравненные по проявлению поэтического дарования сборники стихов «Лучи и тени», «Песни сумерек», «Осенние листья», «Внутренние голоса».

Практически каждое из этих стихотворений отражает страстное чувство поэта к возлюбленной Жюльетт. Впервые он заговорил о простых, но таких замечательных и дарующих счастье приметах совместной жизни, как семья, желание иметь детей, отдых вдвоем на лоне природы… А ведь известно, что ранее писатель мог черпать вдохновение только в темах, связанных со Средневековьем, невероятными и губительными страстями, жестокими междоусобными войнами.

Тем временем Гюго стремительно поднимался по социальной лестнице. В 1841 году он стал академиком, что явилось началом его деятельности на политическом поприще. Через четыре года ему было присвоено очень почетное звание – пэр Франции; далее два года подряд он избирался депутатом от Парижа.

Что касается политики, то здесь Гюго проявил недюжинные способности к дипломатии, умело находя общий язык как с монархистами, так и с республиканцами. Когда же речь зашла об избрании короля, будто бы поддержанного народом, то Гюго решительно отказался отдать свой голос за племянника Наполеона, Луи Бонапарта Наполеона III.

Вместо того чтобы пойти на поводу у правящей клики, писатель откликнулся на этот избирательный фарс памфлетом «Наполеон-малый».

В результате Гюго был отправлен в изгнание на 20 лет. Когда в 1851 году, после государственного переворота во Франции, писатель покидал страну, вместе с ним находилась его верная подруга Жюльетт, великодушно забывшая о недавней измене своего любимого.

Ее соперницей стала Леони д’Онэ, красивая молодая женщина, вначале встречавшаяся с Гюго как горячая поклонница его таланта, но постепенно сумевшая склонить его к любовной связи. Ей Виктор тоже писал письма, и завистливая д’Онэ не постеснялась переслать их Жюльетт. В то же время ни Леони, ни жена Гюго не хотели рисковать ради него своим положением, и так получилось, что в изгнание он отправился вдвоем с Жюльетт, для которой он составлял единственный смысл жизни, и ей было безразлично, успешен он или находится в опале. Жюльетт не было дела ни до политики, ни до соперниц, ни до слухов. Без нее Виктор не смог бы так быстро покинуть страну. Жюльетт проявила активную деятельность, достала любимому все необходимые документы, которые требовались для отъезда из Франции, а потом и сама присоединилась к нему, тайно выехав в Бельгию, после чего они вместе отправились в Англию. Так вдали от родины Гюго превратился в символ сопротивления диктатуре нового правителя, Наполеона III.

Жюльетт находилась рядом с Гюго постоянно. Она стала для него не просто любовницей, но самым близким другом и единомышленником. Она вела все его дела, занимаясь рукописями, документами, разбирая архивы.

С этой связью смирилась даже жена Гюго, допустив Жюльетт в круг друзей семьи. Она смогла оценить силу любви соперницы и, чувствуя близкую смерть, просила прощения за причиненные когда-либо неудобства и у мужа, и у Жюльетт. Адель Гюго умерла в 1868 году.

Прошло три года, и Гюго вместе с Жюльетт вернулись во Францию. Его встречали как национального героя, а Жюльетт оказывали уважение как законной супруге писателя, хотя она и не являлась таковой. Теперь уже поздно было думать о женитьбе. Прошла целая жизнь, и Жюльетт исполнилось 75 лет. Гюго и его подруга в это время практически не расставались. Им по-прежнему нравилось отправлять друг другу послания. Поздравляя Виктора с новым 1883 годом, Жюльетт писала: «Обожаемый мой, не знаю, где я буду в этот день в следующем году, но я счастлива и горда выразить тебе мою признательность лишь этими словами: я люблю тебя». Она как будто чувствовала близкую смерть и старалась показать, что будет любить его вечно, как на этом, так и на том свете. Она умерла в начале мая 1883 года. Гюго не пришел на похороны своей верной подруги, поскольку у него не осталось на это сил. Он тоже умер вместе с ней, жизнь для него кончилась в тот момент, когда остановилось ее сердце, и оставалось только ждать естественного конца как желанного избавления. Писать он больше не мог и после ее смерти ни разу не притронулся к перу. Одной из немногих записей знаменитого писателя оказалась короткая заметка в записной книжке: «Скоро я перестану заслонять горизонт». Он прожил как во сне еще два года и умер почти в тот же день, что и Жюльетт, – 15 мая 1885 года. Обычно именно в этот день возлюбленная Гюго отмечала свои именины.

https://biography.wikireading.ru/23939

[Speranza]

Выложу несколько стихотворений Виктора Гюго - думаю, вряд ли многие их читали.

Ты любишь?

Ты любишь, милая? Послушай же: любовь —
Сначала зеркало, где в трепетном движенье
Встречает девушка свое изображенье,
Своею прелестью любуясь вновь и вновь;
И лучше, и добрей она себя находит.
Мечтательность ее до тех высот возводит,
Где чистой благостью сияет красота, —
Любовью убелясь, она почти свята.
Потом — с вершины спуск, нога скользит всё ниже,
Сил удержаться нет — и бух в водоворот!

Так иногда к реке ребенок подойдет,
Вода заманчива, он к ней всё ближе, ближе, —

Увидит в ней себя, в лицо себе плеснет
Водицей, голову наклонит,
И вдруг — скользит, упал — и бедное дитя
В одной же всё реке, невинно с ней шутя,
Глядится, моется и тонет.

Проснись

Проснись, моя радость! Уж слезы
Роняет роса на цветы.
Когда пробуждаются розы —
Ужель не пробудишься ты?

Утро блещет,
Друг идет,
И трепещет,
И поет.

За дверью твоей перекличка:
Я — день! — восклицает заря,
Я — песнь! — откликается птичка,
Я — чувство! — грудь вторит моя.

Утро блещет,
Друг идет,
И трепещет,
И поет.

Я в милой два мира сближаю:
В ней небо и землю ловлю,
В ней — ангела я обожаю,
В ней — женщину страстно люблю.

Утро блещет,
Друг идет,
И трепещет,
И поет.

Творенья творец не обидел, —
Всевышний меня наделил
Глазами, чтоб прелесть я видел,
И сердцем, чтоб сердце любил.

Желания

Коль есть хоть угол света,
Где бездна красоты,
Где всё весна да лето
И всё цветы, цветы, —
Я там бы понемножку
Под маленькую ножку
Провел тебе дорожку,
Где всё б гуляла ты!

Когда средь прозы света,
Корысти и тщеты
Осталась от поэта
Хоть тень его мечты
(Что мир зовет химерой) —
Пускай бы с теплой верой
Лишь этой атмосферой
Всегда дышала ты!

Когда меж хламом света
И прахом суеты
Одна хоть грудь согрета
Святыней правоты, —

К такому изголовью,
Смеясь людей злословью,
Дай бог, чтобы с любовью
Челом склонилась ты!

ФЕЯ

И королева Маб ко мне явилась тенью:
Когда мы спим, она низводит к нам виденья.
Эм. Дешан. «Ромео и Джульетта».

Будь то Урганда иль Моргана, -
Но я люблю, когда во сне,
Вся из прозрачного тумана,
Склоняет фея стебель стана
Ко мне в полночной тишине.

Под лютни рокот соловьиный
Она поет мне песни те,
Что встарь сложили паладины, -
И я вас вижу, исполины,
В могучей вашей красоте.

Она за все, что есть святого,
Велит сражаться до конца,
Велит сжимать в руке суровой
Меч рыцаря, к боям готовый,
И арфу звучную певца.

В глуши, где я брожу часами,
Она, мой вездесущий друг,
Своими нежными руками
Луч света превращает в пламя
И в голос превращает звук.

Она, укрывшись в речке горной,
О чем-то шепчет мне тайком,
И белый аист, ей покорный,
Со шпиля колокольни черной
Меня приветствует крылом.

Она у печки раскаленной
Сидит со мною в поздний час,
Когда на нас из тьмы бездонной
Глядит, мигая утомленно,
Звезды зеленоватый глаз.

Влечет видений хороводы,
Когда блуждаю меж руин,
И эхо сотрясает своды,
Как будто там грохочут воды,
Подобные волнам стремнин.

Когда в ночи томят заботы,
Она, незрима и легка,
Приносит мне покой дремоты,
И слышу я то шум охоты,
То зов далекого рожка.

Будь то Урганда иль Моргана,
Но я люблю, когда во сне,
Вся из прозрачного тумана,
Склоняет фея стебель стана
Ко мне в полночной тишине.

РЫЖАЯ НУРМАГАЛЬ

No es bestia que non fus hy trobada.
{Нет такого дикого зверя, которого там не было бы.}
Хуан Лоренсо Сегура де Асторга

Меж черных скал холма крутого,
Ты видишь, - роща залегла;
Она топорщится сурово,
Как завиток руна густого
Между крутых рогов козла.

Там, в темноте сырой и мглистой,
Таятся тигры, там рычат
Шакал и леопард пятнистый,
Гиены выводок нечистый
И львица, спрятавшая львят.

Там чудища - отрядом целым:
Там василиск, мечтая, ждет,
Лежит бревном оцепенелым
Удав и рядом - с тучным телом,
С огромным брюхом - бегемот.

Там змеи, грифы с шеей голой
И павианов мерзкий круг -
Свистят, шипят, жужжат, как пчелы,
И лопоухий слон тяжелый
Ломает на ходу бамбук.

Там каждой место есть химере;
В лесу - рев, топот, вой и скок:
Кишат бесчисленные звери,
И слышен рык в любой пещере,
В любом кусте горит зрачок.

Но я смелей пошел бы в горы,
В лес этот дикий, в эту даль,
Чем к ней, чьи безмятежны взоры,
Чей добр и нежен лепет скорый, -
Чем к этой Рыжей Нурмагаль!

25 ноября 1828 г.

СЕЛЬСКИЙ ПРАЗДНИК ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ

Бал. Сельский бал. Войдем в палатку,
Усмешку прочь стерев с лица;
А голос музыки украдкой
Уже волнует нам сердца.

О ужас! День еще в разгаре,
А здесь - галоп во весь карьер.
С Мадлон - отнюдь не робкой - в паре
Отнюдь не сонный пляшет Пьер.

Глядим, как жарятся каштаны,
Как пиво пенное течет,
Как пирожки горой румяной
Веселый соблазняют рот.

Приходит вечер. Прочь заботы!
Обед на травке полевой...
И каждый нежен отчего-то,
И каждый - молодец лихой!

Тенист зеленый свод дубравы,
Белеют скатерти под ним.
Честны невинные забавы,
А небосклон необозрим!

29 июля 1859 г.

* * *

Словечко модное содержит ваш жаргон;
Вы оглашаете им Ганг и Орегон,
Оно звучит везде - от Нила до Тибета:
Цивилизация... Что значит слово это?

Прислушайтесь: о том расскажет вам весь мир.
Взгляните на Капштадт, Мельбурн, Бомбей, Каир,
На Новый Орлеан. Весь свет «цивилизуя»,
Приносите ему вы лихорадку злую.
Спугнув с лесных озер задумчивых дриад,
Природы девственной вы топчете наряд;
Несчастных дикарей из хижин выгоняя,
Преследуете вы, как будто гончих стая,
Детей, что влюблены в прекрасный мир в цвету;
Всю первозданную земную красоту
Хотите истребить, чтоб завладел пустыней
Ущербный человек с безмерною гордыней.
Он хуже дикаря: циничен, жаден, зол;
Иною наготой он безобразно гол;
Как бога, доллар чтит; не молнии и грому,
Не солнцу служит он, но слитку золотому.
Свободным мнит себя - и продает рабов:
Свобода требует невольничьих торгов!

Вы хвалитесь, творя расправу с дикарями:
«Сметем мы шалаши, заменим их дворцами.
Мы человечеству несем с собою свет!
Вот наши города - чего в них только нет:
Отели, поезда, театры, парки, доки...
Так что же из того, что мы порой жестоки?»
Кричите вы: «Прогресс! Кто это создал? Мы!»
И, осквернив леса, священные холмы,
Вы золото сыскать в земном стремитесь лоне,
Спускаете собак за неграми в погоне.
Здесь львом был человек - червем стал ныне он.
А древний томагавк револьвером сменен.

К Фанни

Оградясь невинностью святою,
Пой, играй и веселись, малютка!
Будь цветком! Будь утренней зарею!
Жизнь твоя покуда — смех и шутка.

О судьбе не погружайся в думу!
Даль темна. Среди земных явлений
Наша жизнь — увы — немножко шуму
В грустном мире, где так много тени.

Зла судьба: мы это видим ясно, —
Наша скорбь ей ничего не значит. —
Ты мила; но то, что так прекрасно,
Пуще страждет, наигорше плачет.

Ты сверкаешь детскими очами,
А в грядущем — горе и утраты.
Глазки, так богатые лучами,
И слезами наконец богаты.

Но пока закрыто всё, что худо, —
Смейся! Смех есть лучший дар незнанья.
Веселись, дитя мое, покуда
Над тобой покров очарованья!

Розан мой! Еще ты вихрем светским
Не измят, не испытал ненастья,
Озарен ты тихим счастьем детским —
Отраженьем маменькина счастья,

Дар небес — поэзия святая
При тебе, как ключ неистощимый;
При тебе живет она, блистая
Из очей ее — твоей родимой.

На земле ты — ангел настоящий,
Херувим! Меня в восторг приводит
Ясность та, что в твой зрачок блестящий
Из души невинной переходит.

Пользуйся блаженною минутой!
Наслаждайся! Радость мимолетна,
Все мы прежде мук сей жизни лютой
Сладость детства пили беззаботно,

О, прими мое благословенье!
При разлуке так идет молитва!
Предо мною — гроб, успокоенье,
Пред тобою — жизненная битва.

Бог с тобой, невинное созданье!
Жребий твой сказался от пеленок:
Ангел ты, ведомый на страданье,
В женщины назначенный ребенок!

Перевод В. Г. Бенедиктова.

[Восвояси]

судя по апоплексическому виду на фото в летах, Гюго в самом деле был страстным и темпераментным, любил плотские радости
красивое лицо, с характером!

[Восвояси]

Ты любишь?

Ты любишь, милая? Послушай же: любовь —
Сначала зеркало, где в трепетном движенье
Встречает девушка свое изображенье,
Своею прелестью любуясь вновь и вновь;
И лучше, и добрей она себя находит.
Мечтательность ее до тех высот возводит,
Где чистой благостью сияет красота, —
Любовью убелясь, она почти свята.
Потом — с вершины спуск, нога скользит всё ниже,
Сил удержаться нет — и бух в водоворот!

Так иногда к реке ребенок подойдет,
Вода заманчива, он к ней всё ближе, ближе, —

Увидит в ней себя, в лицо себе плеснет
Водицей, голову наклонит,
И вдруг — скользит, упал — и бедное дитя
В одной же всё реке, невинно с ней шутя,
Глядится, моется и тонет.

кошмар
он написал это до или после сломившей его измены жены?

[Восвояси]

Отели, поезда, театры, парки, доки...
Так что же из того, что мы порой жестоки?»
Кричите вы: «Прогресс! Кто это создал? Мы!»
И, осквернив леса, священные холмы,
Вы золото сыскать в земном стремитесь лоне

прогрессорские ценности гаммы ему похоже были чужды

[Speranza]

Источник цитаты

Ты любишь?

Ты любишь, милая? Послушай же: любовь —
Сначала зеркало, где в трепетном движенье
Встречает девушка свое изображенье,
Своею прелестью любуясь вновь и вновь;
И лучше, и добрей она себя находит.
Мечтательность ее до тех высот возводит,
Где чистой благостью сияет красота, —
Любовью убелясь, она почти свята.
Потом — с вершины спуск, нога скользит всё ниже,
Сил удержаться нет — и бух в водоворот!

Так иногда к реке ребенок подойдет,
Вода заманчива, он к ней всё ближе, ближе, —

Увидит в ней себя, в лицо себе плеснет
Водицей, голову наклонит,
И вдруг — скользит, упал — и бедное дитя
В одной же всё реке, невинно с ней шутя,
Глядится, моется и тонет.

кошмар
он написал это до или после сломившей его измены жены?

Послпе, когда уже жил с Жюльетт.
Его любимая старшая дочь Леопольдина утонула в реке, она каталась с мужем на катере, и он не справился с управлением - они оба упали в воду, он спасся, а она утонула, была тогда беременна на последнем месяце. Гюго воспринял эту семейную трагедию как возмездие Бога за его грех с Жюльетт, собирался с ней совсем расстаться - но выдержал всего пару месяцев, потом вернулся.