Ted писал(а):Источник цитаты цветастое и яркое - это опять-таки следствие базы Гама - ЧЭ и экстраверсии
Ted, вы не раз упоминали, что люди с ценностной ЧЭ любят носить яркую и цветастую одежду. Этот вопрос всегда волновал меня, потому что я как раз-таки не люблю яркие и цветастые вещи. Я понимаю, что это можно объяснить интроверсией или социофобией (т.е. проявлением нежелания привлекать к себе внимание), но мне не нравится такое и на других людях. Мне больше по душе чёрно-белые вещи, либо тусклые (тёмно-синий пиджак, например)
Это касается не только одежды: помните, вы обратили внимание на мою чёрно-белую аватарку? Я старался прислушиваться к себе, но почему-то вижу всё больше намёков на то, что ЧЭ у меня не в ценностях. В раннем анализе моей анкеты вы также подмечали, что у меня сильный акцент на чувствах, переживаниях (=БЭ), и это действительно так. Я могу с уверенностью сказать, что вся моя жизнь и строится вокруг моих внутренних переживаний. Что касается любви к альфийским этикам, то сказал я это, наверное, сгоряча. Я тогда ещё не знал, что из себя представляют те же Гюго, и судил по поверхностным впечатлениям. Я хочу привести здесь цитату из статьи Стратиевской о конфликте между Гюго и Балем (это не потому, что я считаю себя Балем, а потому, что описанная в ней ситуация идеально иллюстрирует напряжение в отношениях между мной и ещё одним человеком, который, судя по всему, является Гюго):
У радушного (или мнимо-радушного) хозяина-ЭСЭ, Гюго существует разделение по категориям на гостей «первой, второй, третьей… (и так далее) свежести». Если, к примеру, после долгого отсутствия племянник-ИЛИ, Бальзак приезжает к тётушке-ЭСЭ, Гюго оказывать добрую услугу, она его встречает как дорогого, желанного гостя («первой свежести») и привечает со всем радушием, на какое только способна, не изменяя при этом своим обычным манерам: появившийся на пороге ИЛИ, Бальзак сразу же попадает под мучительный для него эмоциональный обстрел: «Где ты был?!!! Почему не позвонил вчера?!! Я вчера полную сковородку котлет нажарила!!! А сегодня их уже нет... Приходила соседка, и… Ой, как я рада! И проходи уже в комнату, что ты стоишь?!! Куда ты в ботинках?!! Вот, переодень тапочки!!! И проходи уже, наконец!!! Да, не сюда, на кухню! Я вчера поджарила котлетки, а сегодня у меня есть… Ой, это не свежее… Да садись уже!!!.. Ой, как я рада!.. Ну, рассказывай!.. Постой, куда ты сел?!! Ты же ещё не вымыл руки!!!.. Что ты там возишься?!! Всё же стынет!.. Ну, садись уже наконец, рассказывай! Ой, как я рада.!.. А почему ты руки не вытер?!! Иди возьми полотенце! Да не здесь, а там!!! Да не это, – это для посуды. Умрёшь с тобой!!! Садись уже! Сколько можно стоять?! Всё же остыло!!! Просто беда с тобой!.. Да ешь уже!!!»
ИЛИ, Бальзак начинает есть, и ЭСЭ, Гюго с нетерпением подступает к нему с расспросами: «Ну так ты начнёшь уже рассказывать или нет?!!» – так принимают «гостя первой свежести». Человек, приехавший издалека в своё свободное время для того, чтобы выполнить ремонтную работу (а тем более, делающий это довольно часто и по первому требованию), особого уважения у упрямого2 ЭСЭ, Гюго не вызывает и «гостем первой свежести» не является. Доставая еду из судков и мисок, ЭСЭ, Гюго обнюхивает её и проверяет, перед тем как выставить гостю на стол: «Так, это ещё можно есть… Это надо немедленно доедать… Это надо оставить на воскресенье ко мне дети обедать придут…»
Кроме того, у рассуждающего ЭСЭ, Гюго именно за столом обостряется любопытство и любознательность. Стоит только ИЛИ, Бальзаку приступить к еде, как оно тут же проявляется, и ЭСЭ, Гюго начинает забрасывать его вопросами, требующими долгих и пространных объяснений. Причём моментально находит новую тему или возвращается к старой всякий раз, когда красноречие собеседника истощается. Гостей «второй и третьей свежести» ЭСЭ, Гюго чаще других переводит в разряд «едоков-рассказчиков» (что в альфа-квадре – квадре рассуждающих демократов является знаком особого уважения к гостю: надо же дать человеку возможность высказаться, может он за этим и пришёл?) Проявляя исключительный интерес к личной жизни ИЛИ, Бальзака и нетерпеливо требуя ответа на все вопросы, ЭСЭ, Гюго не позволяет ему проглотить ни кусочка, потому что именно в этот момент любопытство ЭСЭ, Гюго достигает наивысшей точки накала: «Ну?!.. Ну?!.. Ну отвечай же! Что у тебя на работе? Выходит твоя сестра замуж?!! Ты уже получил бандероль от своей бабушки? Ну??? Ну отвечай!». Любопытство ЭСЭ, Гюго нарастает, он считая своим долгом разговорить гостя во что бы то ни стало, забрасывает его градом новых вопросов, меняя по ходу беседы темы ещё до того, как гость успевает ответить. А потом быстро, не дав ему опомниться, хватает его тарелку и убегает с ней на кухню, сокрушаясь, что еда остыла, а гость почти ничего не ел. Потом уже, забрасывая еду в холодильник, спрашивает: «А может тебе её разогреть?". И захлопывает дверцу ещё до того, как гость отвечает: «Нет, спасибо, я уже сыт!». Но и без подарка ИЛИ, Бальзак от ЭСЭ, Гюго не уходит: когда уже стоит в прихожей и прощается, ЭСЭ, Гюго (наконец-то!) «благодарит его за работу»: суёт ему в руки пакет с кусками засохшей булки: «На, возьми, поджаришь себе дома греночки!».
Зарекаясь впредь оказывать ЭСЭ, Гюго полезные услуги, ИЛИ, Бальзак покидает его дом, принимая жизнь такой, какая она есть, – удручающе безрадостной.
Честно говоря, в этой цитате я узнал себя: такое обращение действительно выводит меня из себя. Я не люблю ни навязчивую заботу (особенно, когда мне суют в руки еду), ни бесконечные разговоры за столом. После этой статьи до меня наконец дошло, что это за "радушный приём", которым так славится Гюго. Не-не-не, такого мне не надо, спасибо

Более того, в этом описании Гюго я узнал одного своего родственника и отношения у нас, мягко говоря, напряжённые... Когда я был маленьким, мы постоянно ругались даже из-за мелочей, понимания не было никакого. Сейчас мы уже не ругаемся, но только потому, что я повзрослел и теперь нахожу в себе силы держать своё раздражение при себе