Сообщение белый олеандр » Пн авг 18, 2025 1:32 pm
Как они говорят, мама! Как они воздевают бровки!
Бабочки-однодневки, такие, ангелы-полукровки.
Кожа сладкие сливки, вдоль каждой шеи татуировки.
Пузырьки поднимаются по загривку, как в газировке.
Это при моей-то железной выправке, мама, -
Дьявольской тренировке.
Мама, как они смотрят поверх тебя, если им не друг ты.
Мама, как они улыбаются леденяще, когда им враг ты.
Диетические питательные продукты,
Натуральные человеческие экстракты,
Полые объекты, мама, скуластые злые фрукты,
Бесполезные говорящие артефакты.
Как они одеты, мама! Как им все вещи великоваты!
Самые скелеты у них тончайшей ручной работы.
Терракотовые солдаты, мама, воинственные пустоты.
Белокурые роботы, мама, голые мегаватты.
Как заставишь себя любить настоящих, что ты!?
Когда рядом такие вкусные суррогаты...
Оценка вся от сенсорики.
Уж лучше думать, что ты злодей,
Чем знать, что ты заурядней пня.
Я перестала любить людей, -
И люди стали любить меня.
Вот странно – в драной ходи джинсе
И рявкай в трубку, как на котят –
И о тебе сразу вспомнят все,
И тут же все тебя захотят.
Ты независим и горд, как слон –
Пройдет по телу приятный зуд.
Гиены верят, что ты силен –
А после горло перегрызут.
Болевая БЭ.
Накрывают тревогой койки – такой тяжелой, что не засну.
Испариться бы, попросить их меня не трогать.
Я люблю тебя так, как щупают языком кровоточащую десну.
Как касаются пальцем места, где содран ноготь.
Я люблю тебя, как в приемной сидят и ждут.
Побелелые, словно выпаренные, лица.
Ожиданье – такой же спазм: оно крутит в жгут.
Я люблю тебя так, что больно пошевелиться.
Я не жду ничего. Я смирная, будто агнец.
Врач всех нас оглядит и цокнет: «Вот молодцы-то!»
Я люблю тебя так, что это теперь диагноз.
Индуцированный синдром тебядефицита.
Этика через сенсорику.
Моя скоба, сдоба, моя зазноба,
мальчик,
продирающий до озноба, я не
докричусь
до тебя до сноба, я же голос себе
сорву.
Я тут корчусь в запахе тьмы и прели,
мой
любимый мальчик рожден в апреле,
он
разулыбался, и все смотрели, как я
падаю
на траву.
Этот дробный смех, этот прищур
блядский, он всегда затискан, всегда
обласкан, так и тянет крепко
вцепиться в
лацкан и со зла прокусить губу. Он
растравит, сам того не желая, как
шальная женушка Менелая, я дурная,
взорванная и злая, прямо вены кипят
на
лбу.
Низкий пояс джинсов, рубашки
вырез, он
мальчишка, он до конца не вырос, он
внезапный, мощный, смертельный
вирус,
лихорадящая пыльца; он целует
влажно,
смеется южно, я шучу так плоско и
так
натужно, мне совсем, совсем ничего
не
нужно, кроме этого наглеца.
Как же тут не вешаться от тоски, ну,
он
же ведь не чувствует, как я стыну, как
ищу
у бара родную спину, он же здесь, у
меня
чутье; прикоснись к нему, и немеет
кожа;
но Господь, несбычи мои итожа,
поджимает губы – и этот тоже. Тоже,
девочка, не твое.
Оценка через ЧС.
If thou wilt leave me, do not leave me last,
When other petty griefs have done their spite (с)