Необычное наследство. Глава 49
В один прекрасный день, когда до конца нашего отпуска было рукой подать, Олег с утра уехал сдавать на фабрику макулатуру. Книги, которые мы старательно отрывали от обложек и складывали в мешки, заполнили багажник и все заднее сидение нашей машины. Пора было от них избавляться, ведь в любой момент мы могли докопаться до следующей партии книг.
Итак, Олег уехал обращать источники знаний в прозаическую туалетную бумагу, а мы занялись разбором завалов вчетвером. Работали, как уже стало привычным, с двух сторон. Мы с мамой уже освободили второе кресло, его на днях выкинули по частям наши бравые мужчины. Сейчас мы топтались у прохода в комнаты, разрываясь между желанием копать в сторону кладовки и заканчивать гостиную.
Папа со Степашкой шли от окна навстречу нам. Окно уже было полностью открыто, занавесок и след простыл, только в стене виднелись гвозди, на которых раньше висела гардина. Или шурупы. Или саморезы. Что-то виднелось, короче, я не присматривалась.
Завалы в гостиной таяли с каждым днем. Из мебели в ней осталась только стенка, которую мы сейчас и откапывали. Высокая, почти до самого потолка. Мы не заглядывали в ее ящики, не брали ничего с открытых полок. Решили, что это подождет. Сначала свалка в комнате.
– Света, – окликнул папа. Мама распрямилась и подошла к нему, я немедленно двинулась следом.
– Ты что-то нашел?
– Нет, я хотел предложить вот что. Начинайте разбирать завалы в проходе, а мы закончим в гостиной. А то потом придется всем на одном пятачке толкаться.
Мысль прозвучала здраво, как и все папины идеи. Мы бросили завал в гостиной и подступились к дверному проему. За ним, если верить Олегу, был небольшой пятачок и три двери. Налево дверь в кабинет, прямо – в кладовку, направо – в спальню.
Ничего нового нас пока не ожидало. Мешок развернуть, подставить. Мусор хватать, толкать в мешок. Поменяться местами. И снова то же самое.
Хорошо было то, что из узкого простенка на нас не мог сойти оползень, ему мешали стены. Тем не менее, мы привычно соблюдали осторожность. Я как раз примерялась, как бы половчее ухватить ржавое ведро, когда в дверь позвонили.
– Кто это может быть? – удивилась мама, вскидывая на меня глаза.
Я пожала плечами и пошла открывать, почти уверенная, что это кто-то из соседей. Татьяне Ильиничне понадобился муж или Клавдии Матвеевне стало скучно. Но за дверью я с изумлением обнаружила свекровь, одетую в белые брюки и помахивающую желтыми хозяйственными перчатками.
– Здравствуй, Женечка! – жизнерадостно сказала она, излучая оптимизм и аромат духов в восточном стиле. – Я звонила Олежке, а он сказал, что уехал по делам. И что вы все здесь работаете. Я решила вам помочь.
– Здравствуйте, Ольга Викторовна! – я не выдержала и рассмеялась. – А вы пришли нам помогать в белых брюках или у вас с собой запасная одежда есть?
Вопрос был глупым, учитывая, что в сумочку свекрови поместилась бы разве косыночка.
– А что? – удивилась свекровь, вплывая в квартиру. – У вас тут пыльно?
– Да не особо! – утешила я ее и закрыла за ней дверь. – Вы не разувайтесь, так проходите.
Мы со свекровью ладили очень неплохо. Думаю, если бы жили вместе, то давно бы разругались, но в условиях отдельного проживания острые углы между нами не обострялись.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Re: Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Re: Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 50.
Ольга Викторовна была милой, приветливой женщиной, прекрасно готовила, много читала и могла поддержать практически любую беседу, высказывая порой весьма оригинальную точку зрения. Ее основной недостаток состоял в том, что она очень любила изображать маленькую, беспомощную девочку. В начале нашей с Олегом совместной жизни она звонила ему по пять-шесть раз в неделю с просьбой то повесить полочку, то переставить тумбочку на другое место. Сами по себе эти просьбы были вполне нормальными, беда была в том, что они возникали абсолютно спонтанно. Ольга Викторовна пила, например, чай и поглядывала по сторонам. И вдруг ей приходило в голову, что вот эту тумбочку надо срочно передвинуть вон туда. Очень срочно. Немедленно. А кто это сделает? Конечно, сын.
А потом оказывалось, что идея была неудачной, что прежнее место было лучше. Надо все возвращать, как было. И все это преподносилось жалобным тоном с капризными интонациями.
Сначала Олег бегал делать и переделывать, но наша с ним съемная квартира была на другом конце города и скоро он забастовал. Мне в то время каким-то чудом хватило ума не критиковать свекровь. Точнее, чуда тут не было, просто я только начала работать на новом месте и все время таскала домой какие-то бумаги, чтобы как можно быстрее освоиться. Поэтому, когда новоиспеченный муж срывался с места, возмущаясь и ворча, я бормотала что-то вроде «да-да, сочувствую», а сама продолжала торчать за ноутбуком. В итоге ситуация разрешилась без меня, что было только к лучшему.
К слову, дело было не том, что свекровь хотела показать мне свое влияние на сына или ощутила пустоту жизни после его ухода в собственную семью. Нет, у нее был обширный круг друзей, насыщенная жизнь. Она работала в доме культуры, отвечала за проведение различных выставок – то шуб, то украшений из натурального камня. И точно не скучала. Но в ее картине мира был такой кусочек мозаики, что истинная женщина должна быть беспомощной, капризной и непрактичной, а решать за нее все бытовые трудности должен мужчина. Ольга Викторовна была вдовой, поэтому роль ее персонального рыцаря играл единственный сын.
Олег требовал, чтобы она накапливала все свои пожелания и звала его не чаще раза в неделю. Глядишь, за это время часть идей отпадет сама собой. Но Ольга Викторовна не признавала ограничений. Ей все было важно и все срочно. Но тут в ее подъезд переехал разведенный мужчина подходящего возраста.
Они встретились в лифте. Ольга Викторовна прижимала к груди картину, на которой, судя по надписи, был изображен натюрморт с персиками, а выглядело это так, словно палитру впечатали в холст и слегка размазали. Новый сосед высказался насчет гаммы, колористики, настроения и еще чего-то. Ольга Викторовна вздохнула, что сыну постоянно некогда, теперь придется вечность ждать, пока он придет и повесит этот шедевр. Сосед галантно выразил готовность помочь. Ольга Викторовна упомянула пирог с курицей и домашнюю наливочку.
Неделю спустя Олег сообразил, что от него что-то очень давно не требуется срочная помощь в материнской квартире. Он даже самонадеянно решил, что Ольгу Викторовну проняли его аргументы и она терпеливо копит просьбы, чтобы потом высказать их все разом. Но все оказалось проще. Союз с соседом был взаимовыгодным: физическая помощь с одной стороны, вкусные угощения с другой и приятная беседа бонусом.
Ольга Викторовна была милой, приветливой женщиной, прекрасно готовила, много читала и могла поддержать практически любую беседу, высказывая порой весьма оригинальную точку зрения. Ее основной недостаток состоял в том, что она очень любила изображать маленькую, беспомощную девочку. В начале нашей с Олегом совместной жизни она звонила ему по пять-шесть раз в неделю с просьбой то повесить полочку, то переставить тумбочку на другое место. Сами по себе эти просьбы были вполне нормальными, беда была в том, что они возникали абсолютно спонтанно. Ольга Викторовна пила, например, чай и поглядывала по сторонам. И вдруг ей приходило в голову, что вот эту тумбочку надо срочно передвинуть вон туда. Очень срочно. Немедленно. А кто это сделает? Конечно, сын.
А потом оказывалось, что идея была неудачной, что прежнее место было лучше. Надо все возвращать, как было. И все это преподносилось жалобным тоном с капризными интонациями.
Сначала Олег бегал делать и переделывать, но наша с ним съемная квартира была на другом конце города и скоро он забастовал. Мне в то время каким-то чудом хватило ума не критиковать свекровь. Точнее, чуда тут не было, просто я только начала работать на новом месте и все время таскала домой какие-то бумаги, чтобы как можно быстрее освоиться. Поэтому, когда новоиспеченный муж срывался с места, возмущаясь и ворча, я бормотала что-то вроде «да-да, сочувствую», а сама продолжала торчать за ноутбуком. В итоге ситуация разрешилась без меня, что было только к лучшему.
К слову, дело было не том, что свекровь хотела показать мне свое влияние на сына или ощутила пустоту жизни после его ухода в собственную семью. Нет, у нее был обширный круг друзей, насыщенная жизнь. Она работала в доме культуры, отвечала за проведение различных выставок – то шуб, то украшений из натурального камня. И точно не скучала. Но в ее картине мира был такой кусочек мозаики, что истинная женщина должна быть беспомощной, капризной и непрактичной, а решать за нее все бытовые трудности должен мужчина. Ольга Викторовна была вдовой, поэтому роль ее персонального рыцаря играл единственный сын.
Олег требовал, чтобы она накапливала все свои пожелания и звала его не чаще раза в неделю. Глядишь, за это время часть идей отпадет сама собой. Но Ольга Викторовна не признавала ограничений. Ей все было важно и все срочно. Но тут в ее подъезд переехал разведенный мужчина подходящего возраста.
Они встретились в лифте. Ольга Викторовна прижимала к груди картину, на которой, судя по надписи, был изображен натюрморт с персиками, а выглядело это так, словно палитру впечатали в холст и слегка размазали. Новый сосед высказался насчет гаммы, колористики, настроения и еще чего-то. Ольга Викторовна вздохнула, что сыну постоянно некогда, теперь придется вечность ждать, пока он придет и повесит этот шедевр. Сосед галантно выразил готовность помочь. Ольга Викторовна упомянула пирог с курицей и домашнюю наливочку.
Неделю спустя Олег сообразил, что от него что-то очень давно не требуется срочная помощь в материнской квартире. Он даже самонадеянно решил, что Ольгу Викторовну проняли его аргументы и она терпеливо копит просьбы, чтобы потом высказать их все разом. Но все оказалось проще. Союз с соседом был взаимовыгодным: физическая помощь с одной стороны, вкусные угощения с другой и приятная беседа бонусом.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 51
Итак, свекровь нашла нового рыцаря, готового ради нее на подвиги. А сына оставила мне. Они с соседом ходили друг к другу в гости, организовывали совместный досуг, весьма культурный, должна признать. А мы с Олегом при случае с удовольствием слушали рассказы Ольги Викторовны о просмотренных спектаклях и посещенных выставках. Она была очень интересным собеседником.
Когда Олег впервые рассказал матери о полученном наследстве и его, так сказать, специфике, Ольга Викторовна отреагировала довольно равнодушно. В ее квартире всегда царила чистота, но разговоры об уборке свекровь считала скучными и даже вульгарными. Поэтому попытки сына обрисовать ужасы нашего нового имущества она пресекла на корню, сказав, что если в квартире есть мусор, его следует убирать, а не жаловаться. И в чем тут проблема – прибраться за одинокой старушкой?
При нашей общей встрече, вручив свекрови бутылку медовухи и порадовав ее рассказами о достопримечательностях Суздаля, мы снова осторожно упомянули квартиру и нашу в ней активную деятельность. Я была против этого, но Олег настоял, что маму надо ввести в курс дела. И снова она дала понять, что не желает говорить на эту тему.
Я после этого сказала Олегу, что надо оставить Ольгу Викторовну в покое. Мы и сами разберемся, нам никто не обязан помогать. В конце концов, вот уж и правда беда – унаследовали запущенную квартиру! Вряд ли среди наших знакомых нашлись бы такие, кто отказался бы от такого наследства. Как ни крути, а трехкомнатная квартира даром. А уборка – это для равновесия, чтобы не все в шоколаде и чтобы подтвердить старую истину, что просто так ничего не дается. Как говорится, без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Не говоря о бриллиантах и документах на квартиру.
Подозреваю, что Олега просто сильно смущало наличие активной помощи моих родителей. Ему хотелось, чтобы с его стороны был адекватный ответ. Но ведь и мои родители все решили сами, их никто не просил и не уговаривал.
В итоге мы закрыли эту тему. В редких разговорах с Ольгой Викторовной по телефону я не упоминала квартиру тети Нины. А уж о чем говорил с матерью мой муж, меня не касалось. Но я в любом случае никак не ожидала, что она появится на пороге этой квартиры.
Свекровь остановилась посреди пустой прихожей и наморщила нос.
– Дорогая моя, здесь очень плохо пахнет. Почему ты ничего с этим не делаешь?
– Я хочу разложить повсюду подушечки с лавандой, – невозмутимо ответила я. – Как думаете, поможет?
Ольга Викторовна бросила на меня пронзительный взгляд. Кажется, я перестаралась.
– Здесь поможет бригада крепких парней, как я понимаю! – сурово ответила она, но потом словно задумалась на мгновение. – Хотя от них вони будет еще больше.
Я фыркнула, в глазах свекрови зажглись ответные смешинки. Она прошла в комнату и громко поздоровалась.
– Ольга Викторовна! – папа приветственно взмахнул руками. В одной он держал перемазанный ржавчиной и чем-то еще стульчак, а в другой – кусок плинтуса. – Какими судьбами?
– Мне показалось, что вы уж как-то очень давно этим занимаетесь, – с достоинством ответила свекровь, провожая стульчак внимательным взглядом и отступая на шаг. – Похоже, вам нужна помощь.
– Здесь очень грязно, Ольга Викторовна, – откликнулась мама. – В белых брюках вы нам не помощница.
– Я могу помочь советом. Подсказать хорошее чистящее средство. Или вам до этого далеко?
Итак, свекровь нашла нового рыцаря, готового ради нее на подвиги. А сына оставила мне. Они с соседом ходили друг к другу в гости, организовывали совместный досуг, весьма культурный, должна признать. А мы с Олегом при случае с удовольствием слушали рассказы Ольги Викторовны о просмотренных спектаклях и посещенных выставках. Она была очень интересным собеседником.
Когда Олег впервые рассказал матери о полученном наследстве и его, так сказать, специфике, Ольга Викторовна отреагировала довольно равнодушно. В ее квартире всегда царила чистота, но разговоры об уборке свекровь считала скучными и даже вульгарными. Поэтому попытки сына обрисовать ужасы нашего нового имущества она пресекла на корню, сказав, что если в квартире есть мусор, его следует убирать, а не жаловаться. И в чем тут проблема – прибраться за одинокой старушкой?
При нашей общей встрече, вручив свекрови бутылку медовухи и порадовав ее рассказами о достопримечательностях Суздаля, мы снова осторожно упомянули квартиру и нашу в ней активную деятельность. Я была против этого, но Олег настоял, что маму надо ввести в курс дела. И снова она дала понять, что не желает говорить на эту тему.
Я после этого сказала Олегу, что надо оставить Ольгу Викторовну в покое. Мы и сами разберемся, нам никто не обязан помогать. В конце концов, вот уж и правда беда – унаследовали запущенную квартиру! Вряд ли среди наших знакомых нашлись бы такие, кто отказался бы от такого наследства. Как ни крути, а трехкомнатная квартира даром. А уборка – это для равновесия, чтобы не все в шоколаде и чтобы подтвердить старую истину, что просто так ничего не дается. Как говорится, без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Не говоря о бриллиантах и документах на квартиру.
Подозреваю, что Олега просто сильно смущало наличие активной помощи моих родителей. Ему хотелось, чтобы с его стороны был адекватный ответ. Но ведь и мои родители все решили сами, их никто не просил и не уговаривал.
В итоге мы закрыли эту тему. В редких разговорах с Ольгой Викторовной по телефону я не упоминала квартиру тети Нины. А уж о чем говорил с матерью мой муж, меня не касалось. Но я в любом случае никак не ожидала, что она появится на пороге этой квартиры.
Свекровь остановилась посреди пустой прихожей и наморщила нос.
– Дорогая моя, здесь очень плохо пахнет. Почему ты ничего с этим не делаешь?
– Я хочу разложить повсюду подушечки с лавандой, – невозмутимо ответила я. – Как думаете, поможет?
Ольга Викторовна бросила на меня пронзительный взгляд. Кажется, я перестаралась.
– Здесь поможет бригада крепких парней, как я понимаю! – сурово ответила она, но потом словно задумалась на мгновение. – Хотя от них вони будет еще больше.
Я фыркнула, в глазах свекрови зажглись ответные смешинки. Она прошла в комнату и громко поздоровалась.
– Ольга Викторовна! – папа приветственно взмахнул руками. В одной он держал перемазанный ржавчиной и чем-то еще стульчак, а в другой – кусок плинтуса. – Какими судьбами?
– Мне показалось, что вы уж как-то очень давно этим занимаетесь, – с достоинством ответила свекровь, провожая стульчак внимательным взглядом и отступая на шаг. – Похоже, вам нужна помощь.
– Здесь очень грязно, Ольга Викторовна, – откликнулась мама. – В белых брюках вы нам не помощница.
– Я могу помочь советом. Подсказать хорошее чистящее средство. Или вам до этого далеко?
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 52.
Свекровь с недоумением оглядывала гору мусора в комнате, но еще больше ее заинтересовал дверной проем, из которого торчало все на свете. Мама как раз тащила из завала настольную лампу с разбитым абажуром.
– А зачем здесь это? И что… там? – Ольга Викторовна указала на проем.
– Там еще две комнаты, – охотно объяснила я. – Заваленные мусором с окрестных помоек до самого потолка. И еще кладовка и лоджия.
– Как то есть… заваленные?
– Напрочь, – вмешался в разговор Степашка. Похоже, ситуация его забавляла. – Мы эту комнату почти месяц очищаем, а там еще на полгода.
Ольга Викторовна справилась с первым удивлением и повернулась ко мне.
– Почему же вы мне не сказали, что здесь все так ужасно?
Я не стала заводить волынку на тему «Вы же сами не хотели нас слушать». Со свекровью спорить – себе дороже, ее логика способна любого сбить с ног.
– Зачем об этом говорить? – ответила я вопросом на вопрос. – Тут работать надо, а не разговаривать.
Ольга Викторовна еще раз огляделась по сторонам и решительно спрятала хозяйственные перчатки в сумочку.
– Я подумаю, что здесь можно сделать! До свидания! – с этими словами она развернулась и ушла, оставив нас в некотором недоумении.
– Завтра ее сосед пригонит кран с ковшом от бульдозера и вытащит весь мусор через окно, – хмыкнул папа и вернулся к завалу.
Я задумалась. Интересно, а свекровь вообще поняла, почему мы все это разбираем сами? Или думает, что мы просто не умеем организовать процесс? Вот пришлет нам сюда бригаду крепких парней в подарок, придется или избавляться от них, или следить за ними во все глаза.
Решив, что во время обеденного перерыва я все обговорю с Олегом, я присоединилась к маме и помогла ей вытаскивать из завала настольную лампу.
– Она тебе мешает? – пыхтела я. – Почему не оставить, как есть? Потом доберемся.
– Там что-то мелькнуло или мне показалось, – тихонько ответила мама. – На абажуре.
Интересно. Я вцепилась в лампу и дернула изо всех сил. Завал мусора дрогнул и сошел лавиной, грязной и вонючей. Мы едва успели отскочить в сторону. Лампа выпала из моих рук.
– Разумно, – прокомментировал папа. – Так гораздо удобнее.
И правда, в дверном проеме образовался солидный просвет, а на полу – огромная куча мусора. Разгребать ее было куда проще.
Мы неторопливо взялись за этот мусор на полу, внимательно присматриваясь к каждой вещи. Лампа была густо присыпана всевозможным барахлом, мы потихоньку откапывали ее в ожидании новой находки.
К сожалению, за очередное сокровище мама приняла собачий ошейник со стразами, который зацепился за сломанный абажур. Выглядел он весьма впечатляюще, но все же это было не колье.
– Эта лампа порвет нам мешок, – сказала мама, сердито вертя лампу в руках. – В ванной остались мешки, в которые вставлена одежда, принеси один.
Следом за мной в ванную вошел папа и придвинулся ко мне вплотную с загадочным видом.
– Женя, мы добрались до стеклянных дверец в стенке, за ними видно посуду, а среди чашек стоит красивая шкатулка, – вполголоса сказал он. – Я сейчас уведу Степана на кухню, а ты достань ее.
Я молча кивнула. Сердце бешено забилось. Мы нашли мои бриллианты?
Через пару минут папа сказал:
– Пора закругляться, я думаю. Степан, пойдем на кухню, подготовим мешки к спуску.
Они вышли, а я кинулась к стенке, с трудом открыла дверцу, еще подпираемую мусором, и вынула шкатулку. Она была тяжелая и очень изящная, словно резная. Я попробовала поднять крышку. Заперто!
Свекровь с недоумением оглядывала гору мусора в комнате, но еще больше ее заинтересовал дверной проем, из которого торчало все на свете. Мама как раз тащила из завала настольную лампу с разбитым абажуром.
– А зачем здесь это? И что… там? – Ольга Викторовна указала на проем.
– Там еще две комнаты, – охотно объяснила я. – Заваленные мусором с окрестных помоек до самого потолка. И еще кладовка и лоджия.
– Как то есть… заваленные?
– Напрочь, – вмешался в разговор Степашка. Похоже, ситуация его забавляла. – Мы эту комнату почти месяц очищаем, а там еще на полгода.
Ольга Викторовна справилась с первым удивлением и повернулась ко мне.
– Почему же вы мне не сказали, что здесь все так ужасно?
Я не стала заводить волынку на тему «Вы же сами не хотели нас слушать». Со свекровью спорить – себе дороже, ее логика способна любого сбить с ног.
– Зачем об этом говорить? – ответила я вопросом на вопрос. – Тут работать надо, а не разговаривать.
Ольга Викторовна еще раз огляделась по сторонам и решительно спрятала хозяйственные перчатки в сумочку.
– Я подумаю, что здесь можно сделать! До свидания! – с этими словами она развернулась и ушла, оставив нас в некотором недоумении.
– Завтра ее сосед пригонит кран с ковшом от бульдозера и вытащит весь мусор через окно, – хмыкнул папа и вернулся к завалу.
Я задумалась. Интересно, а свекровь вообще поняла, почему мы все это разбираем сами? Или думает, что мы просто не умеем организовать процесс? Вот пришлет нам сюда бригаду крепких парней в подарок, придется или избавляться от них, или следить за ними во все глаза.
Решив, что во время обеденного перерыва я все обговорю с Олегом, я присоединилась к маме и помогла ей вытаскивать из завала настольную лампу.
– Она тебе мешает? – пыхтела я. – Почему не оставить, как есть? Потом доберемся.
– Там что-то мелькнуло или мне показалось, – тихонько ответила мама. – На абажуре.
Интересно. Я вцепилась в лампу и дернула изо всех сил. Завал мусора дрогнул и сошел лавиной, грязной и вонючей. Мы едва успели отскочить в сторону. Лампа выпала из моих рук.
– Разумно, – прокомментировал папа. – Так гораздо удобнее.
И правда, в дверном проеме образовался солидный просвет, а на полу – огромная куча мусора. Разгребать ее было куда проще.
Мы неторопливо взялись за этот мусор на полу, внимательно присматриваясь к каждой вещи. Лампа была густо присыпана всевозможным барахлом, мы потихоньку откапывали ее в ожидании новой находки.
К сожалению, за очередное сокровище мама приняла собачий ошейник со стразами, который зацепился за сломанный абажур. Выглядел он весьма впечатляюще, но все же это было не колье.
– Эта лампа порвет нам мешок, – сказала мама, сердито вертя лампу в руках. – В ванной остались мешки, в которые вставлена одежда, принеси один.
Следом за мной в ванную вошел папа и придвинулся ко мне вплотную с загадочным видом.
– Женя, мы добрались до стеклянных дверец в стенке, за ними видно посуду, а среди чашек стоит красивая шкатулка, – вполголоса сказал он. – Я сейчас уведу Степана на кухню, а ты достань ее.
Я молча кивнула. Сердце бешено забилось. Мы нашли мои бриллианты?
Через пару минут папа сказал:
– Пора закругляться, я думаю. Степан, пойдем на кухню, подготовим мешки к спуску.
Они вышли, а я кинулась к стенке, с трудом открыла дверцу, еще подпираемую мусором, и вынула шкатулку. Она была тяжелая и очень изящная, словно резная. Я попробовала поднять крышку. Заперто!
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 53
В сильнейшем волнении я дрожащими руками засунула шкатулку в свою сумку, едва не порвав в спешке подкладку. Мама суетилась рядом. Спрятав находку, мы облегченно вздохнули.
– Это она? – спросила мама. – Как думаешь?
– Думаю, что ключ, спрятанный в кошельке, как раз подойдет к этому замку, – ответила я, невольно прижимая сумку к груди. – Как хорошо, что нам как раз пора прерваться на обед!
Мы ринулись на кухню и под предлогом нестерпимого голода заставили мужчин работать в ускоренном темпе. Будь моя воля, я бы просто пошвыряла все мешки в окно, но, к счастью, рядом были мои разумные родители. Папа со Степашкой пошли вниз принимать и грузить мешки, а я, пользуясь паузой, позвонила Олегу.
– Не открывайте без меня! – как маленький, заныл муж, едва услышав новость. – Я уже еду обратно, весь в туалетной бумаге. Поеду сразу домой, вам не придется долго ждать.
– Хорошо! – трагическим тоном согласилась я. – Но нигде не задерживайся. И не гони!
В окно я увидела, как папа привязывает к забору веревку.
– Все, мне пора! Канатка почти готова!
Я поспешно нажала кнопку отбоя и схватила первый мешок. Как же их много на кухне! Я с ума сойду, пока мы их все спустим.
Но деваться было некуда, я собрала остатки воли в кулачок и принялась цеплять мешки на крюки. Мама помогала мне – подавала мешки и держала их на весу, пока я втыкала крюк ниже скотча. Потом мы вместе ставили готовый к отправке мешок на подоконник и бесцеремонно спихивали его вниз. Папа и Степашка как угорелые метались от забора к прицепу и обратно, стараясь поддержать наш темп.
Последний мешок, покачиваясь, отправился в полет. Я сняла перчатки и схватилась за пакет с одеждой.
– Мама, переодевайся!
Мы переоделись, словно по команде «Рота, подъем!», и выглянули в окно. Папа как раз заканчивал увязывать шубу и карабины в один большой узел на конце веревки. Потом с этим узлом в руках он пошел к дому, как мне показалось, едва переставляя ноги.
– Быстрее! – шепотом поторапливала я его.
Наконец, я смогла втянуть узел в окно, швырнула его на пол и помчалась к двери. Мама уже ждала меня в прихожей. Мы выскочили на площадку, словно за нами гнались все чудища мира, я заперла дверь. Все, теперь на улицу!
Конечно, сначала пришлось развезти все мешки по помойкам. Олега с нами не было, поэтому папе помогала я. Мы объехали миллион помоек, на каждой проторчали не меньше часа. Когда, наконец, прицеп опустел, я взглянула на часы и обнаружила, что мы выехали из квартиры всего полчаса назад.
– Едем к нам! – рявкнула я.
Мы с папой погрузились в машину и поехали в сторону нашего дома. Когда свернули на нашу улицу, то обнаружили, что к нам сзади пристроился Олег. Паровозиком мы въехали во двор и припарковались.
– Покажи! – вместо приветствия потребовал муж.
– Дома, – отмахнулась я.
Мы вчетвером поднялись в нашу квартиру. Олег полез в шкаф, где я держала все наши наследные находки. Ключик по-прежнему лежал в кошельке. Я в это время, рискуя окончательно порвать подкладку, вытаскивала шкатулку из сумки.
С первого взгляда стало ясно, что этот ключ и эта шкатулка – одного поля ягоды. Я вставила ажурный ключик в скважину, он вошел легко. Повернула – раздался странный скрежет. Догадка молнией пронзила меня.
– Она не открывается! – простонала я в отчаянии. – Она… заводится!
Зазвучала негромкая мелодия, крышка откинулась сама собой, а под ней оказалась выложенная перламутровой мозаикой картина – сад с беседкой, пруд с лебедями и силуэт девушки в шляпе на берегу.
– Музыкальная шкатулка! – ахнула мама.
В сильнейшем волнении я дрожащими руками засунула шкатулку в свою сумку, едва не порвав в спешке подкладку. Мама суетилась рядом. Спрятав находку, мы облегченно вздохнули.
– Это она? – спросила мама. – Как думаешь?
– Думаю, что ключ, спрятанный в кошельке, как раз подойдет к этому замку, – ответила я, невольно прижимая сумку к груди. – Как хорошо, что нам как раз пора прерваться на обед!
Мы ринулись на кухню и под предлогом нестерпимого голода заставили мужчин работать в ускоренном темпе. Будь моя воля, я бы просто пошвыряла все мешки в окно, но, к счастью, рядом были мои разумные родители. Папа со Степашкой пошли вниз принимать и грузить мешки, а я, пользуясь паузой, позвонила Олегу.
– Не открывайте без меня! – как маленький, заныл муж, едва услышав новость. – Я уже еду обратно, весь в туалетной бумаге. Поеду сразу домой, вам не придется долго ждать.
– Хорошо! – трагическим тоном согласилась я. – Но нигде не задерживайся. И не гони!
В окно я увидела, как папа привязывает к забору веревку.
– Все, мне пора! Канатка почти готова!
Я поспешно нажала кнопку отбоя и схватила первый мешок. Как же их много на кухне! Я с ума сойду, пока мы их все спустим.
Но деваться было некуда, я собрала остатки воли в кулачок и принялась цеплять мешки на крюки. Мама помогала мне – подавала мешки и держала их на весу, пока я втыкала крюк ниже скотча. Потом мы вместе ставили готовый к отправке мешок на подоконник и бесцеремонно спихивали его вниз. Папа и Степашка как угорелые метались от забора к прицепу и обратно, стараясь поддержать наш темп.
Последний мешок, покачиваясь, отправился в полет. Я сняла перчатки и схватилась за пакет с одеждой.
– Мама, переодевайся!
Мы переоделись, словно по команде «Рота, подъем!», и выглянули в окно. Папа как раз заканчивал увязывать шубу и карабины в один большой узел на конце веревки. Потом с этим узлом в руках он пошел к дому, как мне показалось, едва переставляя ноги.
– Быстрее! – шепотом поторапливала я его.
Наконец, я смогла втянуть узел в окно, швырнула его на пол и помчалась к двери. Мама уже ждала меня в прихожей. Мы выскочили на площадку, словно за нами гнались все чудища мира, я заперла дверь. Все, теперь на улицу!
Конечно, сначала пришлось развезти все мешки по помойкам. Олега с нами не было, поэтому папе помогала я. Мы объехали миллион помоек, на каждой проторчали не меньше часа. Когда, наконец, прицеп опустел, я взглянула на часы и обнаружила, что мы выехали из квартиры всего полчаса назад.
– Едем к нам! – рявкнула я.
Мы с папой погрузились в машину и поехали в сторону нашего дома. Когда свернули на нашу улицу, то обнаружили, что к нам сзади пристроился Олег. Паровозиком мы въехали во двор и припарковались.
– Покажи! – вместо приветствия потребовал муж.
– Дома, – отмахнулась я.
Мы вчетвером поднялись в нашу квартиру. Олег полез в шкаф, где я держала все наши наследные находки. Ключик по-прежнему лежал в кошельке. Я в это время, рискуя окончательно порвать подкладку, вытаскивала шкатулку из сумки.
С первого взгляда стало ясно, что этот ключ и эта шкатулка – одного поля ягоды. Я вставила ажурный ключик в скважину, он вошел легко. Повернула – раздался странный скрежет. Догадка молнией пронзила меня.
– Она не открывается! – простонала я в отчаянии. – Она… заводится!
Зазвучала негромкая мелодия, крышка откинулась сама собой, а под ней оказалась выложенная перламутровой мозаикой картина – сад с беседкой, пруд с лебедями и силуэт девушки в шляпе на берегу.
– Музыкальная шкатулка! – ахнула мама.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 54
Это была старинная и очень красивая вещь. Олег предположил, что в каком-нибудь антикварном магазине за нее дадут хорошие деньги. Исправная, без единой царапины, она выглядела настоящим шедевром. Играла что-то из классики, но я, будучи весьма темной в этом плане, не могла понять, что именно.
– Не буду я ее продавать, вот еще! – возразила я мужу. – Смотри, какая она необыкновенная! Это не ширпотреб какой-нибудь, это вещь на века.
– Я просто хотел тебя утешить, – невозмутимо ответил муж. – Думал, ты расстроилась, что бриллиантов так и нет.
– Нет, я не расстроилась, – честно ответила я. – Мы хотели сокровище, мы его нашли. А серьги все еще где-то там, на руднике. Отыщутся и они.
Вместе мы осмотрели шкатулку со всех сторон. Снаружи она была из какого-то металла, вроде меди, вся поверхность, кроме дна, ажурная, на крышке медальон, а в нем жар-птица с раскинутыми крыльями.
– Если жар-птица, то это русская работа? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Я думаю, в Европе тоже есть подобные существа в фольклоре, – неуверенно откликнулась мама. – Картинка подходит к любой европейской стране, да и к России тоже.
– Очень красиво! – похвалил папа. – Прямо-таки удивительная вещь.
Он был прав. С начала наших работ это была первая по-настоящему ценная вещь. Сокровище, достойное долгих и упорных поисков. Деньги – это прекрасно, конечно. Золотые украшения – тоже хорошо. Кошелек – приятно. Трусы – без комментариев. Но шкатулка… Она была прекрасна!
Вдоволь налюбовавшись, мы поняли, что очень проголодались. Шкатулку я поставила на тумбочку, а родственники уже выстроились в очередь в душ. У меня были голубцы в холодильнике, уже затушенные, оставалось только разогреть. Поставив большую миску с голубцами в микроволновку, я бесцеремонно прошла в душ без очереди, чтобы успеть накрыть на стол.
За обедом, утолив первый голод, мы начали выдвигать предположения.
– Должно быть, это из дворянского наследия, – задумчиво сказал папа. – Вещь уникальная, сразу видно.
– Да, – немного смущенно ответила я. – У меня из-за этих бриллиантов настолько мозги переклинило, что я даже саму шкатулку толком сначала не разглядела, только и думала, как ее открыть, подойдет ли ключ.
– Олег, а ты ее раньше не видел? – спросила мама.
Мой муж развел руками.
– Я никогда не присматривался к полкам с посудой, – усмехнулся он. – Сервизы, рюмки всякие – чего там смотреть? Может, она там все время стояла. Может, тетя Нина ее переставила после смерти мужа. Я ее вижу впервые.
– Надо бы завтра Степану дать выходной, – предложила я. – Послезавтра у нас с Олегом последний день отпуска, за два дня мы обыщем всю стенку. Свидетели нам не нужны, мало ли что.
– После обеда скажем ему, чтобы завтра не приходил, – кивнул папа.
Тут мы вспомнили, что Олег еще не рассказал нам о своей поездке. Но муж был немногословен:
– Да ничего интересного! Вот у вас приключения, а я что? Съездил, сдал, получил столько бумаги, что пятнадцать человек могут… Кхм, пользоваться.
– И сколько конкретно? – заинтересовалась мама.
Олег засмеялся.
– Пять упаковок по пятьдесят рулонов в каждой!
– Ого! – потрясенно сказала я. – Куда ее девать-то? Давайте Степана угостим. Он будет рад.
– Обязательно! – энергично ответил папа, поднимаясь с места. – Все, нечего рассиживаться, поехали работать. Надо сегодня уничтожить весь завал в гостиной, чтобы завтра взяться за вещи в стенке.
Мы пошли к выходу, но по дороге я заглянула в комнату и еще раз полюбовалась музыкальной шкатулкой.
Это была старинная и очень красивая вещь. Олег предположил, что в каком-нибудь антикварном магазине за нее дадут хорошие деньги. Исправная, без единой царапины, она выглядела настоящим шедевром. Играла что-то из классики, но я, будучи весьма темной в этом плане, не могла понять, что именно.
– Не буду я ее продавать, вот еще! – возразила я мужу. – Смотри, какая она необыкновенная! Это не ширпотреб какой-нибудь, это вещь на века.
– Я просто хотел тебя утешить, – невозмутимо ответил муж. – Думал, ты расстроилась, что бриллиантов так и нет.
– Нет, я не расстроилась, – честно ответила я. – Мы хотели сокровище, мы его нашли. А серьги все еще где-то там, на руднике. Отыщутся и они.
Вместе мы осмотрели шкатулку со всех сторон. Снаружи она была из какого-то металла, вроде меди, вся поверхность, кроме дна, ажурная, на крышке медальон, а в нем жар-птица с раскинутыми крыльями.
– Если жар-птица, то это русская работа? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Я думаю, в Европе тоже есть подобные существа в фольклоре, – неуверенно откликнулась мама. – Картинка подходит к любой европейской стране, да и к России тоже.
– Очень красиво! – похвалил папа. – Прямо-таки удивительная вещь.
Он был прав. С начала наших работ это была первая по-настоящему ценная вещь. Сокровище, достойное долгих и упорных поисков. Деньги – это прекрасно, конечно. Золотые украшения – тоже хорошо. Кошелек – приятно. Трусы – без комментариев. Но шкатулка… Она была прекрасна!
Вдоволь налюбовавшись, мы поняли, что очень проголодались. Шкатулку я поставила на тумбочку, а родственники уже выстроились в очередь в душ. У меня были голубцы в холодильнике, уже затушенные, оставалось только разогреть. Поставив большую миску с голубцами в микроволновку, я бесцеремонно прошла в душ без очереди, чтобы успеть накрыть на стол.
За обедом, утолив первый голод, мы начали выдвигать предположения.
– Должно быть, это из дворянского наследия, – задумчиво сказал папа. – Вещь уникальная, сразу видно.
– Да, – немного смущенно ответила я. – У меня из-за этих бриллиантов настолько мозги переклинило, что я даже саму шкатулку толком сначала не разглядела, только и думала, как ее открыть, подойдет ли ключ.
– Олег, а ты ее раньше не видел? – спросила мама.
Мой муж развел руками.
– Я никогда не присматривался к полкам с посудой, – усмехнулся он. – Сервизы, рюмки всякие – чего там смотреть? Может, она там все время стояла. Может, тетя Нина ее переставила после смерти мужа. Я ее вижу впервые.
– Надо бы завтра Степану дать выходной, – предложила я. – Послезавтра у нас с Олегом последний день отпуска, за два дня мы обыщем всю стенку. Свидетели нам не нужны, мало ли что.
– После обеда скажем ему, чтобы завтра не приходил, – кивнул папа.
Тут мы вспомнили, что Олег еще не рассказал нам о своей поездке. Но муж был немногословен:
– Да ничего интересного! Вот у вас приключения, а я что? Съездил, сдал, получил столько бумаги, что пятнадцать человек могут… Кхм, пользоваться.
– И сколько конкретно? – заинтересовалась мама.
Олег засмеялся.
– Пять упаковок по пятьдесят рулонов в каждой!
– Ого! – потрясенно сказала я. – Куда ее девать-то? Давайте Степана угостим. Он будет рад.
– Обязательно! – энергично ответил папа, поднимаясь с места. – Все, нечего рассиживаться, поехали работать. Надо сегодня уничтожить весь завал в гостиной, чтобы завтра взяться за вещи в стенке.
Мы пошли к выходу, но по дороге я заглянула в комнату и еще раз полюбовалась музыкальной шкатулкой.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 55
Вернувшись в квартиру, мы развили бурную деятельность. Отпуск заканчивался, оставались буквально считанные часы. А у нас еще примерно половина квартиры была погребена под мусором. Две комнаты, кладовка и лоджия – работы было выше головы. Но полупустая гостиная очень вдохновляла. Верилось, что однажды в этих стенах не останется ни следа от помойки.
Степан получил упаковку туалетной бумаги и немедленно унес ее домой. Вернулся довольный, передал благодарности от Татьяны Ильиничны и впрягся в работу. Известие о завтрашнем выходном он встретил без энтузиазма. Было понятно, что с нами ему нравится. Брезгливостью он не страдал, а выгода от нашего сотрудничества была налицо.
То и дело поглядывая в сторону стенки, я разбирала мусор, вывалившийся из дверного проема. Мама по-прежнему работала со мной в паре. Олег с папой и Степашкой добивали кучу в центре гостиной. Под их совместными усилиями эта крепость вскоре пала, мужчины огляделись по сторонам и принялись снимать со стены ковер, покрытый пятнами и изъеденный молью.
– Надо его на куски порезать, – предложил Олег. – Скатаем рулончики и спустим на веревке вниз. А то на плече такую вонючку нести противно.
Идея всем понравилась. Из моего пакета с инвентарем папа достал ножницы и принялся с треском резать ковер. Степан придерживал его за край, а Олег подошел к нам с мамой.
– Как вы тут? – он забрал у меня полный мешок и начал закручивать его скотчем. – Устали? Можем еще вместе в этих завалах покопаться, мы обычно в пять заканчивали работу, а сейчас только четыре часа.
– Я нормально, – ответила я, уже не вздрагивая при виде драной кроличьей шапки, которая, словно живая, покатилась мне под ноги. – Могу еще час поработать, ужин у нас дома есть.
– Поработаем, – мама ловко развернула новый пакет и бросила в него шапку.
Собрав все, что валялось на полу после обвала, мы выволокли из проема новую порцию всевозможного барахла. Уровень мусора на пятачке между комнатами при этом понизился и стали видны три закрытые двери. Все они открывались внутрь комнат.
– Значит, там внутри есть какое-то свободное пространство, – с надеждой в голосе сказала мама. – А может, там вообще порядок? Вдруг Нина просто закрыла эти комнаты и завалила их снаружи?
Предположение показалось мне вполне здравым. Как знать, что было на уме у тети Нины в тот момент. Но если в тех комнатах порядок, то… уборка будет закончена.
– Это было бы слишком хорошо, – взволнованно откликнулась я. – Но ты права, комнаты забиты как минимум не полностью. Иначе из них нельзя было бы выйти.
Мы нерешительно топтались перед нагромождением мусора на полу. Хотелось проверить нашу догадку.
– Давай раскопаем хоть одну дверь? – предложила я маме. – Вот эту, слева.
– Она ведет в кабинет? – уточнила мама.
– Да.
Мы отложили мешки для мусора в сторону и стали выбрасывать хлам из простенка, подбираясь к двери в кабинет. Пятачок был небольшой, поэтому мусор, хоть и набитый буквально до потолка, быстро закончился, в результате открылся доступ ко всем трем дверям. Вдобавок оказалось, что слева от двери в кладовку в углу был стеллаж с книгами и старыми журналами.
Мужчины продолжали резать ковер и делать из кусков рулоны, а мы, не привлекая к себе внимания, вступили на неизведанную территорию. Я шла впереди, мама за мной. Почти не дыша, я повернула ручку двери кабинета. Дверь открылась, на меня пахнуло пылью и затхлостью. В комнате было очень темно.
Вернувшись в квартиру, мы развили бурную деятельность. Отпуск заканчивался, оставались буквально считанные часы. А у нас еще примерно половина квартиры была погребена под мусором. Две комнаты, кладовка и лоджия – работы было выше головы. Но полупустая гостиная очень вдохновляла. Верилось, что однажды в этих стенах не останется ни следа от помойки.
Степан получил упаковку туалетной бумаги и немедленно унес ее домой. Вернулся довольный, передал благодарности от Татьяны Ильиничны и впрягся в работу. Известие о завтрашнем выходном он встретил без энтузиазма. Было понятно, что с нами ему нравится. Брезгливостью он не страдал, а выгода от нашего сотрудничества была налицо.
То и дело поглядывая в сторону стенки, я разбирала мусор, вывалившийся из дверного проема. Мама по-прежнему работала со мной в паре. Олег с папой и Степашкой добивали кучу в центре гостиной. Под их совместными усилиями эта крепость вскоре пала, мужчины огляделись по сторонам и принялись снимать со стены ковер, покрытый пятнами и изъеденный молью.
– Надо его на куски порезать, – предложил Олег. – Скатаем рулончики и спустим на веревке вниз. А то на плече такую вонючку нести противно.
Идея всем понравилась. Из моего пакета с инвентарем папа достал ножницы и принялся с треском резать ковер. Степан придерживал его за край, а Олег подошел к нам с мамой.
– Как вы тут? – он забрал у меня полный мешок и начал закручивать его скотчем. – Устали? Можем еще вместе в этих завалах покопаться, мы обычно в пять заканчивали работу, а сейчас только четыре часа.
– Я нормально, – ответила я, уже не вздрагивая при виде драной кроличьей шапки, которая, словно живая, покатилась мне под ноги. – Могу еще час поработать, ужин у нас дома есть.
– Поработаем, – мама ловко развернула новый пакет и бросила в него шапку.
Собрав все, что валялось на полу после обвала, мы выволокли из проема новую порцию всевозможного барахла. Уровень мусора на пятачке между комнатами при этом понизился и стали видны три закрытые двери. Все они открывались внутрь комнат.
– Значит, там внутри есть какое-то свободное пространство, – с надеждой в голосе сказала мама. – А может, там вообще порядок? Вдруг Нина просто закрыла эти комнаты и завалила их снаружи?
Предположение показалось мне вполне здравым. Как знать, что было на уме у тети Нины в тот момент. Но если в тех комнатах порядок, то… уборка будет закончена.
– Это было бы слишком хорошо, – взволнованно откликнулась я. – Но ты права, комнаты забиты как минимум не полностью. Иначе из них нельзя было бы выйти.
Мы нерешительно топтались перед нагромождением мусора на полу. Хотелось проверить нашу догадку.
– Давай раскопаем хоть одну дверь? – предложила я маме. – Вот эту, слева.
– Она ведет в кабинет? – уточнила мама.
– Да.
Мы отложили мешки для мусора в сторону и стали выбрасывать хлам из простенка, подбираясь к двери в кабинет. Пятачок был небольшой, поэтому мусор, хоть и набитый буквально до потолка, быстро закончился, в результате открылся доступ ко всем трем дверям. Вдобавок оказалось, что слева от двери в кладовку в углу был стеллаж с книгами и старыми журналами.
Мужчины продолжали резать ковер и делать из кусков рулоны, а мы, не привлекая к себе внимания, вступили на неизведанную территорию. Я шла впереди, мама за мной. Почти не дыша, я повернула ручку двери кабинета. Дверь открылась, на меня пахнуло пылью и затхлостью. В комнате было очень темно.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 56.
– Надо фонарик, – сказала мама у меня за спиной.
Я, не говоря ни слова, сняла перчатки, бросила их на пол и вытащила из кармана телефон. Включила фонарик и посветила вглубь комнаты.
– Ура! – прошептала я при виде открывшейся картины.
В комнате был беспорядок. На письменном столе кучи книг и бумаг, в кресле одежда, на диване беспорядочно разбросанные подушки, смятый плед, на полу возле дивана чашка, блюдце и фантики от конфет. Темные шторы наглухо задернуты. Но никакого мусора с помойки здесь не было и в помине. Обычная неубранная комната, всей уборки – на десять минут.
Я вошла в кабинет, нашла за дверью выключатель и включила свет. Убрала телефон в карман, раздвинула тяжелые шторы и тюль, настежь открыла форточку. С ней пришлось повозиться, рама была тщательно оклеена бумажными полосками, под которыми – классика жанра – в щели набита вата. Но я справилась и впустила в кабинет свежий воздух.
Не задерживаясь, мы с мамой выключили свет и вышли, закрыв за собой дверь. Мужчины, сражающиеся с ковром уже на кухне, ничего не заметили.
– Проверим спальню? – тихонько спросила мама.
Я снова вооружилась телефоном и двинулась к двери справа. На этот раз чуда не произошло. С порога нас чуть не сшиб с ног запах помойки. Дверь открылась не полностью, видимо, завалы мусора ее не пустили. Я посветила вглубь и увидела то, что и так ожидала найти, судя по запаху. Узкий коридор между завалами хлама, горы мусора до потолка. Кротовый ход обрывался в метре от двери и никуда не вел. Комната была завалена практически полностью.
Я закрыла дверь и заглянула еще и в кладовку. Точнее, попыталась заглянуть. Возможно, там что-то обвалилось уже при закрытой двери и засыпало ее изнутри. Дверь открылась совсем чуть-чуть, в щель был виден мусор и ничего больше.
– Все понятно, – я выключила фонарик.
Мы с мамой вышли в гостиную и посмотрели друг на друга.
– Итак, задача упрощается! – радостно сказала мама, потирая руки. – Минус целая комната!
– Надо же, как ты угадала! – подхватила я. – Мы теперь разберем обе комнаты до отпуска.
Мы, не сговариваясь, стали собирать с пола мусор, набросанный в процессе откапывания дверей. В душе у меня пели птички. Надо же, какой удачный день! Шкатулка, а теперь еще и чистая комната!
– Пора спускать мешки! – объявил Олег, заглядывая в комнату. – Вы можете пока набивать дальше.
Тут он увидел освободившийся простенок между комнатами и вопросительно посмотрел на меня. Я состряпала многозначительную гримасу, хотя и сама толком не знала, что она должна означать. В этот момент за спиной мужа хлопнула дверь, он оглянулся и немедленно ожил.
– Степан пошел вниз, будет принимать мешки! Покажите, что там.
Он повторил мой маршрут и вышел в гостиную с радостной улыбкой на лице.
– Спальня, конечно, забита под завязку, но кабинет-то свободен! Завтра прочешем его от самого порога.
Я согласно кивнула, но муж уже умчался на кухню. Мы услышали лязг карабинов, процесс наладки канатной дороги пошел своим чередом.
Мы с мамой успели набить еще два мешка, когда Олег заглянул к нам и велел заканчивать. Я сбегала на кухню за пакетом с нашей одеждой, мы переоделись и вышли на улицу. Муж как раз втягивал в окно веревку с узлом из шубы на конце. Несколько соседей с большим интересом наблюдали за его действиями, удобно устроившись на скамейке перед подъездом.
– Надо фонарик, – сказала мама у меня за спиной.
Я, не говоря ни слова, сняла перчатки, бросила их на пол и вытащила из кармана телефон. Включила фонарик и посветила вглубь комнаты.
– Ура! – прошептала я при виде открывшейся картины.
В комнате был беспорядок. На письменном столе кучи книг и бумаг, в кресле одежда, на диване беспорядочно разбросанные подушки, смятый плед, на полу возле дивана чашка, блюдце и фантики от конфет. Темные шторы наглухо задернуты. Но никакого мусора с помойки здесь не было и в помине. Обычная неубранная комната, всей уборки – на десять минут.
Я вошла в кабинет, нашла за дверью выключатель и включила свет. Убрала телефон в карман, раздвинула тяжелые шторы и тюль, настежь открыла форточку. С ней пришлось повозиться, рама была тщательно оклеена бумажными полосками, под которыми – классика жанра – в щели набита вата. Но я справилась и впустила в кабинет свежий воздух.
Не задерживаясь, мы с мамой выключили свет и вышли, закрыв за собой дверь. Мужчины, сражающиеся с ковром уже на кухне, ничего не заметили.
– Проверим спальню? – тихонько спросила мама.
Я снова вооружилась телефоном и двинулась к двери справа. На этот раз чуда не произошло. С порога нас чуть не сшиб с ног запах помойки. Дверь открылась не полностью, видимо, завалы мусора ее не пустили. Я посветила вглубь и увидела то, что и так ожидала найти, судя по запаху. Узкий коридор между завалами хлама, горы мусора до потолка. Кротовый ход обрывался в метре от двери и никуда не вел. Комната была завалена практически полностью.
Я закрыла дверь и заглянула еще и в кладовку. Точнее, попыталась заглянуть. Возможно, там что-то обвалилось уже при закрытой двери и засыпало ее изнутри. Дверь открылась совсем чуть-чуть, в щель был виден мусор и ничего больше.
– Все понятно, – я выключила фонарик.
Мы с мамой вышли в гостиную и посмотрели друг на друга.
– Итак, задача упрощается! – радостно сказала мама, потирая руки. – Минус целая комната!
– Надо же, как ты угадала! – подхватила я. – Мы теперь разберем обе комнаты до отпуска.
Мы, не сговариваясь, стали собирать с пола мусор, набросанный в процессе откапывания дверей. В душе у меня пели птички. Надо же, какой удачный день! Шкатулка, а теперь еще и чистая комната!
– Пора спускать мешки! – объявил Олег, заглядывая в комнату. – Вы можете пока набивать дальше.
Тут он увидел освободившийся простенок между комнатами и вопросительно посмотрел на меня. Я состряпала многозначительную гримасу, хотя и сама толком не знала, что она должна означать. В этот момент за спиной мужа хлопнула дверь, он оглянулся и немедленно ожил.
– Степан пошел вниз, будет принимать мешки! Покажите, что там.
Он повторил мой маршрут и вышел в гостиную с радостной улыбкой на лице.
– Спальня, конечно, забита под завязку, но кабинет-то свободен! Завтра прочешем его от самого порога.
Я согласно кивнула, но муж уже умчался на кухню. Мы услышали лязг карабинов, процесс наладки канатной дороги пошел своим чередом.
Мы с мамой успели набить еще два мешка, когда Олег заглянул к нам и велел заканчивать. Я сбегала на кухню за пакетом с нашей одеждой, мы переоделись и вышли на улицу. Муж как раз втягивал в окно веревку с узлом из шубы на конце. Несколько соседей с большим интересом наблюдали за его действиями, удобно устроившись на скамейке перед подъездом.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 57
Вернувшись домой, мы с Олегом первым делом сходили в душ, потом поужинали и повалились на диван.
– Итак, завтра ответственный день! – объявил муж. – Мы абсолютно точно найдем сейф. Он, скорее всего, в кабинете. Тетя Нина уж никак не могла утащить его в спальню. Возьми с собой тот ключ, который она нам оставила вместе с письмом, он должен быть именно от сейфа.
Я встала, вынула из шкафа ключ и положила его на дно сумки. Олег проследил за моими действиями и удовлетворенно кивнул.
– Идем дальше, – сказал он, когда я снова плюхнулась на диван рядом с ним. – Завтра с утра надо заехать в магазин, купить мешков для мусора и скотч. Да, и перчаток еще пары две или три не помешают, правда?
– Не помешают, – согласилась я. – Они довольно быстро рвутся.
– Завтра разделимся на две пары. Одна будет исследовать стенку, другая – кабинет.
– Я хочу кабинет! – немедленно отреагировала я.
Муж надулся.
– Я тоже хочу кабинет! – возразил он. – Ладно, мы будем работать в паре с тобой в кабинете, а родителей оставим в гостиной. Вряд ли они будут возражать.
– Знаешь, о чем я думаю? – задала я риторический вопрос и тут же сама на него ответила. – В кабинете очень много книг, стеллажи до потолка вдоль двух стен. Надо ли их проверять на предмет денежных закладок? Если да, то это растянется на месяцы, наверное.
Муж задумался.
– Жень, я понятия не имею, – честно признался он. – Наверное, надо, хоть и не хочется, конечно. Но я даже примерно не могу себе представить ход мыслей тети Нины в последние годы жизни. Почему, например, в книгах Брежнева были деньги, а в библиотечных не было? Мы же не знаем.
– Потом еще спальню разбирать, – вздохнула я. – А там под завязку, войти сначала сможет только один человек. И выгребать надо будет дальше, на этом пятачке между комнатами не развернешься.
– Туда можно будет людей нанять, – предложил муж.
– А если не найдем шкатулку? – возразила я. – Драгоценностям в спальне самое место!
– Так и будем сами разгребать, да еще Степан с нами! – усмехнулся Олег. – Потому что после спальни останутся только лоджия и кладовка, а там уже глупо кого-то нанимать.
– Ну и ладно, справимся сами, мы не настолько богаты, чтобы ценностями разбрасываться.
Мы замолчали. Я вспомнила о своем тайном хобби и с удовольствием ему предалась. Мне очень нравилось иногда придумывать для себя какие-нибудь особенные способности, как у волшебников или супергероев. Это было, конечно, очень по-детски, но в глубине души я была уверена, что тем же самым частенько занимаются почти все серьезные с виду, взрослые люди.
Сейчас я думала о том, как здорово было бы уметь передвигать предметы взглядом. В старом фильме «Колдунья» Николь Кидман играла волшебницу. Сначала она пыталась настроить всю бытовую технику в новом доме по правилам, руками, а потом плюнула и включила волшебство. Провода сами собой распутались, соединились как надо и все заработало. Вот и я хотела бы сидеть в кресле и повелевать барахлом, чтобы оно само сортировалось, в мешки укладывалось, а потом и в штабеля, конечно. А все ценное летело бы ко мне. Эх, здорово бы было!
– О чем задумалась? – прервал мои мечты Олег.
– О барахле, – призналась я со вздохом.
Вернувшись домой, мы с Олегом первым делом сходили в душ, потом поужинали и повалились на диван.
– Итак, завтра ответственный день! – объявил муж. – Мы абсолютно точно найдем сейф. Он, скорее всего, в кабинете. Тетя Нина уж никак не могла утащить его в спальню. Возьми с собой тот ключ, который она нам оставила вместе с письмом, он должен быть именно от сейфа.
Я встала, вынула из шкафа ключ и положила его на дно сумки. Олег проследил за моими действиями и удовлетворенно кивнул.
– Идем дальше, – сказал он, когда я снова плюхнулась на диван рядом с ним. – Завтра с утра надо заехать в магазин, купить мешков для мусора и скотч. Да, и перчаток еще пары две или три не помешают, правда?
– Не помешают, – согласилась я. – Они довольно быстро рвутся.
– Завтра разделимся на две пары. Одна будет исследовать стенку, другая – кабинет.
– Я хочу кабинет! – немедленно отреагировала я.
Муж надулся.
– Я тоже хочу кабинет! – возразил он. – Ладно, мы будем работать в паре с тобой в кабинете, а родителей оставим в гостиной. Вряд ли они будут возражать.
– Знаешь, о чем я думаю? – задала я риторический вопрос и тут же сама на него ответила. – В кабинете очень много книг, стеллажи до потолка вдоль двух стен. Надо ли их проверять на предмет денежных закладок? Если да, то это растянется на месяцы, наверное.
Муж задумался.
– Жень, я понятия не имею, – честно признался он. – Наверное, надо, хоть и не хочется, конечно. Но я даже примерно не могу себе представить ход мыслей тети Нины в последние годы жизни. Почему, например, в книгах Брежнева были деньги, а в библиотечных не было? Мы же не знаем.
– Потом еще спальню разбирать, – вздохнула я. – А там под завязку, войти сначала сможет только один человек. И выгребать надо будет дальше, на этом пятачке между комнатами не развернешься.
– Туда можно будет людей нанять, – предложил муж.
– А если не найдем шкатулку? – возразила я. – Драгоценностям в спальне самое место!
– Так и будем сами разгребать, да еще Степан с нами! – усмехнулся Олег. – Потому что после спальни останутся только лоджия и кладовка, а там уже глупо кого-то нанимать.
– Ну и ладно, справимся сами, мы не настолько богаты, чтобы ценностями разбрасываться.
Мы замолчали. Я вспомнила о своем тайном хобби и с удовольствием ему предалась. Мне очень нравилось иногда придумывать для себя какие-нибудь особенные способности, как у волшебников или супергероев. Это было, конечно, очень по-детски, но в глубине души я была уверена, что тем же самым частенько занимаются почти все серьезные с виду, взрослые люди.
Сейчас я думала о том, как здорово было бы уметь передвигать предметы взглядом. В старом фильме «Колдунья» Николь Кидман играла волшебницу. Сначала она пыталась настроить всю бытовую технику в новом доме по правилам, руками, а потом плюнула и включила волшебство. Провода сами собой распутались, соединились как надо и все заработало. Вот и я хотела бы сидеть в кресле и повелевать барахлом, чтобы оно само сортировалось, в мешки укладывалось, а потом и в штабеля, конечно. А все ценное летело бы ко мне. Эх, здорово бы было!
– О чем задумалась? – прервал мои мечты Олег.
– О барахле, – призналась я со вздохом.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 58
На следующий день мы выдвинулись с утра пораньше. Заехали по дороге в «Фикс Прайс» и закупили мешки, скотч и перчатки. Нам предстояло многое сделать и мы очень надеялись на приятные находки.
Родители подъехали к дому почти одновременно с нами. Мы вместе поднялись на четвертый этаж.
– Давайте для начала найдем сейф, – предложил Олег, едва мы закрыли за собой дверь. – У Жени с собой ключ.
Всей толпой мы прошли в кабинет и огляделись по сторонам. Стеллажи, кресло и диван не могли скрывать сейфа. Оставался письменный стол и тумбочка под телевизором. Быстрый осмотр показал, что сейфа в комнате нет.
– Не понял, – обиженно сказал мой муж. – Где же он?
Мы все были озадачены. Конечно, сейф мог быть и в спальне, но очень сомнительно. Все же кабинет для этих целей подходил гораздо лучше.
– Посмотрим еще раз, повнимательнее, – мама, как всегда, сохраняла оптимизм.
Посмотрели еще раз. Проверили диван, но он даже не раскладывался. Ощупали кресло, оно отодвинулось от стеллажей так легко, что стало ясно – в нем ничего нет. А вот за креслом…
– Что это? – папа указал на угловой стык стеллажей. Там, на самой нижней полке, был какой-то странный выступ, почти незаметный. Почему-то именно в этом месте были собраны нестандартные книги, больше обычных. Они и образовывали этот выступ.
– Не так все просто, – заявил Олег и снял с нижней полки несколько книг. И вдруг мы увидели сейф. Железный ящик стоял на стыке нижних полок, задвинутый в самый угол и замаскированный большими книгами. Если не искать специально, заметить его было непросто.
Мы торопливо вынули все мешающие книги. Я сбегала за сумкой, которая лежала в прихожей на куске поролона, и вынула ключ.
– Надеюсь, это не музыкальный ящик, – сострил папа, глядя, как я опускаюсь на пол на колени, чтобы вставить ключ в замочную скважину.
Мы наградили его тремя возмущенными взглядами. Я повернула ключ в скважине, раздался щелчок, дверь открылась.
Затаив дыхание, я заглянула внутрь. На первый взгляд сейф был пуст. Только в самой его глубине что-то лежало.
– Что там? – взволнованно спросила мама.
Я спохватилась, что за мной никому ничего не видно, и стала комментировать свои действия.
– В глубине что-то есть, а так пусто.
И тут же протянула руку за этим чем-то. Пальцы нащупали бумагу, я вытащила небольшой сверток. Развернула, не поднимаясь с пола. Банковская упаковка тысячерублевых банкнот и четыре пятитысячные купюры. Всего сто двадцать тысяч рублей.
– Больше, кажется, ничего нет, – неуверенно сказала я, передавая деньги Олегу. – Дай мне телефон.
Муж вынул из кармана телефон и сунул мне в руки. Я включила фонарик и заглянула в сейф. Ни клочка бумаги, ничего. Для верности я даже обшарила дно рукой. Ничего.
– А второй ключ у вас есть? – подал голос папа.
Только тут я обратила внимание, что в верхней части сейфа приделан ящичек с дверцей и замочной скважиной. Как и рассказывал Олег. Сейф в сейфе. Ящик был небольшой, но мог, без сомнений, хранить что-нибудь очень ценное.
– Нет, второго ключа нет, – растерянно ответила я и на всякий случай подергала дверцу. Конечно, она не шелохнулась.
– Ничего, найдем, – бодро откликнулась мама. – В письменном столе запросто может лежать. Или в тумбочке.
Я с трудом поднялась с пола и еще раз заглянула в сверток с деньгами.
– Что ж, отличный улов, я считаю!
На следующий день мы выдвинулись с утра пораньше. Заехали по дороге в «Фикс Прайс» и закупили мешки, скотч и перчатки. Нам предстояло многое сделать и мы очень надеялись на приятные находки.
Родители подъехали к дому почти одновременно с нами. Мы вместе поднялись на четвертый этаж.
– Давайте для начала найдем сейф, – предложил Олег, едва мы закрыли за собой дверь. – У Жени с собой ключ.
Всей толпой мы прошли в кабинет и огляделись по сторонам. Стеллажи, кресло и диван не могли скрывать сейфа. Оставался письменный стол и тумбочка под телевизором. Быстрый осмотр показал, что сейфа в комнате нет.
– Не понял, – обиженно сказал мой муж. – Где же он?
Мы все были озадачены. Конечно, сейф мог быть и в спальне, но очень сомнительно. Все же кабинет для этих целей подходил гораздо лучше.
– Посмотрим еще раз, повнимательнее, – мама, как всегда, сохраняла оптимизм.
Посмотрели еще раз. Проверили диван, но он даже не раскладывался. Ощупали кресло, оно отодвинулось от стеллажей так легко, что стало ясно – в нем ничего нет. А вот за креслом…
– Что это? – папа указал на угловой стык стеллажей. Там, на самой нижней полке, был какой-то странный выступ, почти незаметный. Почему-то именно в этом месте были собраны нестандартные книги, больше обычных. Они и образовывали этот выступ.
– Не так все просто, – заявил Олег и снял с нижней полки несколько книг. И вдруг мы увидели сейф. Железный ящик стоял на стыке нижних полок, задвинутый в самый угол и замаскированный большими книгами. Если не искать специально, заметить его было непросто.
Мы торопливо вынули все мешающие книги. Я сбегала за сумкой, которая лежала в прихожей на куске поролона, и вынула ключ.
– Надеюсь, это не музыкальный ящик, – сострил папа, глядя, как я опускаюсь на пол на колени, чтобы вставить ключ в замочную скважину.
Мы наградили его тремя возмущенными взглядами. Я повернула ключ в скважине, раздался щелчок, дверь открылась.
Затаив дыхание, я заглянула внутрь. На первый взгляд сейф был пуст. Только в самой его глубине что-то лежало.
– Что там? – взволнованно спросила мама.
Я спохватилась, что за мной никому ничего не видно, и стала комментировать свои действия.
– В глубине что-то есть, а так пусто.
И тут же протянула руку за этим чем-то. Пальцы нащупали бумагу, я вытащила небольшой сверток. Развернула, не поднимаясь с пола. Банковская упаковка тысячерублевых банкнот и четыре пятитысячные купюры. Всего сто двадцать тысяч рублей.
– Больше, кажется, ничего нет, – неуверенно сказала я, передавая деньги Олегу. – Дай мне телефон.
Муж вынул из кармана телефон и сунул мне в руки. Я включила фонарик и заглянула в сейф. Ни клочка бумаги, ничего. Для верности я даже обшарила дно рукой. Ничего.
– А второй ключ у вас есть? – подал голос папа.
Только тут я обратила внимание, что в верхней части сейфа приделан ящичек с дверцей и замочной скважиной. Как и рассказывал Олег. Сейф в сейфе. Ящик был небольшой, но мог, без сомнений, хранить что-нибудь очень ценное.
– Нет, второго ключа нет, – растерянно ответила я и на всякий случай подергала дверцу. Конечно, она не шелохнулась.
– Ничего, найдем, – бодро откликнулась мама. – В письменном столе запросто может лежать. Или в тумбочке.
Я с трудом поднялась с пола и еще раз заглянула в сверток с деньгами.
– Что ж, отличный улов, я считаю!
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 59
Звонок в дверь заставил нас подскочить, настолько неожиданно он прозвучал. Мы переглянулись.
– Наверное, это Степан увидел во дворе наши машины и не захотел остаться в стороне, – предположила мама.
– Нет, – ответила я, прислушиваясь, – Степан никогда не звонит вот так.
Кто-то, стоящий по другую сторону входной двери, попросту придавил кнопку звонка пальцем и не отпускал. Такое поведение было абсолютно не в стиле нашего соседа.
– Сейчас разберусь, – Олег вручил мне сверток с деньгами и пошел в прихожую. Я тут же сунула деньги маме и побежала следом. Мне было очень любопытно.
Пока мы шли к дверям, звонок не смолкал. Наш настырный гость отпустил кнопку, только когда Олег щелкнул замком. Я стояла на пару шагов позади мужа, навострив уши.
– Добрый день! – гаркнул мужской голос. Интонация была такая, что я ожидала дальше услышать звание и фамилию. Например, майор Бравый.
– Добрый, – вяло ответил мой муж. Видимо, не захотел поддерживать боевой настрой беседы.
– Доленко Владимир Антонович. Прислан вам в помощь, – услышала я и чуть не села на пол.
– Прислан? – переспросил Олег, явно не веря своим ушам. – И… кем же?
– Чебышевой Ольгой Викторовной, – последовал ответ. – Она дала мне понять, что вы не справляетесь, и я предложил помощь.
Ох! Вчерашние события начисто вытеснили из моей головы приход свекрови и ее обещание «подумать, что тут можно сделать». Я еще собиралась поговорить об этом с Олегом, но забыла. И вообще, я думала, Ольга Викторовна ограничится звонком по телефону и советами насчет чистящих средств. А она, получается, прислала нам живую силу в помощь. Соседа!
– То есть вы пришли помочь нам с уборкой? – снова переспросил мой муж. – И вас попросила об этом моя мама?
– Значит, вы Олег? Очень приятно! – воодушевился голос за дверью. – Нет, ваша матушка ни о чем меня не просила. Она рассказала, что у вас тут все очень плохо, и я понял, что нужна моя помощь.
Я закатила глаза. Вот как, как это получается у некоторых, что они просто рассказывают, а их мужчины делают из этого правильные выводы, кидаются помогать, покупать, исполнять капризы? Это врожденное или как-то можно научиться? Я никогда этого не умела. Помнится, мне очень хотелось на день рождения абонемент на целый день в спа-салон, я намекала Олегу изо всех сил и получила в итоге мультиварку. Нет, вещь хорошая, не спорю, но мы бы ее и так купили, уже присматривали. И вообще, это для кухни, для всех, а я хотела подарок для себя.
Задумавшись, я упустила нить разговора мужа с соседом свекрови. Когда вернулась в реальность, Олег говорил:
– Думаю, Владимир Антонович, что мама совсем не имела в виду, будто вы должны прийти нам на помощь. Она просто поделилась своими мыслями. А мы прекрасно справляемся, так что спасибо, не беспокойтесь.
Господин Доленко не стал спорить, заверил, что всегда готов, нам достаточно только позвонить, и он прилетит нам на помощь, как бурундуки Чип и Дейл. Вручил Олегу свою визитку и удалился. Муж закрыл за ним дверь и повернулся ко мне с ошарашенным видом.
– Что это было?
– Это было очарование Ольги Викторовны в действии, – проворчала я. – Я видела в интернете рекламу школы гейш, сегодня же запишусь.
У мужа глаза и вовсе собрались в кучку.
– Зачем?
– Может, там меня научат таким фокусам? Когда я только намекаю, а ты уже берешь разбег к исполнению?
– По-моему, гейши не по этой части, – усомнился Олег.
Звонок в дверь заставил нас подскочить, настолько неожиданно он прозвучал. Мы переглянулись.
– Наверное, это Степан увидел во дворе наши машины и не захотел остаться в стороне, – предположила мама.
– Нет, – ответила я, прислушиваясь, – Степан никогда не звонит вот так.
Кто-то, стоящий по другую сторону входной двери, попросту придавил кнопку звонка пальцем и не отпускал. Такое поведение было абсолютно не в стиле нашего соседа.
– Сейчас разберусь, – Олег вручил мне сверток с деньгами и пошел в прихожую. Я тут же сунула деньги маме и побежала следом. Мне было очень любопытно.
Пока мы шли к дверям, звонок не смолкал. Наш настырный гость отпустил кнопку, только когда Олег щелкнул замком. Я стояла на пару шагов позади мужа, навострив уши.
– Добрый день! – гаркнул мужской голос. Интонация была такая, что я ожидала дальше услышать звание и фамилию. Например, майор Бравый.
– Добрый, – вяло ответил мой муж. Видимо, не захотел поддерживать боевой настрой беседы.
– Доленко Владимир Антонович. Прислан вам в помощь, – услышала я и чуть не села на пол.
– Прислан? – переспросил Олег, явно не веря своим ушам. – И… кем же?
– Чебышевой Ольгой Викторовной, – последовал ответ. – Она дала мне понять, что вы не справляетесь, и я предложил помощь.
Ох! Вчерашние события начисто вытеснили из моей головы приход свекрови и ее обещание «подумать, что тут можно сделать». Я еще собиралась поговорить об этом с Олегом, но забыла. И вообще, я думала, Ольга Викторовна ограничится звонком по телефону и советами насчет чистящих средств. А она, получается, прислала нам живую силу в помощь. Соседа!
– То есть вы пришли помочь нам с уборкой? – снова переспросил мой муж. – И вас попросила об этом моя мама?
– Значит, вы Олег? Очень приятно! – воодушевился голос за дверью. – Нет, ваша матушка ни о чем меня не просила. Она рассказала, что у вас тут все очень плохо, и я понял, что нужна моя помощь.
Я закатила глаза. Вот как, как это получается у некоторых, что они просто рассказывают, а их мужчины делают из этого правильные выводы, кидаются помогать, покупать, исполнять капризы? Это врожденное или как-то можно научиться? Я никогда этого не умела. Помнится, мне очень хотелось на день рождения абонемент на целый день в спа-салон, я намекала Олегу изо всех сил и получила в итоге мультиварку. Нет, вещь хорошая, не спорю, но мы бы ее и так купили, уже присматривали. И вообще, это для кухни, для всех, а я хотела подарок для себя.
Задумавшись, я упустила нить разговора мужа с соседом свекрови. Когда вернулась в реальность, Олег говорил:
– Думаю, Владимир Антонович, что мама совсем не имела в виду, будто вы должны прийти нам на помощь. Она просто поделилась своими мыслями. А мы прекрасно справляемся, так что спасибо, не беспокойтесь.
Господин Доленко не стал спорить, заверил, что всегда готов, нам достаточно только позвонить, и он прилетит нам на помощь, как бурундуки Чип и Дейл. Вручил Олегу свою визитку и удалился. Муж закрыл за ним дверь и повернулся ко мне с ошарашенным видом.
– Что это было?
– Это было очарование Ольги Викторовны в действии, – проворчала я. – Я видела в интернете рекламу школы гейш, сегодня же запишусь.
У мужа глаза и вовсе собрались в кучку.
– Зачем?
– Может, там меня научат таким фокусам? Когда я только намекаю, а ты уже берешь разбег к исполнению?
– По-моему, гейши не по этой части, – усомнился Олег.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 60
Когда я рассказала мужу о визите Ольги Викторовны на поле нашего боя с хламом, он только головой покрутил.
– Думаю, этим она и ограничится. И мы больше не будем обсуждать с ней эту тему.
– Скоро и обсуждать будет нечего, – оптимистично заявила я. – Вот расчистим спальню и все, конец эпопее с помойкой на дому.
– Не так уж и скоро, – возразил муж. – Не забыла, нам послезавтра на работу?
– Не забыла, – погрустнела я. – А ты помнишь, что было сказано в завещании? Что-то вроде «деньги на похороны и обустройство могилы лежат в сейфе». Значит, вот эти сто двадцать тысяч. Учитывая, сколько ушло на похороны, на остаток мы поставим хороший памятник для них обоих.
На могиле дяди Вити с самых похорон и до сих пор стоял простой деревянный крест с табличкой. Такой же крест мы установили на могиле тети Нины, но временно, на первый год. А потом, когда земля осядет, можно будет облагораживать весь этот участок.
– Надо сразу отложить эту сумму, – сказал муж. – Можно даже отдельный счет открыть. А через год все закажем и сделаем в лучшем виде.
Мы вернулись в кабинет и рассказали моим родителям о визите Владимира Антоновича. Они отреагировали каждый по-своему. Папа вытаращил глаза и ляпнул:
– И охота ему? Я бы ни за что не пошел!
А мама, глянув на папу с укоризной, вздохнула:
– Умеют же некоторые… вдохновить на подвиги!
– А Женя нашла школу гейш в интернете, завтра начинает учиться! – заржал мой супруг.
Я пихнула его локтем под ребра, мама недоуменно вскинула брови:
– Ты хочешь научиться их странному макияжу? Тебе не пойдет.
Я только открыла рот, но тут вмешался папа:
– Мы с мамой обыскали весь письменный стол, но не нашли ни ключа, ни документов на квартиру.
– А что там вообще? – заинтересовалась я.
– Да вообще ничего ценного. Куча старых газет, Виктор читал «Аргументы и факты». Журналы с разгаданными кроссвордами. Несколько пультов неизвестно от чего. Парочка книг. И все.
– Личных бумаг тоже не было? Писем, например?
– Женя, каких писем? Кто их вообще пишет в наше время?
– А жаль, – проворчала я. – Мне кажется, это очень приятно – получить по почте письмо в конверте, прочитать, написать ответ…
– Ерунда! – отмахнулся Олег. – Пока это письмо дойдет, можно сто раз созвониться и обсудить все, что в письме написано. И вообще, сейчас информация устаревает со страшной скоростью. Пока пишешь письмо и заклеиваешь конверт, все написанное уже становится неактуальным.
– Безобразие! – строго подвел итог папа. – Однажды люди так ускорятся, что перестанут замечать саму жизнь. Но нечего философствовать, давайте работать.
Мы разделились. Я потеряла к кабинету всякий интерес и вместе с мамой пошла разбирать содержимое стенки в гостиной. А мужчины остались в кабинете, пообещав сразу нас позвать, если найдется ключ от сейфа. Но моя интуиция подсказывала, что они его не найдут.
Впрочем, вслух я этого говорить не стала. Я вообще никогда не распространялась насчет своей интуиции, потому что она у меня любила приврать. Вот так заявишь с умным видом «Чует мое сердце, что…», а потом выяснится, что ничего подобного. Лучше помолчать.
В гостиной мама первым делом распахнула стеклянные дверцы, за которыми я вчера нашла шкатулку.
– Ты посмотри! – восхищенно воскликнула она. – Настоящее сокровище!
Я подошла и посмотрела.
– Где? Вот это уродство?
Когда я рассказала мужу о визите Ольги Викторовны на поле нашего боя с хламом, он только головой покрутил.
– Думаю, этим она и ограничится. И мы больше не будем обсуждать с ней эту тему.
– Скоро и обсуждать будет нечего, – оптимистично заявила я. – Вот расчистим спальню и все, конец эпопее с помойкой на дому.
– Не так уж и скоро, – возразил муж. – Не забыла, нам послезавтра на работу?
– Не забыла, – погрустнела я. – А ты помнишь, что было сказано в завещании? Что-то вроде «деньги на похороны и обустройство могилы лежат в сейфе». Значит, вот эти сто двадцать тысяч. Учитывая, сколько ушло на похороны, на остаток мы поставим хороший памятник для них обоих.
На могиле дяди Вити с самых похорон и до сих пор стоял простой деревянный крест с табличкой. Такой же крест мы установили на могиле тети Нины, но временно, на первый год. А потом, когда земля осядет, можно будет облагораживать весь этот участок.
– Надо сразу отложить эту сумму, – сказал муж. – Можно даже отдельный счет открыть. А через год все закажем и сделаем в лучшем виде.
Мы вернулись в кабинет и рассказали моим родителям о визите Владимира Антоновича. Они отреагировали каждый по-своему. Папа вытаращил глаза и ляпнул:
– И охота ему? Я бы ни за что не пошел!
А мама, глянув на папу с укоризной, вздохнула:
– Умеют же некоторые… вдохновить на подвиги!
– А Женя нашла школу гейш в интернете, завтра начинает учиться! – заржал мой супруг.
Я пихнула его локтем под ребра, мама недоуменно вскинула брови:
– Ты хочешь научиться их странному макияжу? Тебе не пойдет.
Я только открыла рот, но тут вмешался папа:
– Мы с мамой обыскали весь письменный стол, но не нашли ни ключа, ни документов на квартиру.
– А что там вообще? – заинтересовалась я.
– Да вообще ничего ценного. Куча старых газет, Виктор читал «Аргументы и факты». Журналы с разгаданными кроссвордами. Несколько пультов неизвестно от чего. Парочка книг. И все.
– Личных бумаг тоже не было? Писем, например?
– Женя, каких писем? Кто их вообще пишет в наше время?
– А жаль, – проворчала я. – Мне кажется, это очень приятно – получить по почте письмо в конверте, прочитать, написать ответ…
– Ерунда! – отмахнулся Олег. – Пока это письмо дойдет, можно сто раз созвониться и обсудить все, что в письме написано. И вообще, сейчас информация устаревает со страшной скоростью. Пока пишешь письмо и заклеиваешь конверт, все написанное уже становится неактуальным.
– Безобразие! – строго подвел итог папа. – Однажды люди так ускорятся, что перестанут замечать саму жизнь. Но нечего философствовать, давайте работать.
Мы разделились. Я потеряла к кабинету всякий интерес и вместе с мамой пошла разбирать содержимое стенки в гостиной. А мужчины остались в кабинете, пообещав сразу нас позвать, если найдется ключ от сейфа. Но моя интуиция подсказывала, что они его не найдут.
Впрочем, вслух я этого говорить не стала. Я вообще никогда не распространялась насчет своей интуиции, потому что она у меня любила приврать. Вот так заявишь с умным видом «Чует мое сердце, что…», а потом выяснится, что ничего подобного. Лучше помолчать.
В гостиной мама первым делом распахнула стеклянные дверцы, за которыми я вчера нашла шкатулку.
– Ты посмотри! – восхищенно воскликнула она. – Настоящее сокровище!
Я подошла и посмотрела.
– Где? Вот это уродство?
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 61
Настоящим сокровищем, по мнению моей мамы, оказался сервиз совершенно кошмарного вида. Темно-бордовый, густо позолоченный, он был украшен росписью в виде медальонов весьма специфического содержания. Пышные дамы, едва прикрытые в особо пикантных местах, жирные купидончики, веночки, облачка и прочая слащавая гадость. Я смотрела на этот пир безвкусицы с отвращением и не могла понять восторгов мамы. Она всегда отличалась прекрасным вкусом, так в чем же дело.
– Смотри! – мама взяла в руки ближайшую чашку и перевернула кверху донышком. Я увидела эмблему в виде короны и надпись «KAHLA. Made in GDR».
– И что? – не поняла я.
– Это знаменитая немецкая «Мадонна», парадный сервиз. Здесь, конечно, персонажи другие, но «Мадонна» была общим названием для сервизов с росписью в медальонах. Смотри, здесь полный сервиз, причем предметов больше, чем в стандартном наборе. Уже сейчас его можно продать через антикварный магазин. Но еще лучше тщательно упаковать и положить на хранение. Однажды ты подаришь его своей внучке на свадьбу и все гости ахнут: «Мадонна! Полный комплект! Без сколов и трещин! Это же целое состояние!» Или не подаришь, а просто продашь и получишь отличные деньги. Посуда – это шикарное капиталовложение, она бьется, ее становится все меньше, поэтому цена на нее только растет.
Я с большим сомнением рассматривала сервиз. Он был на шесть персон, в него, помимо обычных чайника, сахарницы и чайных пар, входили вазочка для цветов, вазочка для конфет или печенья, шесть тарелочек для десерта, масленка, два больших блюда, шесть креманок и большой чайник для кипятка. Он занимал две полки и на меня изо всех углов таращились бесстыжие розовые купидоны с голыми попами.
– Если только упаковать и спрятать, – пробормотала я. – Хотя, конечно, на вкус и цвет… Но это же ужас что такое!
Мама от души рассмеялась.
– Дочка, это классика! Вспомни, к примеру, Рубенса, это как раз в его духе.
Вспоминать Рубенса мне не хотелось. Я бы сама могла вдохновить его на шедевр, если бы мы встретились. Поэтому я перевела разговор на более практичную тему:
– Мне кажется, надо проверить сахарницу, масленку и прочие предметы. Там вполне может быть заначка.
– Давай, только очень аккуратно.
Мы начали просматривать сервиз. В масленке нашли золотой браслет в виде тонкой цепочки, в заварочном чайнике обнаружили три пятисотрублевые купюры, скрученные в трубочку, а вазочка для цветов оказалась неожиданно тяжелой, так как служила копилкой для десятирублевых монет. Я ликовала:
– Ай да сервиз, ай да срамота! Вот это я понимаю!
Мама, глядя на меня, веселилась от души:
– Ничего, вспомнишь меня однажды!
Мы позвали мужчин и похвалились находками. Папа неожиданно нас осудил:
– Вы должны были обследовать все ящики, чтобы понять, где что находится, а не зависать на двух полках! Ищите документы или ключ, например.
– Да ладно, Иван Александрович! – вступился за нас Олег. – Так или иначе, все придется просмотреть и рассортировать, а ключ так просто не найдешь, он тоже может быть в какой-нибудь сахарнице.
При виде сервиза он засмеялся:
– Дядя Витя им гордился, говорил, что ему на заказ привезли из ГДР. Вроде бы, это копия сервиза какого-то принца или князя, в общем, элитная вещь. А тетя Нина плевалась на него, что похабный. Странно, что не перебила его весь.
– Пожалела, – уверенно ответила мама. – Если уж с помойки крышки от чужих унитазов домой носила, то посуду из своего же шкафа разбить рука не поднялась. Но зато завалила его хламом. Наверное, чтобы не видеть.
Настоящим сокровищем, по мнению моей мамы, оказался сервиз совершенно кошмарного вида. Темно-бордовый, густо позолоченный, он был украшен росписью в виде медальонов весьма специфического содержания. Пышные дамы, едва прикрытые в особо пикантных местах, жирные купидончики, веночки, облачка и прочая слащавая гадость. Я смотрела на этот пир безвкусицы с отвращением и не могла понять восторгов мамы. Она всегда отличалась прекрасным вкусом, так в чем же дело.
– Смотри! – мама взяла в руки ближайшую чашку и перевернула кверху донышком. Я увидела эмблему в виде короны и надпись «KAHLA. Made in GDR».
– И что? – не поняла я.
– Это знаменитая немецкая «Мадонна», парадный сервиз. Здесь, конечно, персонажи другие, но «Мадонна» была общим названием для сервизов с росписью в медальонах. Смотри, здесь полный сервиз, причем предметов больше, чем в стандартном наборе. Уже сейчас его можно продать через антикварный магазин. Но еще лучше тщательно упаковать и положить на хранение. Однажды ты подаришь его своей внучке на свадьбу и все гости ахнут: «Мадонна! Полный комплект! Без сколов и трещин! Это же целое состояние!» Или не подаришь, а просто продашь и получишь отличные деньги. Посуда – это шикарное капиталовложение, она бьется, ее становится все меньше, поэтому цена на нее только растет.
Я с большим сомнением рассматривала сервиз. Он был на шесть персон, в него, помимо обычных чайника, сахарницы и чайных пар, входили вазочка для цветов, вазочка для конфет или печенья, шесть тарелочек для десерта, масленка, два больших блюда, шесть креманок и большой чайник для кипятка. Он занимал две полки и на меня изо всех углов таращились бесстыжие розовые купидоны с голыми попами.
– Если только упаковать и спрятать, – пробормотала я. – Хотя, конечно, на вкус и цвет… Но это же ужас что такое!
Мама от души рассмеялась.
– Дочка, это классика! Вспомни, к примеру, Рубенса, это как раз в его духе.
Вспоминать Рубенса мне не хотелось. Я бы сама могла вдохновить его на шедевр, если бы мы встретились. Поэтому я перевела разговор на более практичную тему:
– Мне кажется, надо проверить сахарницу, масленку и прочие предметы. Там вполне может быть заначка.
– Давай, только очень аккуратно.
Мы начали просматривать сервиз. В масленке нашли золотой браслет в виде тонкой цепочки, в заварочном чайнике обнаружили три пятисотрублевые купюры, скрученные в трубочку, а вазочка для цветов оказалась неожиданно тяжелой, так как служила копилкой для десятирублевых монет. Я ликовала:
– Ай да сервиз, ай да срамота! Вот это я понимаю!
Мама, глядя на меня, веселилась от души:
– Ничего, вспомнишь меня однажды!
Мы позвали мужчин и похвалились находками. Папа неожиданно нас осудил:
– Вы должны были обследовать все ящики, чтобы понять, где что находится, а не зависать на двух полках! Ищите документы или ключ, например.
– Да ладно, Иван Александрович! – вступился за нас Олег. – Так или иначе, все придется просмотреть и рассортировать, а ключ так просто не найдешь, он тоже может быть в какой-нибудь сахарнице.
При виде сервиза он засмеялся:
– Дядя Витя им гордился, говорил, что ему на заказ привезли из ГДР. Вроде бы, это копия сервиза какого-то принца или князя, в общем, элитная вещь. А тетя Нина плевалась на него, что похабный. Странно, что не перебила его весь.
– Пожалела, – уверенно ответила мама. – Если уж с помойки крышки от чужих унитазов домой носила, то посуду из своего же шкафа разбить рука не поднялась. Но зато завалила его хламом. Наверное, чтобы не видеть.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 62
Мы все же послушались папу и стали методично изучать содержимое каждого ящика стенки. Нашли стопки постельного белья, нового, но залежалого, пожелтевшего и дурно пахнущего. Столовое белье – полотенца, скатерти, салфетки. Все натуральное, качественное, но унылое и безликое.
Каждую вещь из этих стопок мы прощупали и встряхнули. Потому что теперь уже мама предположила, что там может быть что-то спрятано. Да и мне это казалось вполне возможным. Но тетя Нина проявила нелюбовь к шаблонам и обошла белье стороной. Мы не нашли абсолютно ничего.
– И что со всем этим делать? – спросила я, с грустью глядя на простыни, пододеяльники и прочие богатства. – И выкинуть жалко, и ни к чему нам все это. У нас постельное белье совсем другое и по виду, и по размеру. Да и старое все здесь. Новое, но старое.
– Подумаем, – мама уже запихивала просмотренные вещи обратно в шкаф. – Открывай следующую дверцу.
Мы обнаружили полки для всевозможных мелочей. Там стояли коробочка с пуговицами, игольница, лекарства, нитки, колода игральных карт, несколько пар ножниц, очки, странички отрывного календаря с рецептами блюд и способами выведения пятен, много резиночек, как в аптеке, жестяная баночка из-под чая, а в ней какие-то гвоздики, проволочки, скрепки, кнопки и прочая дребедень. Мама принесла и подставила мешок для мусора, мы стали внимательно просматривать каждый предмет и тут же решать его судьбу.
Это оказалось не так просто. В коробочке с пуговицами нашлись очень любопытные экземпляры, я таких раньше не видела. Мама сказала, что это чешское стекло, а на мой взгляд, было похоже на горный хрусталь. Выбросить рука не поднялась.
– Купишь ткань, закажешь портнихе и используешь эти пуговицы, – предложила мама. – Будет эксклюзив.
Я уныло кивнула. К портнихе я не пойду. Я вообще не интересовалась нарядами, модой и тем более эксклюзивом. Какой смысл, если все твои наряды напоминают балахоны?
Зато мы легко избавились от всей аптечки, даже не глядя на сроки хранения. Выбросили множество мелких предметов и нашли связку из трех небольших ключей, причем все были разные.
– Может, один из них от сейфа? – подумала я вслух и тут же пошла проверять это предположение. Мужчины немедленно отвлеклись от работы и повисли у меня над душой.
– Не торопись, – поучал меня Олег. – Проверь как следует.
Но ни один из ключей даже не влез в замочную скважину. Я отдала связку мужу, он тут же сменил меня у дверцы сейфа и лично проверил каждый ключ. Конечно, где же мне справиться с такой сложной задачей!
– Чем вы тут занимаетесь? – спросила я, оглядывая кабинет.
– Осмотрели тумбочку под телевизором, – охотно отчитался папа. – Ничего не нашли. Сейчас хотим начать книги просматривать.
Я окинула стеллажи испуганным взглядом. Да, работа предстоит большая!
– А какие это книги? – я подошла к стеллажу и стала рассматривать корешки книг на уровне глаз. Горький, Маяковский, Шолохов… Ниже – целые полки романов Николая Леонова. Не знаю такого. Но судя по названиям, это детективы.
Я к детективам была равнодушна. Иногда могла почитать, но при этом выбирала такие, где преступление было лишь частью сюжета, наряду с любовной линией, например. То есть главным образом женские. Поэтому имя Николая Леонова мне ничего не сказало.
– Да ты что! – возмутился папа, когда я озвучила свои мысли. – Это же он придумал Льва Гурова!
Я мудро удержалась от вопроса, а кто такой Лев Гуров, и сбежала в гостиную, поставив томик на место.
Мы все же послушались папу и стали методично изучать содержимое каждого ящика стенки. Нашли стопки постельного белья, нового, но залежалого, пожелтевшего и дурно пахнущего. Столовое белье – полотенца, скатерти, салфетки. Все натуральное, качественное, но унылое и безликое.
Каждую вещь из этих стопок мы прощупали и встряхнули. Потому что теперь уже мама предположила, что там может быть что-то спрятано. Да и мне это казалось вполне возможным. Но тетя Нина проявила нелюбовь к шаблонам и обошла белье стороной. Мы не нашли абсолютно ничего.
– И что со всем этим делать? – спросила я, с грустью глядя на простыни, пододеяльники и прочие богатства. – И выкинуть жалко, и ни к чему нам все это. У нас постельное белье совсем другое и по виду, и по размеру. Да и старое все здесь. Новое, но старое.
– Подумаем, – мама уже запихивала просмотренные вещи обратно в шкаф. – Открывай следующую дверцу.
Мы обнаружили полки для всевозможных мелочей. Там стояли коробочка с пуговицами, игольница, лекарства, нитки, колода игральных карт, несколько пар ножниц, очки, странички отрывного календаря с рецептами блюд и способами выведения пятен, много резиночек, как в аптеке, жестяная баночка из-под чая, а в ней какие-то гвоздики, проволочки, скрепки, кнопки и прочая дребедень. Мама принесла и подставила мешок для мусора, мы стали внимательно просматривать каждый предмет и тут же решать его судьбу.
Это оказалось не так просто. В коробочке с пуговицами нашлись очень любопытные экземпляры, я таких раньше не видела. Мама сказала, что это чешское стекло, а на мой взгляд, было похоже на горный хрусталь. Выбросить рука не поднялась.
– Купишь ткань, закажешь портнихе и используешь эти пуговицы, – предложила мама. – Будет эксклюзив.
Я уныло кивнула. К портнихе я не пойду. Я вообще не интересовалась нарядами, модой и тем более эксклюзивом. Какой смысл, если все твои наряды напоминают балахоны?
Зато мы легко избавились от всей аптечки, даже не глядя на сроки хранения. Выбросили множество мелких предметов и нашли связку из трех небольших ключей, причем все были разные.
– Может, один из них от сейфа? – подумала я вслух и тут же пошла проверять это предположение. Мужчины немедленно отвлеклись от работы и повисли у меня над душой.
– Не торопись, – поучал меня Олег. – Проверь как следует.
Но ни один из ключей даже не влез в замочную скважину. Я отдала связку мужу, он тут же сменил меня у дверцы сейфа и лично проверил каждый ключ. Конечно, где же мне справиться с такой сложной задачей!
– Чем вы тут занимаетесь? – спросила я, оглядывая кабинет.
– Осмотрели тумбочку под телевизором, – охотно отчитался папа. – Ничего не нашли. Сейчас хотим начать книги просматривать.
Я окинула стеллажи испуганным взглядом. Да, работа предстоит большая!
– А какие это книги? – я подошла к стеллажу и стала рассматривать корешки книг на уровне глаз. Горький, Маяковский, Шолохов… Ниже – целые полки романов Николая Леонова. Не знаю такого. Но судя по названиям, это детективы.
Я к детективам была равнодушна. Иногда могла почитать, но при этом выбирала такие, где преступление было лишь частью сюжета, наряду с любовной линией, например. То есть главным образом женские. Поэтому имя Николая Леонова мне ничего не сказало.
– Да ты что! – возмутился папа, когда я озвучила свои мысли. – Это же он придумал Льва Гурова!
Я мудро удержалась от вопроса, а кто такой Лев Гуров, и сбежала в гостиную, поставив томик на место.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 63
До обеда мы очень мало успели просмотреть и рассортировать. Одно дело – швырять в мешки все барахло, не разбирая. Совсем другое – хозяйские вещи.
С каждой новой полкой, с каждым новым ящиком набиралось все больше вещей из категории «ну, не выбрасывать же». Вроде бы неплохие вещи, не нужные нам, но качественные, в хорошем состоянии… Что с ними делать? Мы оставляли их на потом, мне это очень не нравилось, потому что время шло, а вещи, отнимающие это время, никуда не девались. К ним придется вернуться позже и снова думать, что с ними делать.
– Постельное белье можно сдать в приют для бездомных животных, – неожиданно сказала мама, словно прочитав мои мысли. – И полотенца, и все прочее тоже. Им нужны подстилки.
– Тогда давай сразу сложим все это в отдельный мешок, чтобы был под рукой, – откликнулась я. – Не знаю ни одного приюта, но должны же они у нас быть!
Мы снова полезли в ящик с бельем, мама подставила мешок, а я принялась складывать в него все подряд – полотенца, скатерти, простыни.
– Неужели не жалко? – осторожно поинтересовалась мама. – Это чистый хлопок.
– Будет зверушкам приятно, – пропыхтела я, не прекращая трудов. – Мама, я не буду вытираться полотенцами, которые лежали практически на помойке. И спать на этом постельном белье не буду тоже. И не возьму все это домой под предлогом «вдруг пригодится». Мне своего добра хватает, чужое мне ни к чему.
Мы набили два мешка и плотно замотали каждый скотчем. Я пристроила их у стены, нашла листок бумаги и ручку, написала «ПРИЮТ» и положила на верхний мешок. Неожиданно меня охватило раздражение.
– Вот зачем это все? – спросила я, обводя руками стенку. – Три коробки шахмат – зачем? Они играли на трех досках одновременно? Сомневаюсь, что хоть на одной. Зачем это белье, полсотни хрустальных рюмок всех размеров? Сервиз этот уродский зачем? Хотя ладно, сервиз, по крайней мере, радовал дядю Витю своей роскошью. Но зачем так много всего? Вот у нас однокомнатная квартира на двоих, тоже забита всем на свете. Я все думала, что это из-за недостатка места. А сейчас понимаю, что есть ящики и полки, куда мы годами не заглядываем. То есть там даже не сезонные вещи типа елки и игрушек с мишурой. Там вообще неизвестно что.
Мама открыла очередной ящик. Словно в подтверждение моих мыслей, мы увидели коробки – утюг, кофеварка, тостер, миксер. Я сняла ближайшую коробку и заглянула в нее. Да, там был тостер, прямо в целлофане, а сбоку торчала инструкция.
– Зачем? – повторила я риторический вопрос. – Нам с тобой уже попался утюг – тот, которым она пользовалась. Древний, ручка скотчем обмотана. А у нее был новый, но она им не пользовалась. Почему? Для чего, для какого такого времени она его берегла? Вот что должно было случиться в ее жизни, чтобы она объявила: «Теперь можно и новым утюгом погладить!»?
Мама задумчиво смотрела на коробки и не спешила с ответом.
– Знаешь, люди часто ждут чего-то особенного. Им кажется, что то, что есть сейчас, слишком обычное, всегда одно и то же. Но ведь так не может продолжаться вечно. Однажды наступит совсем другая жизнь. А у них уже все для нее готово – и посуда, и одежда. То есть мы не думаем этого вот так буквально, но где-то в подсознании мы с самого детства верим в сказку. В то, что все вдруг переменится. И отказаться от накопительства хороших вещей означает признать, что вот это и есть жизнь. И никакой другой не будет.
До обеда мы очень мало успели просмотреть и рассортировать. Одно дело – швырять в мешки все барахло, не разбирая. Совсем другое – хозяйские вещи.
С каждой новой полкой, с каждым новым ящиком набиралось все больше вещей из категории «ну, не выбрасывать же». Вроде бы неплохие вещи, не нужные нам, но качественные, в хорошем состоянии… Что с ними делать? Мы оставляли их на потом, мне это очень не нравилось, потому что время шло, а вещи, отнимающие это время, никуда не девались. К ним придется вернуться позже и снова думать, что с ними делать.
– Постельное белье можно сдать в приют для бездомных животных, – неожиданно сказала мама, словно прочитав мои мысли. – И полотенца, и все прочее тоже. Им нужны подстилки.
– Тогда давай сразу сложим все это в отдельный мешок, чтобы был под рукой, – откликнулась я. – Не знаю ни одного приюта, но должны же они у нас быть!
Мы снова полезли в ящик с бельем, мама подставила мешок, а я принялась складывать в него все подряд – полотенца, скатерти, простыни.
– Неужели не жалко? – осторожно поинтересовалась мама. – Это чистый хлопок.
– Будет зверушкам приятно, – пропыхтела я, не прекращая трудов. – Мама, я не буду вытираться полотенцами, которые лежали практически на помойке. И спать на этом постельном белье не буду тоже. И не возьму все это домой под предлогом «вдруг пригодится». Мне своего добра хватает, чужое мне ни к чему.
Мы набили два мешка и плотно замотали каждый скотчем. Я пристроила их у стены, нашла листок бумаги и ручку, написала «ПРИЮТ» и положила на верхний мешок. Неожиданно меня охватило раздражение.
– Вот зачем это все? – спросила я, обводя руками стенку. – Три коробки шахмат – зачем? Они играли на трех досках одновременно? Сомневаюсь, что хоть на одной. Зачем это белье, полсотни хрустальных рюмок всех размеров? Сервиз этот уродский зачем? Хотя ладно, сервиз, по крайней мере, радовал дядю Витю своей роскошью. Но зачем так много всего? Вот у нас однокомнатная квартира на двоих, тоже забита всем на свете. Я все думала, что это из-за недостатка места. А сейчас понимаю, что есть ящики и полки, куда мы годами не заглядываем. То есть там даже не сезонные вещи типа елки и игрушек с мишурой. Там вообще неизвестно что.
Мама открыла очередной ящик. Словно в подтверждение моих мыслей, мы увидели коробки – утюг, кофеварка, тостер, миксер. Я сняла ближайшую коробку и заглянула в нее. Да, там был тостер, прямо в целлофане, а сбоку торчала инструкция.
– Зачем? – повторила я риторический вопрос. – Нам с тобой уже попался утюг – тот, которым она пользовалась. Древний, ручка скотчем обмотана. А у нее был новый, но она им не пользовалась. Почему? Для чего, для какого такого времени она его берегла? Вот что должно было случиться в ее жизни, чтобы она объявила: «Теперь можно и новым утюгом погладить!»?
Мама задумчиво смотрела на коробки и не спешила с ответом.
– Знаешь, люди часто ждут чего-то особенного. Им кажется, что то, что есть сейчас, слишком обычное, всегда одно и то же. Но ведь так не может продолжаться вечно. Однажды наступит совсем другая жизнь. А у них уже все для нее готово – и посуда, и одежда. То есть мы не думаем этого вот так буквально, но где-то в подсознании мы с самого детства верим в сказку. В то, что все вдруг переменится. И отказаться от накопительства хороших вещей означает признать, что вот это и есть жизнь. И никакой другой не будет.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 64
Из кабинета выглянул папа.
– Вы чего митингуете? – спросил он, переводя взгляд с мамы на меня и обратно. – Работать кто будет?
Следом за ним показался Олег. Подошел к нам, заглянул в открытый ящик.
– Ого, сколько добра! Опять Степану подарим?
– Мне кажется, это будет слишком щедро, – запротестовала я. – Выставим на Авито. Вещи новенькие, прямо в упаковке. Цену поставим пониже, авось разберут.
В глубине души я была очень довольна, что муж не предложил оставить все это себе. На всякий случай. Вдруг понадобится, а оно уже лет десять как стоит наготове.
Олег вынул из ящика коробку с миксером, потом утюг. Сзади тоже были коробки.
– Сковорода! – объявил муж. – А еще йогуртница и вентилятор.
– Похоже, работать вообще никто не хочет! – возмутился папа. – Мы сегодня совсем не двигаемся.
– Иван Александрович! – Олег развел руками и сунул мне обе коробки. – Это ведь уже не помойка, тут быстро не получится.
– Тогда давайте помойку разбирать, – не унимался папа. – Забыли, у нас еще целая комната?
Мы разбрелись по рабочим местам. В выдвижном ящике мы с мамой нашли четыре шторы.
– А их можно отдать зверушкам? – спросила я, ощупывая скользкую ткань. – Это синтетика.
– Нет, не пойдет. Лучше оставим их для уплотнения мешков. На будущее.
Две шторы были нейтральной расцветки, не слишком пестрые. Я разложила одну из них на полу возле окна и на ней сфотографировала тостер, миксер, утюг и кофеварку.
– Сегодня же подам объявления, – удовлетворенно сказала я, пряча телефон.
Потом я отнесла шторы в ванную, оставив в гостиной ту, что служила фоном. Видимо, теперь придется все, что сфотографировала, везти домой. Не здесь же с покупателями встречаться.
– Пора обедать! – объявила мама.
С ней никто не стал спорить, даже папа. Мусора набралось всего два мешка, их мужчины вынесли на ближайшую помойку, а мы переоделись и вышли следом, захватив коробки с бытовой техникой.
На улице мы решили, что родители поедут к себе, а мы с Олегом – к себе. Как ни крути, а принимать душ лучше всего дома. Договорившись о том, когда начнем вторую смену, мы разъехались.
По дороге Олег высказал предложение:
– Я думаю, нам надо набить книгами холщовые мешки и привезти их домой. Когда начнем ходить на работу, будем по вечерам перебирать книги. А ездить на квартиру в выходные. Иначе будем всю неделю мотаться туда-сюда, к выходным только вымотаемся.
– Книги пыльные, – возразила я. Мне категорически не хотелось брать работу на дом. Того и гляди, Олегу понравится что-то из взятого, он отложит под предлогом «потом прочитаю». А дальше, не успею я и чихнуть, наша квартира превратится в филиал помойки. И вообще, до отпуска я одна моталась туда-сюда и ничего, выжила.
Олег, похоже, был настроен решительно.
– Твои родители после обеда привезут старый пылесос, мы им почистим книги. И мы заберем поровну. Скажем, два мешка им, два нам.
– То есть это ваша общая с папой идея?
– Жень, я говорил Ивану Александровичу, что они не должны приезжать на квартиру без нас. Но он уперся. И только, когда я предложил на неделе разбирать книги, согласился. Он очень хочет нам помогать, но я не могу допустить, чтобы они со Светланой Ивановной работали больше нас.
С этим я была согласна, но все же мне не нравилась идея таскать книги к нам.
– Обещай, что ты не начнешь читать этого Николая Леонова или как его там! – потребовала я от мужа.
– Обещаю, – легко согласился Олег. – Вот если бы фантастика, было бы другое дело. А советские детективы не по мне.
Из кабинета выглянул папа.
– Вы чего митингуете? – спросил он, переводя взгляд с мамы на меня и обратно. – Работать кто будет?
Следом за ним показался Олег. Подошел к нам, заглянул в открытый ящик.
– Ого, сколько добра! Опять Степану подарим?
– Мне кажется, это будет слишком щедро, – запротестовала я. – Выставим на Авито. Вещи новенькие, прямо в упаковке. Цену поставим пониже, авось разберут.
В глубине души я была очень довольна, что муж не предложил оставить все это себе. На всякий случай. Вдруг понадобится, а оно уже лет десять как стоит наготове.
Олег вынул из ящика коробку с миксером, потом утюг. Сзади тоже были коробки.
– Сковорода! – объявил муж. – А еще йогуртница и вентилятор.
– Похоже, работать вообще никто не хочет! – возмутился папа. – Мы сегодня совсем не двигаемся.
– Иван Александрович! – Олег развел руками и сунул мне обе коробки. – Это ведь уже не помойка, тут быстро не получится.
– Тогда давайте помойку разбирать, – не унимался папа. – Забыли, у нас еще целая комната?
Мы разбрелись по рабочим местам. В выдвижном ящике мы с мамой нашли четыре шторы.
– А их можно отдать зверушкам? – спросила я, ощупывая скользкую ткань. – Это синтетика.
– Нет, не пойдет. Лучше оставим их для уплотнения мешков. На будущее.
Две шторы были нейтральной расцветки, не слишком пестрые. Я разложила одну из них на полу возле окна и на ней сфотографировала тостер, миксер, утюг и кофеварку.
– Сегодня же подам объявления, – удовлетворенно сказала я, пряча телефон.
Потом я отнесла шторы в ванную, оставив в гостиной ту, что служила фоном. Видимо, теперь придется все, что сфотографировала, везти домой. Не здесь же с покупателями встречаться.
– Пора обедать! – объявила мама.
С ней никто не стал спорить, даже папа. Мусора набралось всего два мешка, их мужчины вынесли на ближайшую помойку, а мы переоделись и вышли следом, захватив коробки с бытовой техникой.
На улице мы решили, что родители поедут к себе, а мы с Олегом – к себе. Как ни крути, а принимать душ лучше всего дома. Договорившись о том, когда начнем вторую смену, мы разъехались.
По дороге Олег высказал предложение:
– Я думаю, нам надо набить книгами холщовые мешки и привезти их домой. Когда начнем ходить на работу, будем по вечерам перебирать книги. А ездить на квартиру в выходные. Иначе будем всю неделю мотаться туда-сюда, к выходным только вымотаемся.
– Книги пыльные, – возразила я. Мне категорически не хотелось брать работу на дом. Того и гляди, Олегу понравится что-то из взятого, он отложит под предлогом «потом прочитаю». А дальше, не успею я и чихнуть, наша квартира превратится в филиал помойки. И вообще, до отпуска я одна моталась туда-сюда и ничего, выжила.
Олег, похоже, был настроен решительно.
– Твои родители после обеда привезут старый пылесос, мы им почистим книги. И мы заберем поровну. Скажем, два мешка им, два нам.
– То есть это ваша общая с папой идея?
– Жень, я говорил Ивану Александровичу, что они не должны приезжать на квартиру без нас. Но он уперся. И только, когда я предложил на неделе разбирать книги, согласился. Он очень хочет нам помогать, но я не могу допустить, чтобы они со Светланой Ивановной работали больше нас.
С этим я была согласна, но все же мне не нравилась идея таскать книги к нам.
– Обещай, что ты не начнешь читать этого Николая Леонова или как его там! – потребовала я от мужа.
– Обещаю, – легко согласился Олег. – Вот если бы фантастика, было бы другое дело. А советские детективы не по мне.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 65
Пока обед разогревался, а я резала салат и хлеб, Олег по моей просьбе искал в интернете информацию о приютах для бездомных животных в нашем городе.
– Вот, например, приют «Дружок» на улице Фурманова, – объявил он. – Это почти по дороге от нас на квартиру, только небольшой крюк сделать. Пишут, что принимают корма, лекарства, деньги и прочие пожертвования.
– Там есть номер телефона? Надо узнать, когда они закрываются. Может, мы уже сегодня все им отвезем после второй смены.
– Есть. Сейчас наберу, а говорить сама будешь.
– Тогда ты разливай суп, – я взяла из его рук телефон, дождалась ответа и приступила к трудоустройству части нашего наследства в приют на должность подстилок для зверушек.
Женский голос с энтузиазмом отреагировал на мое предложение. Да, им очень нужны натуральные ткани. И в качестве подстилок в вольеры, и при проведении лечения и операций. Меня так обрадовало, что тряпки пойдут на благое дело, что я пообещала привезти все уже через пару часов.
– Смотаешься туда и обратно, на машине недолго, – пояснила я мужу, закончив разговор. – Заодно спросишь, не нужна ли им туалетная бумага. Я только сейчас сообразила, что у нас еще чудовищное количество книг, а я не хочу забивать бумагой всю квартиру до потолка.
– Можно еще миксер предложить, – ехидно посоветовал Олег. – И сковородку. Пусть собачки радуются, вечеринки устраивают.
– Не жадничай! – сурово отрезала я. – Слышал про теорию, что подобное притягивается, а спрос рождается в ответ на предложение? Если у нас будет слишком большой запас туалетной бумаги, мы, согласно этой теории, начнем страдать диареей. В особо крупных масштабах, соответственно запасам.
– Приятного аппетита! – муж брякнул на стол тарелку. – Мне не жаль бумаги, просто это нерационально. Сначала мы обдираем книги, потом я везу их в соседний город, а затем мы жертвуем полученную бумагу в приют. Не слишком ли много телодвижений?
– Я бы с удовольствием сдала их в какую-нибудь библиотеку, но ты же сам говорил, что теща Санька заведует библиотекой и то и дело списывает вполне приличные книги. Значит, наши и подавно никому не нужны.
– А ты не видела в торговом центре рядом с домом тети Нины такой стеллаж с книгами? На первом этаже, рядом с эскалатором. Туда, как я понял, любой может поставить ненужную книгу и взять то, что понравится. Получается бесплатный обмен или даже благотворительность.
– Не видела, – удивилась я. – Какая хорошая идея! А ведь это совсем близко, туда можно все детективы отнести.
– Можно, – кивнул Олег. – Вот я поеду в приют, а вы пока пропылесосите несколько полок и проверите книги. Хотя я не думаю, что там найдутся деньги, но мало ли. Я вернусь и с Иваном Александровичем отнесу десятка два томов в торговый центр.
– Почему так мало?
– И он еще столько же, – фыркнул муж и приналег на суп.
Я почувствовала, что ситуация с избавлением от всего лишнего снова под контролем. Отлично, а то я уже стала беспокоиться, что все более-менее приличные вещи так и осядут в квартире, ожидая решения своей участи. Вообще, теперь можно и не возить книги домой, а обрабатывать их на месте и таскать порциями в торговый центр. Надеюсь, там большой, крепкий стеллаж. А вокруг много любителей приключений Льва Гурова. Или как там его.
Пока обед разогревался, а я резала салат и хлеб, Олег по моей просьбе искал в интернете информацию о приютах для бездомных животных в нашем городе.
– Вот, например, приют «Дружок» на улице Фурманова, – объявил он. – Это почти по дороге от нас на квартиру, только небольшой крюк сделать. Пишут, что принимают корма, лекарства, деньги и прочие пожертвования.
– Там есть номер телефона? Надо узнать, когда они закрываются. Может, мы уже сегодня все им отвезем после второй смены.
– Есть. Сейчас наберу, а говорить сама будешь.
– Тогда ты разливай суп, – я взяла из его рук телефон, дождалась ответа и приступила к трудоустройству части нашего наследства в приют на должность подстилок для зверушек.
Женский голос с энтузиазмом отреагировал на мое предложение. Да, им очень нужны натуральные ткани. И в качестве подстилок в вольеры, и при проведении лечения и операций. Меня так обрадовало, что тряпки пойдут на благое дело, что я пообещала привезти все уже через пару часов.
– Смотаешься туда и обратно, на машине недолго, – пояснила я мужу, закончив разговор. – Заодно спросишь, не нужна ли им туалетная бумага. Я только сейчас сообразила, что у нас еще чудовищное количество книг, а я не хочу забивать бумагой всю квартиру до потолка.
– Можно еще миксер предложить, – ехидно посоветовал Олег. – И сковородку. Пусть собачки радуются, вечеринки устраивают.
– Не жадничай! – сурово отрезала я. – Слышал про теорию, что подобное притягивается, а спрос рождается в ответ на предложение? Если у нас будет слишком большой запас туалетной бумаги, мы, согласно этой теории, начнем страдать диареей. В особо крупных масштабах, соответственно запасам.
– Приятного аппетита! – муж брякнул на стол тарелку. – Мне не жаль бумаги, просто это нерационально. Сначала мы обдираем книги, потом я везу их в соседний город, а затем мы жертвуем полученную бумагу в приют. Не слишком ли много телодвижений?
– Я бы с удовольствием сдала их в какую-нибудь библиотеку, но ты же сам говорил, что теща Санька заведует библиотекой и то и дело списывает вполне приличные книги. Значит, наши и подавно никому не нужны.
– А ты не видела в торговом центре рядом с домом тети Нины такой стеллаж с книгами? На первом этаже, рядом с эскалатором. Туда, как я понял, любой может поставить ненужную книгу и взять то, что понравится. Получается бесплатный обмен или даже благотворительность.
– Не видела, – удивилась я. – Какая хорошая идея! А ведь это совсем близко, туда можно все детективы отнести.
– Можно, – кивнул Олег. – Вот я поеду в приют, а вы пока пропылесосите несколько полок и проверите книги. Хотя я не думаю, что там найдутся деньги, но мало ли. Я вернусь и с Иваном Александровичем отнесу десятка два томов в торговый центр.
– Почему так мало?
– И он еще столько же, – фыркнул муж и приналег на суп.
Я почувствовала, что ситуация с избавлением от всего лишнего снова под контролем. Отлично, а то я уже стала беспокоиться, что все более-менее приличные вещи так и осядут в квартире, ожидая решения своей участи. Вообще, теперь можно и не возить книги домой, а обрабатывать их на месте и таскать порциями в торговый центр. Надеюсь, там большой, крепкий стеллаж. А вокруг много любителей приключений Льва Гурова. Или как там его.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 66
Вернувшись на квартиру после обеда, мы увидели во дворе ожидающих нас родителей. У ног папы стоял старый пылесос. Вот тоже, почему они его не выкинули? Он перегревался, они думали, что вот-вот сгорит, и купили новый. А этот все равно оставили.
Хотя… вот, пригодился же!
Мы поднялись на четвертый этаж и вошли в квартиру. Олег поднял два мешка с тряпками для приюта и потащил их к выходу, а я рассказала родителям о наших идеях насчет книг.
Папа выглядел недовольным.
– Почему бы вам не оставить их себе? Книги хорошие, интересные, сами будете читать и радоваться, что не отдали.
Этого следовало ожидать. Пока мы вычищали мусор и хлам, в наших рядах царило полное согласие. Но стоило дойти до вещей из категории «ну, не выбрасывать же», как старшее поколение стало проявлять бережливость.
– Ты же сам договорился с Олегом, что вы станете в будние дни просматривать книги и обдирать с них обложки? – попыталась я урезонить папу.
– Но не все же! Только самые старые и точно никому не нужные!
Итак, с сегодняшнего дня мы будем постоянно спорить с папой и доказывать ему, что ту или иную вещь следует выкинуть? Или еще хуже – он начнет спасать имущество тети Нины и таскать его к себе? Перспектива не радовала. Призвать в союзники маму? И что она молчит?
– Пойдем в кабинет, проверим, работает ли пылесос! – с этими словами мама утащила папу за собой, а я осталась в гостиной в некоторой тревоге. Может, направить папу на раскопки спальни?
Из кабинета донеслись голоса родителей, я навострила уши. Говорила мама:
– Оставь ты их в покое. Хотят выбросить – пусть выбрасывают. Это их дело, их наследство. Точнее, даже не их, а Олега. Сами разберутся.
– Как же так? – горячился папа. – Все это годами наживалось, денег стоит. И так просто раздать, на помойку выкинуть?
– Одни люди для себя наживали, это было их желание, их жизнь. А другим это не нужно. У Жени с Олегом своих вещей достаточно, которые они сами выбрали для себя и купили. А брать чужие вещи – это все равно, что жить чужой жизнью, влезать в чужую шкуру. Если им, например, оставить эти книги, то понадобится место для их хранения. Шкаф новый купить или в имеющемся место освободить. То есть потеснить свои вещи ради чужих. Зачем? Это не фамильные ценности, не антиквариат какой-нибудь…
– Нельзя же все измерять деньгами! – непоследовательно возмутился папа. – Мы не дворяне, фамильных ценностей у нас нет. А есть просто вещи, которыми не стоит швыряться.
– Они не будут швыряться, – возразил мамин голос. – Но книги им не нужны. Сейчас другое время, они все читают на экранах. Пойми, все стало по-другому.
– Книги всегда были нужны. Это признак думающего человека. Нельзя переводить все на экран, должны быть живые страницы, бумага. А то случится конец света, электричество отключат, где они будут свои экраны заряжать?
Мама засмеялась:
– Конечно! Будет конец света, так людям другого дела не найдется, как читать про твоего Льва Гурова! А бумажные книги тогда как читать? Свет-то весь кончится!
– Тебе лишь бы спорить, – мрачно откликнулся папа.
В семье родителей эта фраза означала, что аргументы у папы кончились, но он остался при своем мнении.
Вернувшись на квартиру после обеда, мы увидели во дворе ожидающих нас родителей. У ног папы стоял старый пылесос. Вот тоже, почему они его не выкинули? Он перегревался, они думали, что вот-вот сгорит, и купили новый. А этот все равно оставили.
Хотя… вот, пригодился же!
Мы поднялись на четвертый этаж и вошли в квартиру. Олег поднял два мешка с тряпками для приюта и потащил их к выходу, а я рассказала родителям о наших идеях насчет книг.
Папа выглядел недовольным.
– Почему бы вам не оставить их себе? Книги хорошие, интересные, сами будете читать и радоваться, что не отдали.
Этого следовало ожидать. Пока мы вычищали мусор и хлам, в наших рядах царило полное согласие. Но стоило дойти до вещей из категории «ну, не выбрасывать же», как старшее поколение стало проявлять бережливость.
– Ты же сам договорился с Олегом, что вы станете в будние дни просматривать книги и обдирать с них обложки? – попыталась я урезонить папу.
– Но не все же! Только самые старые и точно никому не нужные!
Итак, с сегодняшнего дня мы будем постоянно спорить с папой и доказывать ему, что ту или иную вещь следует выкинуть? Или еще хуже – он начнет спасать имущество тети Нины и таскать его к себе? Перспектива не радовала. Призвать в союзники маму? И что она молчит?
– Пойдем в кабинет, проверим, работает ли пылесос! – с этими словами мама утащила папу за собой, а я осталась в гостиной в некоторой тревоге. Может, направить папу на раскопки спальни?
Из кабинета донеслись голоса родителей, я навострила уши. Говорила мама:
– Оставь ты их в покое. Хотят выбросить – пусть выбрасывают. Это их дело, их наследство. Точнее, даже не их, а Олега. Сами разберутся.
– Как же так? – горячился папа. – Все это годами наживалось, денег стоит. И так просто раздать, на помойку выкинуть?
– Одни люди для себя наживали, это было их желание, их жизнь. А другим это не нужно. У Жени с Олегом своих вещей достаточно, которые они сами выбрали для себя и купили. А брать чужие вещи – это все равно, что жить чужой жизнью, влезать в чужую шкуру. Если им, например, оставить эти книги, то понадобится место для их хранения. Шкаф новый купить или в имеющемся место освободить. То есть потеснить свои вещи ради чужих. Зачем? Это не фамильные ценности, не антиквариат какой-нибудь…
– Нельзя же все измерять деньгами! – непоследовательно возмутился папа. – Мы не дворяне, фамильных ценностей у нас нет. А есть просто вещи, которыми не стоит швыряться.
– Они не будут швыряться, – возразил мамин голос. – Но книги им не нужны. Сейчас другое время, они все читают на экранах. Пойми, все стало по-другому.
– Книги всегда были нужны. Это признак думающего человека. Нельзя переводить все на экран, должны быть живые страницы, бумага. А то случится конец света, электричество отключат, где они будут свои экраны заряжать?
Мама засмеялась:
– Конечно! Будет конец света, так людям другого дела не найдется, как читать про твоего Льва Гурова! А бумажные книги тогда как читать? Свет-то весь кончится!
– Тебе лишь бы спорить, – мрачно откликнулся папа.
В семье родителей эта фраза означала, что аргументы у папы кончились, но он остался при своем мнении.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 67
Родители пылесосили книги, а я пачками носила их в гостиную, складывала на штору и сортировала. Кое-что однозначно шло на макулатуру, а в другую сторону я откладывала то, что могло сгодиться для чтения.
Набрав две приличные кучки, я перестала курсировать между гостиной и кабинетом и стала просматривать каждую книгу. Времени на это уходило немного, дело было привычное. Примерно полтора десятка первых книг не содержали никаких закладок, потом я нашла фантик от конфеты «Мишка косолапый», затем из книги выпал листок отрывного календаря с народными приметами.
Я не ожидала ничего найти и пролистывала каждый том исключительно для очистки совести. Чтобы потом не думать, что там что-то могло быть. Но вдруг из тома сочинений Аксакова выпал листок, сложенный вдвое. Я немедленно отложила книгу и развернула находку.
Листок был густо покрыт расчетами. Кто-то очень усердно складывал, умножал и делил столбиком, подчеркивал некоторые результаты и иногда ставил вопросительные знаки. А в самом низу листка этот же человек – скорее всего, дядя Витя – записал номер мобильного телефона и сделал пометку «Ксюша».
Я задумчиво разглядывала цифры. Кто это может быть? Скорее всего, дочь. Любовницу звали Ириной, а имя дочери мне не было известно. Я сложила бумагу и сунула в карман. Потом подумаю, что с этим делать.
В квартиру вернулся Олег и с порога приступил к отчету:
– Собачки довольны, велели благодарить и кланяться. Мы, говорят, теперь будем спать на хлопке, а подтираться, пардон, туалетной бумагой. Не помешало бы еще сервизик какой-нибудь, чтобы и обедать культурно. «Мадонна» не завалялась у вас ненужная?
– Больше им ничего не надо? – подхватила я.
– А как же! Просили, если попадется «Каштанка» Чехова, тоже привезти.
– А «Му-му» не просили?
– Нет. Говорят, драмы у них не котируются, они любят хэппи-энд.
Я засмеялась.
– Олег, а если серьезно? Все отдал, все в порядке?
– Конечно, что там может быть не так? Тряпкам очень обрадовались, про бумагу только заикнулся, сразу закивали. У меня в багажнике было две упаковки, я им обе отдал.
– Вот и прекрасно! Не спрашивал, что им еще нужно?
– Сказали, посуды не хватает. Кастрюли, миски, все такое. Но мы ведь из кухни все уже вынесли?
– Там все было очень грязное, – грустно ответила я. – Чтобы отдать, пришлось бы сначала оттереть всю плесень и гниль. А не хотелось.
– Да и ладно, ничего страшного. Мы и так им помогли.
Я решила, что и правда, нечего переживать, быстро вполголоса передала мужу разговор родителей и так же тихонько пожаловалась, что теперь работы усложнятся.
– Все будет нормально, – Олег не стал беспокоиться по этому поводу. – Я думаю, дальше вы с мамой работайте в чистых комнатах, а мы с Иваном Александровичем возьмемся за спальню. Или кладовку. И Степана позовем.
– А как же ты будешь там находиться? – удивилась я.
– Мы возьмем грабли или что-то в этом роде и будем вытаскивать мусор кучами в гостиную. Я буду здесь все собирать в мешки. Нет проблем.
– Да, – кивнула я. – Так будет лучше.
Олег перевел взгляд на книги, которые я продолжала перебирать во время разговора.
– Ничего, конечно, не нашла? – скорее сказал, чем спросил он.
– Нашла листок с номером телефона Ксюши. Не знаешь, кто это может быть?
Олег думал не больше секунды.
– Дочь?
– Скорее всего.
Родители пылесосили книги, а я пачками носила их в гостиную, складывала на штору и сортировала. Кое-что однозначно шло на макулатуру, а в другую сторону я откладывала то, что могло сгодиться для чтения.
Набрав две приличные кучки, я перестала курсировать между гостиной и кабинетом и стала просматривать каждую книгу. Времени на это уходило немного, дело было привычное. Примерно полтора десятка первых книг не содержали никаких закладок, потом я нашла фантик от конфеты «Мишка косолапый», затем из книги выпал листок отрывного календаря с народными приметами.
Я не ожидала ничего найти и пролистывала каждый том исключительно для очистки совести. Чтобы потом не думать, что там что-то могло быть. Но вдруг из тома сочинений Аксакова выпал листок, сложенный вдвое. Я немедленно отложила книгу и развернула находку.
Листок был густо покрыт расчетами. Кто-то очень усердно складывал, умножал и делил столбиком, подчеркивал некоторые результаты и иногда ставил вопросительные знаки. А в самом низу листка этот же человек – скорее всего, дядя Витя – записал номер мобильного телефона и сделал пометку «Ксюша».
Я задумчиво разглядывала цифры. Кто это может быть? Скорее всего, дочь. Любовницу звали Ириной, а имя дочери мне не было известно. Я сложила бумагу и сунула в карман. Потом подумаю, что с этим делать.
В квартиру вернулся Олег и с порога приступил к отчету:
– Собачки довольны, велели благодарить и кланяться. Мы, говорят, теперь будем спать на хлопке, а подтираться, пардон, туалетной бумагой. Не помешало бы еще сервизик какой-нибудь, чтобы и обедать культурно. «Мадонна» не завалялась у вас ненужная?
– Больше им ничего не надо? – подхватила я.
– А как же! Просили, если попадется «Каштанка» Чехова, тоже привезти.
– А «Му-му» не просили?
– Нет. Говорят, драмы у них не котируются, они любят хэппи-энд.
Я засмеялась.
– Олег, а если серьезно? Все отдал, все в порядке?
– Конечно, что там может быть не так? Тряпкам очень обрадовались, про бумагу только заикнулся, сразу закивали. У меня в багажнике было две упаковки, я им обе отдал.
– Вот и прекрасно! Не спрашивал, что им еще нужно?
– Сказали, посуды не хватает. Кастрюли, миски, все такое. Но мы ведь из кухни все уже вынесли?
– Там все было очень грязное, – грустно ответила я. – Чтобы отдать, пришлось бы сначала оттереть всю плесень и гниль. А не хотелось.
– Да и ладно, ничего страшного. Мы и так им помогли.
Я решила, что и правда, нечего переживать, быстро вполголоса передала мужу разговор родителей и так же тихонько пожаловалась, что теперь работы усложнятся.
– Все будет нормально, – Олег не стал беспокоиться по этому поводу. – Я думаю, дальше вы с мамой работайте в чистых комнатах, а мы с Иваном Александровичем возьмемся за спальню. Или кладовку. И Степана позовем.
– А как же ты будешь там находиться? – удивилась я.
– Мы возьмем грабли или что-то в этом роде и будем вытаскивать мусор кучами в гостиную. Я буду здесь все собирать в мешки. Нет проблем.
– Да, – кивнула я. – Так будет лучше.
Олег перевел взгляд на книги, которые я продолжала перебирать во время разговора.
– Ничего, конечно, не нашла? – скорее сказал, чем спросил он.
– Нашла листок с номером телефона Ксюши. Не знаешь, кто это может быть?
Олег думал не больше секунды.
– Дочь?
– Скорее всего.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 68
Строго говоря, надо было просто выбросить этот листок с номером неизвестной Ксюши. Что я могла бы ей сказать? Ни я, ни Олег ничего ей не были должны. Но я сохранила этот номер, сама не зная, что буду с ним делать.
Когда у меня набралось приличное количество книг на отдачу, папа с Олегом собрались нести их в торговый центр.
– Посмотрите там заодно в хозяйственном отделе большие контейнеры, в которые можно упаковать этот шедевр, – попросила я, указывая на сервиз с купидонами.
Олег подошел к стеклянным дверцам и оглядел полки с сервизом.
– В отделе товаров для детей бывают такие здоровенные контейнеры для игрушек, – сообщил он. – А у меня в гараже есть целый рулон пупырчатой пленки.
– Это то, что надо! – обрадовалась я. – Все хорошенько упакуем и поставим на хранение.
– Лучше поставить его на кухне и пить из него чай по выходным! – ухмыльнулся Олег. – Чем мы хуже дворян?
– У меня с таким чаепитием кусок в горло не полезет! – откликнулась я и тут же подумала, что это было бы очень неплохо. Посмотрела на чашку – и все, аппетит пропал. Глядишь, и похудела бы.
Мужчины подхватили тяжелые пакеты с книгами и ушли, а мы с мамой продолжили разбор стенки.
Из одного выдвижного ящика, стоило мне потянуть его на себя, выпорхнула целая стая пищевой моли. Я брезгливо отшатнулась и инстинктивно огляделась в поисках перчаток. Сейчас мы работали голыми руками, потому что кожа буквально задыхалась в резине. Да и хлам здесь был не с помойки, а вполне приличный.
Перчаток рядом не было. Я собралась с духом и выдвинула ящик до середины. Он оказался набит лекарственными травами в аптечных упаковках. Большинство коробок было распечатано, трава просыпалась на дно ящика и была усеяна личинками моли. Еще несколько жирных экземпляров поднялось в воздух, негодуя на мою бесцеремонность.
– Фу! – я наморщила нос и беспомощно оглянулась на маму. – Ты не видишь поблизости перчаток?
Мама принесла пару из прихожей, сразу развернула мешок для мусора и подставила его мне. Я торопливо выгребла коробки из ящика, пошвыряла их в мешок, а потом вынула весь ящик и вытряхнула из него мусор. Мама тут же скрутила горловину мешка и вручила его мне.
– Держи, а я найду скотч.
Вцепившись в мешок, я в ожидании мамы вертела головой по сторонам. Вынутый мной ящик так и остался прислоненным к стенке, на его законном месте зияла дыра, в которую было видно содержимое того ящика, который был ниже. Я присмотрелась – похоже на шкатулку.
– Мама! – закричала я нетерпеливо. – Давай быстрее!
– Иду! – мама влетела в комнату с катушкой скотча в руках и забрала у меня мешок. – Беги!
– Куда? – удивилась я, на миг забыв о шкатулке.
– Ты так кричала, – в свою очередь уставилась на меня мама. – Я подумала, тебе в туалет надо.
– Нет, – я нетерпеливо отмахнулась и ткнула пальцем в сторону дырки. – Смотри туда!
Мама сразу поняла, на что я показываю. Ее глаза загорелись восторгом.
– Выдвигай ящик! – скомандовала она.
Я уже тянулась к ручкам. Ящик оказался неожиданно тяжелым и подчинился мне с большой неохотой. В нем действительно оказалась шкатулка в виде примитивно выполненного деревянного сундучка.
– Вряд ли здесь хранится что-то ценное, – заявила мама при виде этой кустарной поделки.
Строго говоря, надо было просто выбросить этот листок с номером неизвестной Ксюши. Что я могла бы ей сказать? Ни я, ни Олег ничего ей не были должны. Но я сохранила этот номер, сама не зная, что буду с ним делать.
Когда у меня набралось приличное количество книг на отдачу, папа с Олегом собрались нести их в торговый центр.
– Посмотрите там заодно в хозяйственном отделе большие контейнеры, в которые можно упаковать этот шедевр, – попросила я, указывая на сервиз с купидонами.
Олег подошел к стеклянным дверцам и оглядел полки с сервизом.
– В отделе товаров для детей бывают такие здоровенные контейнеры для игрушек, – сообщил он. – А у меня в гараже есть целый рулон пупырчатой пленки.
– Это то, что надо! – обрадовалась я. – Все хорошенько упакуем и поставим на хранение.
– Лучше поставить его на кухне и пить из него чай по выходным! – ухмыльнулся Олег. – Чем мы хуже дворян?
– У меня с таким чаепитием кусок в горло не полезет! – откликнулась я и тут же подумала, что это было бы очень неплохо. Посмотрела на чашку – и все, аппетит пропал. Глядишь, и похудела бы.
Мужчины подхватили тяжелые пакеты с книгами и ушли, а мы с мамой продолжили разбор стенки.
Из одного выдвижного ящика, стоило мне потянуть его на себя, выпорхнула целая стая пищевой моли. Я брезгливо отшатнулась и инстинктивно огляделась в поисках перчаток. Сейчас мы работали голыми руками, потому что кожа буквально задыхалась в резине. Да и хлам здесь был не с помойки, а вполне приличный.
Перчаток рядом не было. Я собралась с духом и выдвинула ящик до середины. Он оказался набит лекарственными травами в аптечных упаковках. Большинство коробок было распечатано, трава просыпалась на дно ящика и была усеяна личинками моли. Еще несколько жирных экземпляров поднялось в воздух, негодуя на мою бесцеремонность.
– Фу! – я наморщила нос и беспомощно оглянулась на маму. – Ты не видишь поблизости перчаток?
Мама принесла пару из прихожей, сразу развернула мешок для мусора и подставила его мне. Я торопливо выгребла коробки из ящика, пошвыряла их в мешок, а потом вынула весь ящик и вытряхнула из него мусор. Мама тут же скрутила горловину мешка и вручила его мне.
– Держи, а я найду скотч.
Вцепившись в мешок, я в ожидании мамы вертела головой по сторонам. Вынутый мной ящик так и остался прислоненным к стенке, на его законном месте зияла дыра, в которую было видно содержимое того ящика, который был ниже. Я присмотрелась – похоже на шкатулку.
– Мама! – закричала я нетерпеливо. – Давай быстрее!
– Иду! – мама влетела в комнату с катушкой скотча в руках и забрала у меня мешок. – Беги!
– Куда? – удивилась я, на миг забыв о шкатулке.
– Ты так кричала, – в свою очередь уставилась на меня мама. – Я подумала, тебе в туалет надо.
– Нет, – я нетерпеливо отмахнулась и ткнула пальцем в сторону дырки. – Смотри туда!
Мама сразу поняла, на что я показываю. Ее глаза загорелись восторгом.
– Выдвигай ящик! – скомандовала она.
Я уже тянулась к ручкам. Ящик оказался неожиданно тяжелым и подчинился мне с большой неохотой. В нем действительно оказалась шкатулка в виде примитивно выполненного деревянного сундучка.
– Вряд ли здесь хранится что-то ценное, – заявила мама при виде этой кустарной поделки.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 69
Сундучок и правда не содержал ничего не просто ценного, а хотя бы годного. Он был набит батарейками, как я понимаю, использованными. Я пожала плечами и пошла за новым мешком. А мама продолжила изучать содержимое ящика.
– Тут хозяйственные свечи, штук двадцать, а то и больше, – сообщила она. – И несколько упаковок резиновых перчаток.
– Они, наверное, от старости рассохлись и потрескались, – отмахнулась я. – А свечи должны быть в порядке, но зачем они?
– Дома надо держать парочку. Вдруг свет выключат? Неужели у вас не выключают?
Я подумала.
– Бывает, но крайне редко. В таких случаях мы пользуемся ночником, который на батарейке. А запас батареек у нас есть.
– Тогда отдай Олегу в гараж, – посоветовала мама.
Я вздохнула. Страшно подумать, что у нас в гараже. Наверное, все на свете. Вот, даже рулон пупырчатой пленки есть. Ладно, свечи тоже не помешают.
Мы продолжали рыться в ящиках и выгребать вещи, купленные в запас и пришедшие в негодность. Они так и не успели понадобиться, не пригодились, не оправдали себя. А на них было потрачено время, внимание, деньги. Их купили, принесли домой, выбрали для них место. На этом месте они и скончались.
Интересно, а у нас дома есть такие? Я уже в который раз поймала себя на горячем желании устроить генеральную инспекцию в нашей квартире. Все просмотреть, безжалостно избавиться от лишнего, ненужного. И – самое главное – больше его в дом не приносить!
Может, как раз этим и заниматься в будние вечера?
Я поделилась своими мыслями с мамой, но у нее было другое предложение.
– Дочка, мне кажется, если мы будем заниматься квартирой только по выходным, все это слишком растянется. Давайте работать по очереди парами: один вечер мы с папой, другой – вы с Олегом.
Идея мне понравилась.
– Я предложу Олегу. Думаю, он согласится. Тогда все будет поровну, как он хочет.
Мужчины вернулись из торгового центра с двумя большими пластиковыми ящиками. Они закрывались вполне надежными на вид крышками с защелками, в них должен был поместиться весь сервиз. Вот только вопрос, куда потом ставить сами эти ящики? Ладно, об этом я подумаю позже.
Олег со смехом рассказал, что пока они ходили в хозяйственный магазин, с полок стеллажа исчезли почти все их приношения. Так что можно смело таскать детективы и дальше, спрос есть.
– Там еще полно этого добра! Чандлер, Чейз, Стаут, Спиллейн… Десяток полок, не меньше.
– Это англичане? – полюбопытствовала я.
– Американцы. Знаешь, такие романы из тридцатых годов. Гангстеры, блондинки и мужчины, которые к каждому костюму покупают шляпу и перчатки подходящего цвета.
– Мы нашли перчатки, – встрепенулась мама. – Резиновые, хозяйственные. Но они уже никуда не годятся, старые.
Папа топтался на месте в нетерпении.
– Олег, давай начнем разгребать спальню, – предложил он. – Здесь наши девушки и без нас управятся.
Мы одобрительно закивали. Олег с явной неохотой двинулся в сторону закрытой двери в спальню, но папа его опередил:
– Я сейчас попробую вытащить побольше мусора наружу, чтобы ты мог прямо здесь запихивать его в мешок.
– Осторожно, – я с некоторой тревогой посмотрела ему вслед. – Смотри, чтобы тебя не завалило!
Мужчины открыли дверь спальни и заглянули внутрь.
– А где выключатель? – услышали мы папин голос. – Нигде поблизости вроде нет, не могу нашарить.
– Я посвечу! – мой муж достал телефон и направил в комнату луч фонарика.
Сундучок и правда не содержал ничего не просто ценного, а хотя бы годного. Он был набит батарейками, как я понимаю, использованными. Я пожала плечами и пошла за новым мешком. А мама продолжила изучать содержимое ящика.
– Тут хозяйственные свечи, штук двадцать, а то и больше, – сообщила она. – И несколько упаковок резиновых перчаток.
– Они, наверное, от старости рассохлись и потрескались, – отмахнулась я. – А свечи должны быть в порядке, но зачем они?
– Дома надо держать парочку. Вдруг свет выключат? Неужели у вас не выключают?
Я подумала.
– Бывает, но крайне редко. В таких случаях мы пользуемся ночником, который на батарейке. А запас батареек у нас есть.
– Тогда отдай Олегу в гараж, – посоветовала мама.
Я вздохнула. Страшно подумать, что у нас в гараже. Наверное, все на свете. Вот, даже рулон пупырчатой пленки есть. Ладно, свечи тоже не помешают.
Мы продолжали рыться в ящиках и выгребать вещи, купленные в запас и пришедшие в негодность. Они так и не успели понадобиться, не пригодились, не оправдали себя. А на них было потрачено время, внимание, деньги. Их купили, принесли домой, выбрали для них место. На этом месте они и скончались.
Интересно, а у нас дома есть такие? Я уже в который раз поймала себя на горячем желании устроить генеральную инспекцию в нашей квартире. Все просмотреть, безжалостно избавиться от лишнего, ненужного. И – самое главное – больше его в дом не приносить!
Может, как раз этим и заниматься в будние вечера?
Я поделилась своими мыслями с мамой, но у нее было другое предложение.
– Дочка, мне кажется, если мы будем заниматься квартирой только по выходным, все это слишком растянется. Давайте работать по очереди парами: один вечер мы с папой, другой – вы с Олегом.
Идея мне понравилась.
– Я предложу Олегу. Думаю, он согласится. Тогда все будет поровну, как он хочет.
Мужчины вернулись из торгового центра с двумя большими пластиковыми ящиками. Они закрывались вполне надежными на вид крышками с защелками, в них должен был поместиться весь сервиз. Вот только вопрос, куда потом ставить сами эти ящики? Ладно, об этом я подумаю позже.
Олег со смехом рассказал, что пока они ходили в хозяйственный магазин, с полок стеллажа исчезли почти все их приношения. Так что можно смело таскать детективы и дальше, спрос есть.
– Там еще полно этого добра! Чандлер, Чейз, Стаут, Спиллейн… Десяток полок, не меньше.
– Это англичане? – полюбопытствовала я.
– Американцы. Знаешь, такие романы из тридцатых годов. Гангстеры, блондинки и мужчины, которые к каждому костюму покупают шляпу и перчатки подходящего цвета.
– Мы нашли перчатки, – встрепенулась мама. – Резиновые, хозяйственные. Но они уже никуда не годятся, старые.
Папа топтался на месте в нетерпении.
– Олег, давай начнем разгребать спальню, – предложил он. – Здесь наши девушки и без нас управятся.
Мы одобрительно закивали. Олег с явной неохотой двинулся в сторону закрытой двери в спальню, но папа его опередил:
– Я сейчас попробую вытащить побольше мусора наружу, чтобы ты мог прямо здесь запихивать его в мешок.
– Осторожно, – я с некоторой тревогой посмотрела ему вслед. – Смотри, чтобы тебя не завалило!
Мужчины открыли дверь спальни и заглянули внутрь.
– А где выключатель? – услышали мы папин голос. – Нигде поблизости вроде нет, не могу нашарить.
– Я посвечу! – мой муж достал телефон и направил в комнату луч фонарика.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 70
Когда из спальни появился первый ворох барахла, по гостиной, несмотря на раскрытые настежь окна, пополз неприятный запах. Папа у самой двери нашел сломанную лыжу и, ловко орудуя ей, выволок на белый свет целую охапку каких-то страшных на вид тряпок. Олег, надев перчатки, неуклюже пытался раскрыть мешок для мусора.
– Ну вот, – папа пинками выгнал в гостиную лохматый узел размером с недавнего сиреневого зайца. – Дело пошло!
До конца смены мы занимались каждый своим делом. Папа с Олегом пихали мусор из спальни в мешки. Очень быстро они наладили процесс. Папа вытаскивал лыжей мусор, потом держал наготове мешок, а Олег набивал в него все подряд. Затем они обматывали горловину скотчем и уносили мешок на кухню. Местами они не менялись, папа каждый раз сам ходил в спальню, оберегая душевное здоровье зятя, страдающего клаустрофобией.
Мы с мамой просмотрели содержимое всех оставшихся ящиков и полок стенки. Я стала обладательницей еще двух сервизов производства ГДР. Один мне даже понравился, на нем был нежный рисунок в виде анютиных глазок. Но кто сейчас пьет кофе из таких миниатюрных чашек? Там же буквально два глотка! А второй сервиз, расписанный геометрическим орнаментом, был чайным, но выглядел таким хрупким, что я удивилась, как он вообще уцелел. Хотя, возможно, он всю свою жизнь простоял в стенке без дела, никто никогда им не пользовался.
– Тоже упаковать и положить на хранение? – спросила я маму.
– Можно поставить у себя в комнате в шкаф, – предложила она. – Для красоты.
– Мама, у нас однокомнатная квартира, – напомнила я. – У нас нет места для красоты, все строго по делу.
– Женя, – ласково откликнулась мама. – У вас теперь есть трехкомнатная квартира. Здесь для красоты хватит места, как думаешь?
Я растерянно вытаращила глаза. С того момента, как стало ясно, что квартира завещана Олегу и хлам в ней – только наша проблема, я привыкла смотреть на нее исключительно с позиции «отчистим и продадим». Подразумевалось, что на вырученные деньги мы купим себе жилье, то есть продолжать жить в однушке мы в любом случае не собирались. Но оставить эту квартиру себе? Свекровь высказывала такую мысль, но тогда я попросту отмахнулась от нее, сочтя несусветной глупостью. Да, квартира в своем начальном состоянии была не пригодна для жизни. Даже мысль об этом выглядела дико. Однако сейчас…
Сейчас я относилась к квартире, как к тяжелобольному родственнику. Заботилась, выхаживала, думала, чем еще можно помочь. Радовалась каждому отвоеванному метру. В эту квартиру я уже вложила столько душевных сил, что она стала мне родной. Да, вот такая страшная, замызганная, запущенная. Но что делать? Родню не выбирают. Зато ее берут в охапку и от чистого сердца вытаскивают из грязи, если уж такое случилось.
– Я не знаю, – вслух сказала я, несколько оглушенная вихрем мыслей. – Мы еще об этом не думали. И вообще, Олег даже не вступил в права. Тетя Нина умерла всего два месяца назад.
Сказала и внутренне содрогнулась. Два месяца! На сорок дней мы тоже не сделали поминок! Стыд и срам!
Я дала себе обещание снова пойти в церковь и заказать такое, которое подороже. Как в прошлый раз. Только надо сначала спросить у Вики, как оно называется. И записать, чтобы в церкви не опозориться. А то ляпну по неведению про какой-нибудь сатанинский обряд, меня побьют палками. Нехорошо.
Когда из спальни появился первый ворох барахла, по гостиной, несмотря на раскрытые настежь окна, пополз неприятный запах. Папа у самой двери нашел сломанную лыжу и, ловко орудуя ей, выволок на белый свет целую охапку каких-то страшных на вид тряпок. Олег, надев перчатки, неуклюже пытался раскрыть мешок для мусора.
– Ну вот, – папа пинками выгнал в гостиную лохматый узел размером с недавнего сиреневого зайца. – Дело пошло!
До конца смены мы занимались каждый своим делом. Папа с Олегом пихали мусор из спальни в мешки. Очень быстро они наладили процесс. Папа вытаскивал лыжей мусор, потом держал наготове мешок, а Олег набивал в него все подряд. Затем они обматывали горловину скотчем и уносили мешок на кухню. Местами они не менялись, папа каждый раз сам ходил в спальню, оберегая душевное здоровье зятя, страдающего клаустрофобией.
Мы с мамой просмотрели содержимое всех оставшихся ящиков и полок стенки. Я стала обладательницей еще двух сервизов производства ГДР. Один мне даже понравился, на нем был нежный рисунок в виде анютиных глазок. Но кто сейчас пьет кофе из таких миниатюрных чашек? Там же буквально два глотка! А второй сервиз, расписанный геометрическим орнаментом, был чайным, но выглядел таким хрупким, что я удивилась, как он вообще уцелел. Хотя, возможно, он всю свою жизнь простоял в стенке без дела, никто никогда им не пользовался.
– Тоже упаковать и положить на хранение? – спросила я маму.
– Можно поставить у себя в комнате в шкаф, – предложила она. – Для красоты.
– Мама, у нас однокомнатная квартира, – напомнила я. – У нас нет места для красоты, все строго по делу.
– Женя, – ласково откликнулась мама. – У вас теперь есть трехкомнатная квартира. Здесь для красоты хватит места, как думаешь?
Я растерянно вытаращила глаза. С того момента, как стало ясно, что квартира завещана Олегу и хлам в ней – только наша проблема, я привыкла смотреть на нее исключительно с позиции «отчистим и продадим». Подразумевалось, что на вырученные деньги мы купим себе жилье, то есть продолжать жить в однушке мы в любом случае не собирались. Но оставить эту квартиру себе? Свекровь высказывала такую мысль, но тогда я попросту отмахнулась от нее, сочтя несусветной глупостью. Да, квартира в своем начальном состоянии была не пригодна для жизни. Даже мысль об этом выглядела дико. Однако сейчас…
Сейчас я относилась к квартире, как к тяжелобольному родственнику. Заботилась, выхаживала, думала, чем еще можно помочь. Радовалась каждому отвоеванному метру. В эту квартиру я уже вложила столько душевных сил, что она стала мне родной. Да, вот такая страшная, замызганная, запущенная. Но что делать? Родню не выбирают. Зато ее берут в охапку и от чистого сердца вытаскивают из грязи, если уж такое случилось.
– Я не знаю, – вслух сказала я, несколько оглушенная вихрем мыслей. – Мы еще об этом не думали. И вообще, Олег даже не вступил в права. Тетя Нина умерла всего два месяца назад.
Сказала и внутренне содрогнулась. Два месяца! На сорок дней мы тоже не сделали поминок! Стыд и срам!
Я дала себе обещание снова пойти в церковь и заказать такое, которое подороже. Как в прошлый раз. Только надо сначала спросить у Вики, как оно называется. И записать, чтобы в церкви не опозориться. А то ляпну по неведению про какой-нибудь сатанинский обряд, меня побьют палками. Нехорошо.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 71
На следующий день к нам присоединился Степан, причем с таким видом, словно прямо-таки изголодался по работе. Обнаружив кабинет в полупустом состоянии, он вытаращил глаза:
– Вы что, за один день вычистили целую комнату?
– Ага, – не моргнув глазом, ответил Олег. – Опробовали новую технологию. Пригласили трех алкашей с улицы и сказали, что где-то в комнате спрятано пять бутылок водки. Они все нам убрали.
Степашка с подозрением смотрел на моего мужа, но тот был невозмутим и легко выдержал этот взгляд.
– И… как же? Водку вы им потом где взяли? – спросил Степан, все еще явно сомневаясь.
– В магазине купили, а то где же? – удивился Олег. – Но они теперь все с похмелья, так что в спальне работать придется нам.
Сердито бурча себе что-то под нос, Степашка прошелся по кабинету и задержался у телевизора. Вопросительно глянул на меня, потом на Олега.
– Твой, не сомневайся! – понял его мой муж. – Только потом заберешь, в конце смены.
Сосед повеселел и подтянул рабочие треники с вытертыми коленями.
– Что делать будем?
Родители еще не приехали, так что мы пока были в квартире втроем. Я залезла в ящик стенки, где мы вчера нашли еще целую стопу полотенец, взяла одно и приступила к упаковыванию «Мадонны». Сервиз сначала надо было протереть от пыли. Я бы и вымыть не поленилась, но на кухне не было совершенно никакой мебели, ставить посуду было некуда, поэтому я боялась ее переколотить. Пришлось просто намочить полотенце и как следует его отжать.
Олег захватил из гаража пленку. Теперь я вынимала предметы сервиза по одному, вытирала влажным полотенцем и складывала на штору, лежащую на полу. В моем распоряжении было два больших контейнера с крышками, куда и предстояло сложить эдакое богатство. Памятуя о маминых словах, что сервиз ценен еще и своей комплектацией, я была предельно осторожна. Перед моими глазами проходили купидоны, дамы, позолота, завитушки и прочие атрибуты роскоши. Невольно рассматривая их, я понимала, что держать такое в шкафу на видном месте я бы не стала ни за какие коврижки. Срамота, да и только!
Олег со Степашкой занялись спальней. Сосед был послан на амбразуру, то есть ему выпала честь цеплять мусор обломком лыжи и выволакивать в пятачок между комнатами. Я тоже заглянула в спальню, не понимая, зачем им вообще нужна лыжа. Неужели нельзя просто брать хлам охапками? Оказалось, что они почти у самого входа наткнулись на пирамиду картонных коробок, а наверху был набросан мусор. Вот его они сейчас и вытаскивали.
Я мудро решила, что лучше займусь своим делом, и вернулась к своим баранам. То есть купидонам. И тут в домофон позвонили. Я пошла открывать, предварительно глянув в окно. Так и есть, машина отца стоит во дворе рядом с нашей.
Мама с порога принялась делиться новостями:
– Представляешь, встретили вашу соседку с первого этажа, а она говорит, что от нас тараканы по всему подъезду разбежались. И моль летит. Я ей сказала, что мы не можем морить насекомых, пока не закончили уборку, но ей, кажется, хотелось просто поболтать. Вот мы и застряли на лавочке, опоздали.
– Морить сейчас и правда невозможно, – встревожилась я. – В спальне и клопы могут быть, и тараканы тоже. Нельзя же обрабатывать по одной комнате.
– Не обращай внимания, – отмахнулся папа, присоединяясь к работникам в спальне. – Ей и правда нужно было всего лишь пообщаться.
На следующий день к нам присоединился Степан, причем с таким видом, словно прямо-таки изголодался по работе. Обнаружив кабинет в полупустом состоянии, он вытаращил глаза:
– Вы что, за один день вычистили целую комнату?
– Ага, – не моргнув глазом, ответил Олег. – Опробовали новую технологию. Пригласили трех алкашей с улицы и сказали, что где-то в комнате спрятано пять бутылок водки. Они все нам убрали.
Степашка с подозрением смотрел на моего мужа, но тот был невозмутим и легко выдержал этот взгляд.
– И… как же? Водку вы им потом где взяли? – спросил Степан, все еще явно сомневаясь.
– В магазине купили, а то где же? – удивился Олег. – Но они теперь все с похмелья, так что в спальне работать придется нам.
Сердито бурча себе что-то под нос, Степашка прошелся по кабинету и задержался у телевизора. Вопросительно глянул на меня, потом на Олега.
– Твой, не сомневайся! – понял его мой муж. – Только потом заберешь, в конце смены.
Сосед повеселел и подтянул рабочие треники с вытертыми коленями.
– Что делать будем?
Родители еще не приехали, так что мы пока были в квартире втроем. Я залезла в ящик стенки, где мы вчера нашли еще целую стопу полотенец, взяла одно и приступила к упаковыванию «Мадонны». Сервиз сначала надо было протереть от пыли. Я бы и вымыть не поленилась, но на кухне не было совершенно никакой мебели, ставить посуду было некуда, поэтому я боялась ее переколотить. Пришлось просто намочить полотенце и как следует его отжать.
Олег захватил из гаража пленку. Теперь я вынимала предметы сервиза по одному, вытирала влажным полотенцем и складывала на штору, лежащую на полу. В моем распоряжении было два больших контейнера с крышками, куда и предстояло сложить эдакое богатство. Памятуя о маминых словах, что сервиз ценен еще и своей комплектацией, я была предельно осторожна. Перед моими глазами проходили купидоны, дамы, позолота, завитушки и прочие атрибуты роскоши. Невольно рассматривая их, я понимала, что держать такое в шкафу на видном месте я бы не стала ни за какие коврижки. Срамота, да и только!
Олег со Степашкой занялись спальней. Сосед был послан на амбразуру, то есть ему выпала честь цеплять мусор обломком лыжи и выволакивать в пятачок между комнатами. Я тоже заглянула в спальню, не понимая, зачем им вообще нужна лыжа. Неужели нельзя просто брать хлам охапками? Оказалось, что они почти у самого входа наткнулись на пирамиду картонных коробок, а наверху был набросан мусор. Вот его они сейчас и вытаскивали.
Я мудро решила, что лучше займусь своим делом, и вернулась к своим баранам. То есть купидонам. И тут в домофон позвонили. Я пошла открывать, предварительно глянув в окно. Так и есть, машина отца стоит во дворе рядом с нашей.
Мама с порога принялась делиться новостями:
– Представляешь, встретили вашу соседку с первого этажа, а она говорит, что от нас тараканы по всему подъезду разбежались. И моль летит. Я ей сказала, что мы не можем морить насекомых, пока не закончили уборку, но ей, кажется, хотелось просто поболтать. Вот мы и застряли на лавочке, опоздали.
– Морить сейчас и правда невозможно, – встревожилась я. – В спальне и клопы могут быть, и тараканы тоже. Нельзя же обрабатывать по одной комнате.
– Не обращай внимания, – отмахнулся папа, присоединяясь к работникам в спальне. – Ей и правда нужно было всего лишь пообщаться.
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Повесть "Нереальное наследство" автор Евгения Чебышева
Необычное наследство. Глава 72
Мама с удовольствием взялась помогать мне с упаковкой сервиза. Мы протерли каждый предмет, а потом, не жалея пупырчатой пленки, стали все поштучно заворачивать и скреплять края пленки скотчем. Работа шла довольно быстро, но и сервиз был огромным. Наконец, мы справились и начали укладывать сверточки в контейнеры.
– Куда мне их девать, ума не приложу, – пожаловалась я. – Здесь же нельзя оставить, будет ремонт.
– Пока можно и здесь, в углу, а дальше решим.
Заполнив один контейнер до краев, мы положили под крышку двойной слой пленки и закрыли защелки.
– Я бы его прямо сейчас продала, – продолжала я ворчать. – Даже не столько ради денег, сколько чтобы просто от него избавиться. Вот видишь, контейнеры для него пришлось купить, пленка понадобилась, а теперь еще и место надо найти, причем не какое попало, а безопасное, да и немаленькое. Вон ящики какие огромные.
– После ремонта можно будет поднять их на антресоли, – предложила мама.
– Ты так говоришь, словно мы уже точно решили остаться в этой квартире! – возмутилась я. – Но ведь ничего не решено.
– Просто у вас для этих ящиков точно нет места, – примирительно откликнулась мама.
Мы уложили оставшиеся сверточки во второй контейнер. В нем осталось еще довольно много пространства.
– Надо еще вон тот геометрический сверху положить. Только сначала возьму для него свежее полотенце.
Я потянула из ящика второе полотенце, но неожиданно вся стопа поехала следом и свалилась мне на голову. Полотенца разлетелись по полу, среди них оказалась какая-то шелковая тряпка, по которой, видимо, и поехала другая ткань.
Но это я увидела потом, а сначала мне в глаза бросилась папка-конверт, пухлая, набитая какими-то бумагами. Мы с мамой вчера не стали просматривать эту стопку, как-то сразу решив, что в ней ничего нет. Надо же, ошиблись!
Я подняла папку и подошла поближе к окну. Так, что тут? Бланки с печатями и гербами, все серьезно и очень официально. Сверху лежало свидетельство о смерти дяди Вити. А дальше… Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – нас можно поздравить.
– Олег! – позвала я взволнованно. – Мы нашли документы на квартиру!
Мужчины немедленно бросили работу и в полном составе явились смотреть на мою находку. Степашка сунул в бумаги нос и уважительно кивнул:
– Повезло вам, что нашли, а то здесь такое! Солдат с ружьем пропадет, не то что бумажки…
Отец завладел папкой и сосредоточенно изучал документы. Олег посмотрел на меня с улыбкой:
– Что, одной проблемой меньше?
– Похоже на то. И представляешь, именно в этой стопке мы ничего не рассчитывали найти. А они буквально мне на голову свалились.
Муж снял с одной руки резиновую перчатку и осторожно подергал меня за мочку уха.
– Остался всего один нерешенный вопрос…
Да, серьги с бриллиантами. Моя интуиция, которой, впрочем, я не особо доверяла, уверенно заявила, что серьги в спальне. Где-нибудь в комоде стоит шкатулка «со всем содержимым», а в ней куча украшений, среди которых они – серьги. Которые я должна буду передать своей дочке в день ее совершеннолетия.
И вдруг, глядя на папку с документами, мы с моей интуицией решили: найдем серьги – будет и дочка. Никуда не денется.
В тот день мы больше не ждали никаких находок. Упаковали еще один сервиз, перебрали и отнесли в торговый центр еще одну кучу книг. Перелопатили еще одну гору мусора. И разъехались по домам.
Так закончился наш с Олегом отпуск.
Конец второй части
Продолжение следует
Мама с удовольствием взялась помогать мне с упаковкой сервиза. Мы протерли каждый предмет, а потом, не жалея пупырчатой пленки, стали все поштучно заворачивать и скреплять края пленки скотчем. Работа шла довольно быстро, но и сервиз был огромным. Наконец, мы справились и начали укладывать сверточки в контейнеры.
– Куда мне их девать, ума не приложу, – пожаловалась я. – Здесь же нельзя оставить, будет ремонт.
– Пока можно и здесь, в углу, а дальше решим.
Заполнив один контейнер до краев, мы положили под крышку двойной слой пленки и закрыли защелки.
– Я бы его прямо сейчас продала, – продолжала я ворчать. – Даже не столько ради денег, сколько чтобы просто от него избавиться. Вот видишь, контейнеры для него пришлось купить, пленка понадобилась, а теперь еще и место надо найти, причем не какое попало, а безопасное, да и немаленькое. Вон ящики какие огромные.
– После ремонта можно будет поднять их на антресоли, – предложила мама.
– Ты так говоришь, словно мы уже точно решили остаться в этой квартире! – возмутилась я. – Но ведь ничего не решено.
– Просто у вас для этих ящиков точно нет места, – примирительно откликнулась мама.
Мы уложили оставшиеся сверточки во второй контейнер. В нем осталось еще довольно много пространства.
– Надо еще вон тот геометрический сверху положить. Только сначала возьму для него свежее полотенце.
Я потянула из ящика второе полотенце, но неожиданно вся стопа поехала следом и свалилась мне на голову. Полотенца разлетелись по полу, среди них оказалась какая-то шелковая тряпка, по которой, видимо, и поехала другая ткань.
Но это я увидела потом, а сначала мне в глаза бросилась папка-конверт, пухлая, набитая какими-то бумагами. Мы с мамой вчера не стали просматривать эту стопку, как-то сразу решив, что в ней ничего нет. Надо же, ошиблись!
Я подняла папку и подошла поближе к окну. Так, что тут? Бланки с печатями и гербами, все серьезно и очень официально. Сверху лежало свидетельство о смерти дяди Вити. А дальше… Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – нас можно поздравить.
– Олег! – позвала я взволнованно. – Мы нашли документы на квартиру!
Мужчины немедленно бросили работу и в полном составе явились смотреть на мою находку. Степашка сунул в бумаги нос и уважительно кивнул:
– Повезло вам, что нашли, а то здесь такое! Солдат с ружьем пропадет, не то что бумажки…
Отец завладел папкой и сосредоточенно изучал документы. Олег посмотрел на меня с улыбкой:
– Что, одной проблемой меньше?
– Похоже на то. И представляешь, именно в этой стопке мы ничего не рассчитывали найти. А они буквально мне на голову свалились.
Муж снял с одной руки резиновую перчатку и осторожно подергал меня за мочку уха.
– Остался всего один нерешенный вопрос…
Да, серьги с бриллиантами. Моя интуиция, которой, впрочем, я не особо доверяла, уверенно заявила, что серьги в спальне. Где-нибудь в комоде стоит шкатулка «со всем содержимым», а в ней куча украшений, среди которых они – серьги. Которые я должна буду передать своей дочке в день ее совершеннолетия.
И вдруг, глядя на папку с документами, мы с моей интуицией решили: найдем серьги – будет и дочка. Никуда не денется.
В тот день мы больше не ждали никаких находок. Упаковали еще один сервиз, перебрали и отнесли в торговый центр еще одну кучу книг. Перелопатили еще одну гору мусора. И разъехались по домам.
Так закончился наш с Олегом отпуск.
Конец второй части
Продолжение следует
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 0 гостей